Дао Песдын
Повелитель Мух
дневник заведен 11-07-2003
постоянные читатели [172]
3 CaHuTaPa, 3sky, A fish, aabp, AlisaA, as-Saif, azsh, bamboocha, Barby IQ, Basilicum, Belladonna, BELOMOR, Bladewalker, buddaprofit, chilli, Chuta-san, Clarie, Cler, Courtisane, Dama&@, Death_Moroz, Deuzinha, Dior, dyn_dyn, Ethereal, Feng, gav-gav, GibajD, Hilushka, Hydralisk, In fanta, Iron, Isfin, Israel, Jannetik, jmot, jukaviatora, Kast, Keti, KISSSKINA, KOMyTpaBKu, Kukushka, Lady of the shadows, Lady Xerra, LAKI-, leto, Little Zee, Lucky_Bastard, m-p, Mari-May, miu-miu, Monkhermit, moxnatii slon, Ms. Cellophane, Mystify, Nessy, Noc, nut, Ocean Tetis, Outsider, Pa., pauluss, Personal_Jesus, Piccolo_fiore, sa-mann, Salomee, Samum, Schastie, SharaWara, Shishkin, Simplicity, Spitfire, Spukster, starushka, Strannik-ex, Sublime, sugar-n-sweets, sun sand, suslik, suslikkk, Suzy, Sydnia, TainT, tato, Taviskaron, The House Of Rock, Track, TyPAH4OKC, Uliss, v01and, vvol, Walland, WildMarchCat, wwwomiting, Yaxes, Zaggat, zappa, АБЫРВАЛГ, АЛИВИЯ, Альфи, Ануца, Анхесенпаатон Ра, Артений, Байху, Безумный рыбник, Белокурая Бестия, Белый Робот, Берлин, Буквы иллюзий, вдохотворение, Великое Ничто, Волжанин, Волшебная скорая, Вредные Советы, Гарин, Герр Зайчег, Горячая, Гостьяизнастоящего, Джекки Кочан, Дианочка, Зажигающая Свечи, Заумник, Змее-Вик, Змия_Безочковая, Инди, исе, Калигула, КАСТОР_ЗВЕЗДА, Ква-кВася, Кирюшка, Клер, Коктейль Молотова, Королева Кошка, Кошка_в_сачке, КраткЖизнеизложение, Крестная фея, Лакос, мари17, Медведева, Мелюзина, Молот Торы, моремуха, Натрикс, нах..., Одиссей, ОРУЖЕЙНЫЙ КЛУБ, Пипа Суринамская, Польский вопрос, пох, Птицелов, Рики, сама такая, Сашкевич, Свезда, Сидня, Синяя кошка, Скромняга, Смешная зебра, СМИ, тай, ТАРЗАНКА, Татьянин день, театр теней, Товарищ Кац, Фабула, Царевна., чучмек, Шобон, Элджернон 2, Эль Койот, Эта с ушами, _Небо_
закладки:
цитатник:
дневник:
местожительство:
Израиль
[1] 02-03-2024 16:19
Am Yisrael Chai

[Print]
Смешная зебра
[3] 10-11-2023 10:39
Поговори со мной

[Print]
Повелитель Мух
[3] 25-05-2023 17:56
Очень впечатлил

[Print]
Повелитель Мух
[1] 20-04-2023 11:18
О языке

[Print]
Смешная зебра
Четверг, 5 Августа 2010 г.
01:18 Моя Хиросима.
Четверг, 26 Февраля 2009 г.
13:18 Чтоб они сдохли
На каникулы в Хануку мои родители отправили меня на неделю в пансион. С самой первой секунды я его возненавидел и единственное, чего мне хотелось – это беспрерывно плакать. Остальные дети были постоянно веселы и радостны, а я так и не мог понять с чего бы, и от этого мне хотелось плакать еще больше.
Целый день я болтался там от кружков к бассейну и обратно, плотно сжав губы, не произнося ни слова, чтобы никто не услышал слезы в моем голосе и не прицепился из-за них ко мне.
Ночью, после отбоя, я выждал несколько минут и побежал к телефону-автомату, который был около столовой. Шел дождь, а я бежал босиком, в одном трико, по лужам. Холод открыл мой рот и из горла вырвались такие всхлипы, совсем не похожие на мой голос. Это очень напугало меня.
Я позвонил домой и мне ответил отец. По пути к телефону я полагал, что ответит мама, но сейчас, со всем этим дождем, холодом и всхлипами, что выдавились у меня из горла, мне было все равно.
Я ему сказал, чтобы он приехал за мной, и тут-то у меня и начались настоящие рыдания. Он немножко рассердился, десять раз спросил "что случилось", а потом передал трубку маме.
Я продолжал рыдать и не смог сказать ни слова.
- Мы едем за тобой, - сказала мама. Я слышал, как отец пробормотал что-то, а мама сердито ответила ему по-польски.
- Ты слышишь, милый? – снова обратилась ко мне мама, - Мы уже выезжаем, подожди нас в своей комнате. На улице холод, а ты кашляешь. Жди нас в своей комнате. Мы уже едем!
Я повесил трубку и понесся к воротам. Уселся на бордюр и ждал, когда они приедут. Я знал, что раньше, чем через час у них не получится. Часов у меня не было, и я всячески пытался отсчитывать время про себя. Мне было холодно и в то же время жарко, а они не приезжали. По моим подсчетам в уме прошло уже двести лет, начался рассвет, а их все не было. Вруны. Они сказали, что приедут. Пиздуны, выблядки, чтоб они сдохли. Я продолжал плакать, хотя сил у меня совсем не осталось. В конце - концов, меня нашел один из воспитателей и отвел в медкабинет. Меня заставили проглотить таблетку, а я не желал ни с кем разговаривать.
В полдень заявилась некая особа в очках и что-то прошептала на ухо медсестре. Сестра покачала головой и громко зашептала в ответ: "Несчастный малыш. Он, наверное, почувствовал это".
Очкастая сказала что-то сестре, и та снова ответила громким шепотом: "К Вашему сведению, уважаемая Бела, я образованная женщина, не какой-нибудь примитив с базара, но есть такие вещи, которые даже наука не может объяснить!"
А после явился мой старший брат, Эли. Он стоял в дверях весь какой-то искривленный, и все время пытался улыбаться. Эли перекинулся несколькими словами с медсестрой, взял меня за руку и мы двинулись на стоянку. Он даже не попросил, чтобы я сходил в комнату за вещами.
-Папа и мама обещали приехать за мной, - сказал я ему со слезами в голосе.
- Я знаю, - он даже не взглянул на меня, - Я знаю.
- Но они не приехали! - я заплакал, - Я всю ночь прождал их под дождем! Вруны блядские. Чтоб они сдохли.
И тут он повернулся, и вдруг как врежет мне. Не из этих пощечин, которые ты обычно даешь мальчишке, чтобы он заткнулся. Ударил со всей силы. Я почувствовал, как мои ноги отрываются от земли, и я взлетаю в воздух, а потом падаю.
Я был ошарашен. Эли был из тех братьев, которые учат тебя управляться с мячом в баскетболе, а совсем не из тех, кто бьет.
Я поднялся с асфальта, все тело у меня болело, а во рту был соленый вкус крови. Я не заплакал, хотя челюсть болела ужасно.
Вдруг Эли начал:
- К черту, - сказал он, - К черту, я совсем не пойму что же мне делать…
Он сел на асфальт рядом со мной и заплакал.
Когда он успокоился, мы вернулись в Тель–Авив на его машине. Всю дорогу он молчал. Мы приехали в его квартиру. Он совсем недавно демобилизовался и они с напарником сняли квартиру.
- Твоя мама, - сказал он, - То есть наша мама…
Мы помолчали минуту.
- Папа и мама, ты знаешь… - попробовал он еще раз и снова замолк.
Наконец нам обоим надоело. Я был очень голоден, потому что с утра ничего не ел, и тогда мы пошли на кухню, и он приготовил мне омлет.

(с) Этгар Керет. Перевод с иврита мой
Открытое голосование (не ограничено по времени и количеству проголосовавших)
Ой бля!
• ПМ пешы еще
5
55.56%
• Я ПМа люблю ужоскак
2
22.22%
• Напесал! Ура!!!
1
11.11%
• ПМ великий песатиль
1
11.11%
• ПМ зоебал
0
0%
Всего проголосовало: 9.
Заведено: 26-02-2009 13:20
Вторник, 3 Февраля 2009 г.
16:22 Мой человек
Как только такси остановилось около ее дома, она вышла со стороны тротуара и сказала, что она не хочет, чтобы я поднимался к ней и, что у нее нет никакого желания обсуждать это и больше всего ей хотелось бы вообще никогда не слышать обо мне, чтобы даже не было никаких "с Новым годом" или "с Днем Рождения", а после хлопнула дверцей машины с такой силой, что шофер выплюнул ей вслед какое-то ругательство.

Я застыл в оцепенении на заднем сидении. Если бы мы перед этим поссорились, или, скажем, поругались, то я был бы как-то лучше готов к этому, но вечер по-настоящему удался. Фильм, правда, был хуеватый, но, кроме этого, все было действительно спокойно. И вдруг - на тебе, этот монолог и хлопок дверью – бабах! И наши совместные полгода улетели в помойку.
- Ну, что делать будем? – спросил шофер и взглянул в зеркало. – Может отвезти тебя домой, вот только есть ли он у тебя вообще? Или может к друзьям, к родителям, в бордель на Аленби? Ты босс, ты – король!
А я не знал, куда себя девать, понимая только то, что это ужасно несправедливо. После того, как я и Ила разбежались, я поклялся, что больше не позволю ни одной из них приблизиться настолько, чтобы причинить такую боль, но тут появилась Реут, и все было так хорошо, я просто ничем не заслужил такого.
- Ты прав, - проворчал шофер, заглушил мотор и опустил спинку сидения назад. – Для чего ехать, когда и здесь довольно мило. А я, мне-то что, счетчик щелкает.

Вот тогда-то из передатчика этот адрес и прозвучал: " а-Гдуд а-Иври девять". Я его сразу узнал, он сидел в моей голове как гвоздь. Я и с Илой расстался так же, в такси. Точнее, такси увезло ее в аэропорт, и она сказала, что все кончено, и действительно, больше я о ней ни разу не слышал. В тот раз я тоже был потрясен и остолбенел, как бук посреди бульвара Амстердам. Но адрес этот, еще до того, как то такси уехало, я тоже услышал из передатчика: " а-Гдуд а-Иври девять". Возможно, это и было случайностью, но я попросил водителя отвезти меня туда, я должен был узнать, что же там такое.

Как только мы подъехали, я увидел удаляющееся от дома другое такси, а в нем виделся силуэт маленькой головы, как у ребенка или младенца. Я заплатил водителю и вышел из машины. Это был дом с участком. Я открыл ворота, пошел по тропинке, ведущей к входной двери, и нажал на кнопку звонка. Идиотизм, конечно… Я понятия не имел, что бы я стал делать, если бы кто-то мне открыл, что бы я сказал ему. Нечего мне было тут делать, тем более в такое время, но я был настолько зол, что меня это мало волновало. Я позвонил еще раз, длинным звонком. А потом с силой застучал по двери кулаками, как солдаты в фильмах, когда они ведут поиск в населенной местности, но никто мне не открыл. Мои мысли об Иле и Реут начали путаться с воспоминаниями о других расставаниях, пока не сплелись вместе, будто бесформенный ком. Дом этот, и то, что мне не открыли, и что-то в нем самом окончательно вывели меня из себя. Я начал ходить вокруг него, пытаясь найти место, позволяющее заглянуть внутрь. В доме не было окон, только задняя дверь со стеклянным окошком. Я попробовал заглянуть через него, но внутри была темень. Я упорствовал, но мои глаза так и не смогли привыкнуть, и чем больше я старался, тем, казалось, чернее становилось внутри. Все это просто взбесило меня. Вдруг я обнаружил себя поднимающим камень, заворачивающим его в мой свитер и выбивающим стекло.
Осторожно, стараясь не порезаться об осколки стекла, я засунул туда руку и открыл дверь изнутри. Я вошел, стараясь не наткнуться ни на что, и зашарил по стене в поисках выключателя. Когда я его нашел, включившийся свет был желтым и жалким. Одна единственная лампочка на всю большую комнату. Именно таким это место и было. Одна громадная комната, совершенно пустая, без мебели. Только одна из стен была вся покрыта женскими фотографиями, некоторые были в рамке, другие просто прихвачены клейкой лентой и со всеми ними я был знаком. Была здесь Рони, моя подружка времен армейской службы, и Даниэла, с которой я встречался в старших классах, и Стефани, которая была волонтером в нашем киббуце, и Ила, они все там были. А в центре, в нежной золотой рамке, была улыбающаяся Реут.
Я выключил свет и уселся в углу комнаты. Я не знал, что за человек живет здесь, зачем он делает мне это, и каким образом ему всегда удается все разрушить. И вдруг все встало на место, все эти непонятно откуда взявшиеся расставания, то, что меня покинули Альма, Ила, Реут. Оказывается, что это никогда не было нашим, все исходило от него.

Я не знаю, сколько времени прошло до его возвращения. Сначала я услышал, как отъезжает такси, потом заскрежетал ключ в парадной двери, снова зажегся свет и он, улыбаясь, возник там, передо мной, эта тварь, просто свалившая все на меня и теперь улыбающаяся.
Он был низкий, ростом с ребенка, с огромными глазами без ресниц, и в руке он держал такой пластиковый ранец, вроде тех, что малыши носят в школу.
Когда я поднялся из своего угла, он хихикнул, будто маньяк, которого застали в разгар его действий, и спросил, как я сюда попал?
- Она тоже ушла, а? – спросил он, когда я приблизился вплотную, - Ничего страшного, всегда появится другая.
Вместо ответа я с размаха ударил его камнем по голове и продолжал бить, когда он упал. Я не хочу другую, мне нужна Реут, я хочу, чтобы он прекратил смеяться.
На каждый удар камнем он только бормотал: " Что ты делаешь что ты делаешь что ты делаешь я твой человек я твой человек я твой человек", пока не замолчал. И тогда меня вырвало. А закончив блевать, я почувствовал этакое облегчение, словно в армейском марш-броске, когда кто-то заменяет тебя под тяжестью носилок, и ты чувствуешь такую легкость, что даже и не предполагал, что такая может быть.
Так я себя и почувствовал, как ребенок. И вся ненависть, вина и страх, что вдруг меня поймают, растворились в этой легкости.
За домом, невдалеке было что-то вроде такой маленькой рощицы, я его туда и бросил. Камень и свитер, которые напитались кровью, закопал во дворике.

Все следующие недели я постоянно искал о нем в газетах, в разделе новостей и в объявлениях о розыске пропавших, но ничего не находил.
Реут не отвечала на оставленные мной сообщения, и кто-то с работы рассказал мне, что видел ее на улице с каким-то блондинчиком с длинными волосами. Меня укололо, когда он сказал мне это, но я знал, что делать тут нечего, что все уже ушло в прошлое. Вскоре я начал встречаться с Майей. И все было совершенно здраво и абсолютно нормально. С ней я с самого начала был полностью открыт, безо всякой защиты, не так, как я веду себя обычно с женщинами.
Иногда по ночам мне снился тот карлик, как я отволок его тело в ту рощицу, и когда просыпался, то в первую секунду пугался, но сразу же напоминал себе, что бояться уже нечего, что нет его уже, а после обнимал Майю и снова засыпал.
Майя рассталась со мной в такси. Она сказала, что я тупой, что я настолько ничего не воспринимаю, что, иногда она может безмерно страдать, а я буду уверен, что она получает удовольствие, потому что в эти минуты я сам его получаю. Она сказала, что у нас полно проблем, и уже давно, а я просто не обращаю на них внимания. И тут она заплакала. Я попытался ее обнять, но она отшатнулась и сказала, что если она хоть что-то значит для меня, то я дам ей уйти.
Я колебался, стоит ли подняться к ней и попытаться настоять, но вдруг по рации такси назвали адрес "а-Маавак четыре" и я попросил водителя отвезти меня туда. Когда мы прибыли, там стояло другое такси, в него сели обнявшиеся парень с девушкой, примерно моего возраста, может чуть моложе. Их водитель что-то сказал, и они засмеялись.

Я отправился на Гдуд а-Иври девять, искал его останки там, где бросил их тогда, но там ничего не было. Единственное, что мне удалось найти, это ржавый железный стержень. Я его поднял и пошел к дому. Дом ничуть не изменился с тех пор, как я его видел в последний раз, такой же темный, с выбитым стеклом в задней двери. Я просунул руку, стараясь не порезаться, и зашел. Выключатель нашелся сразу. Комната оставалась такой же пустой, кроме фотографий на стене, уродливого ранца карлика и черного липкого пятна на полу. Я посмотрел на фотки, все были на тех же местах. Я открыл ранец и начал рыться в нем. Там были купюра в пятьдесят шекелей, проездная карточка, наполовину закомпостированная, футляр для очков и портрет Майи. Майя, с собранными волосами, смотрелась на ней немножко одинокой.
И вдруг я понял то, что он говорил мне в тот раз, когда я убил его - что всегда появится «другая». Я пытался представить себе его, в ночь после расставания с Реут, как он едет куда-то и возвращается с портретом, и заботится, уж не знаю как, чтобы я познакомился с Майей, так же, как он заботился и о предыдущих.
Вот только и на этот раз мне удалось-таки все обосрать. Сейчас, когда Майя ушла, я совсем не уверен, что познакомлюсь с какой-то «другой», потому что мой человек мертв, я убил его.


(с) Этгар Керет. Перевод с иврита мой
Открытое голосование (не ограничено по времени и количеству проголосовавших)
Ну ебуть твою налево
• Ах, какой ахуенный текстик
2
50.00%
• ПМ невьебенный пейсатель
1
25.00%
• Я ПМа ниибацца как люблю
1
25.00%
• Текст хуинный. Поебень.
0
0%
• Проследуй фхуй ПМ. Зоебал
0
0%
Всего проголосовало: 4.
Заведено: 03-02-2009 16:24
Вторник, 30 Декабря 2008 г.
10:11 Рассказ о водителе автобуса, который хотел стать Богом.
Это рассказ об одном водителе автобуса, который никогда не открывал дверь тем, кто опоздал. Этот водитель не собирался открывать дверь ни одному из них. Не тормознутым старшеклассникам, которые какое-то время бежали рядом с автобусом, глядя на него грустными глазами, и уж, конечно, не этим озлобленным людям в куртках, которые долбят со всей мочи по двери, будто это он виноват, что они не пришли во время и, даже старухам, держащим в руках коричневые бумажные мешки, полные продуктов и машущих ему вслед дрожащей рукой.

И совсем даже не из злобности он не открывал дверь, не было в этом водителе ни капельки злобности, это была идеология.
Идеология водителя утверждала, что если, скажем, посадка опоздавшего задержит автобус максимум на полминуты, а тот, кто остался снаружи, вычеркнет из жизни пятнадцать минут, все же с общественной точки зрения будет справедливо не открыть ему дверь, потому что тогда эти полминуты потеряет каждый из пассажиров. И если предположим, в автобусе сидят шестьдесят человек, которые не сделали никому ничего плохого и хотят добраться до своей остановки вовремя, то вместе они потеряют полчаса, а это является в два раза больше, чем эти пятнадцать минут.

Вот это-то и было единственной причиной, из-за которой он никому не открывал двери. Он знал, что пассажиры понятия не имеют об этой причине, так же и те, которые бегут за автобусом и знаками просят его открыть. Знал он и о том, что они считают его просто говнюком, хотя ему лично намного легче было бы дать им зайти в автобус и получить от них улыбки и благодарности. Вот только в выборе между улыбкой и благодарностью и общественной пользой, у водителя не возникало никаких сомнений в предпочтении общественной пользы.

Человека, который должен был бы больше других страдать от идеологии водителя звали Ади, только он, в противоположность остальным опоздавшим, даже и не пытался бежать за автобусом, настолько он был впавшим в отчаяние лентяем. Этот Ади работал помощником повара в баре-ресторане, называющемся "Бис-тро", в честь игры слов "бис" – "кусать" и "бистро", которые его придурочные хозяева смогли придумать. Еда там была так себе, но сам Ади был приятным человеком, настолько приятным, что иногда, когда у него выходило особо неудачное блюдо, он подавал его сам и извинялся. И вот, во время одного из этих извинений он и встретил свое счастье, ну, скажем, надежду на счастье, в виде девушки, настолько приятной, что она даже попыталась доесть до конца приготовленный им ростбиф, просто для того, чтобы у него не осталось плохого осадка на душе. И эта вот девушка не захотела назвать ему свое имя или дать ему номер телефона, но она была такой милой, что согласилась встретиться с ним завтра в пять, в одном, обусловленном заранее, месте. В "Дельфинарии", раз уж зашла об этом речь.

Ади страдал от болезни, из-за нее он уже успел упустить очень многое в своей жизни. Болезнь эта была не та, при которой, скажем, разрастаются у тебя полипы или другая подобная херь, но все же она сумела принести Ади достаточно вреда. А заключилось ее проявление в том, что он спал всегда на десять минут больше и никакой будильник не помогал. Поэтому он всегда опаздывал на работу в "Бис-тро", из-за болезни и нашего шофера, который всегда предпочитал общественную пользу нуждам отдельно взятой личности.

Но на этот раз, раз речь зашла о счастье, Ади решил победить свою болезнь и вместо того, чтобы пойти днем баиньки, продолжать бодрствовать и смотреть телевизор. Для верности он завел себе не один будильник, а целых три и еще заказал побудку по телефону. Но болезнь эта и не подумала излечиваться и Ади уснул, как младенец, глядя детский канал и проснулся весь в поту от оглушительного вопля триллиона - миллиона часов на десять минут позже. Ади выскочил на улицу в чем спал и рванул к остановке. Он уже забыл, как нужно бегать и его ноги немножко путались, отрываясь от тротуара. Последний раз он бегал тогда, когда еще не открыл, что можно пропускать эти уроки физкультуры, а было это в шестом классе, только на этот раз, в отличии от тех тренировок, он бежал изо всех сил, потому что сейчас ему было что терять и вся это боль в груди и хрипы от дешевых сигарет были ничтожными в погоне за счастьем. В сущности, все было ничтожным для него, кроме нашего шофера, который как раз закрыл двери и начал отъезжать от остановки.

Водитель видел Ади в зеркале, но, как уже было сказано, у него была идеология, разумная идеология, основанная на борьбе за общественную справедливость и простом расчете. Только Ади не было никакого дела до этого расчета, первый раз в своей жизни он действительно хотел добраться вовремя, поэтому-то он и продолжил гнаться за автобусом, хотя никакого шанса у него и не было.
И вдруг, совершенно неожиданно, счастье Ади решило помочь ему, но только наполовину, потому что светофор, находящийся в ста метрах от остановки, за секунду до прибытия автобуса зажег красный свет. Ади сумел догнать автобус и доволочить себя до передней двери. Он даже не стучал по стеклу, на это сил у него не осталось, он только посмотрел на шофера намокшими глазами и, задыхаясь, рухнул на колени. Эта сцена напомнила шоферу что-то из прошлого, из времени, которое было до того, как он захотел стать водителем автобуса, когда он пока еще хотел стать Богом. Воспоминание это было немного грустным, потому что водитель так и не стал Богом, но было и радостным, он все же стал водителем автобуса – а это было на втором месте, сразу после Бога.
И вдруг он вспомнил, как когда-то он пообещал самому себе, что если, в конце концов, он станет богом, то будет милосердным, всепрощающим и внимающим всем созданиям своим, а когда он с высот своего сидения увидел преклонившего колени Ади, то не выдержал и, не взирая на всю его идеологию и простой расчет, открыл ему дверь. И Ади поднялся, даже не сказав спасибо, у него не хватало на это воздуха.

Вот тут-то самое время остановиться и не читать дальше, потому что хоть Ади и добрался вовремя до "Дельфинария", счастье так и не смогло прибыть, потому что у нее, оказывается, уже был друг. И только потому, что она была такой милой, ей неудобно было сказать об этом Ади, тогда-то она и решила его продинамить.

Ади прождал ее на скамейке в условленном месте почти два часа. И сидя там, он прокручивал в себе всякие тоскливые мысли о жизни, а потом смотрел на вполне красивый закат, пока не почувствовал, что отсидел себе ноги.
На обратном пути, когда ему очень хотелось поскорей оказаться дома, он увидел издалека свой автобус, который высаживал пассажиров на остановке. Он понимал, что даже если бы у него были силы и желание бежать, ему ни за что не успеть. И тогда он пошел потихоньку, ощущая миллион уставших мышц во всем теле, а когда он все же добрался до остановки, автобус все еще был там, ждал его. Водитель, не обращая внимания на сердитое бормотание и гневные тирады пассажиров, ждал пока Ади поднимется и не дотронулся до педали газа, пока он не нашел себе место, чтобы сесть. А когда они поехали, Ади грустно подмигнул зеркалу, и превратил весь этот расклад в почти терпимый.


(с) Этгар Керет. Перевод с иврита мой
Открытое голосование (не ограничено по времени и количеству проголосовавших)
Заявление. Я прачетал текст и понял, что
• Я ПМа люблю шопесдец (деффки, песать сюда)
4
57.14%
• Текст ахуенный
3
42.86%
• Хуета, а не текст
0
0%
• Букф очень много, ужостакакой
0
0%
• ПМ зоебал фсех!
0
0%
Всего проголосовало: 7.
Заведено: 30-12-2008 10:14
Суббота, 22 Ноября 2008 г.
23:59 Красивая пара. Беспесды интригующий анонс.
Нечего мне терять, - подумала себе девушка, одной рукой помогая ему расстегнуть лифчик, а другой опираясь на дверной косяк.
– Если перепихон выйдет неважнецкий, я смогу хотя бы рассказать, что у меня был плохой перепихон, а если у нас выйдет великолепная ебля, тогда вообще, и удовольствие получу, и смогу похвастаться, что была великолепная ебля.
Открытое голосование (не ограничено по времени и количеству проголосовавших)
Ну ты, эта:
• Мама, я ПМа люблю
5
62.50%
• хуярь
2
25.00%
• зоебал, понос у тя штоли?
1
12.50%
Всего проголосовало: 8.
Заведено: 23-11-2008 00:01
Четверг, 23 Октября 2008 г.
01:57 Анонс. Стреляем в Тувью. Перевод.
Тувью мне подарил на девятилетие Шмулик Равиа, который был, пожалуй, самым большим скрягой в классе. И вот, как раз в День моего рождения, его собака взяла, да и ощенилась четырьмя щенками. Дядя Шмулика отправился было бросить их с моста Аялон в речку, но Шмулик, который ломал голову, как бы сэкономить деньги за подарок, на который скидывались все одноклассники, взял одного щенка и принес его мне.
Открытое голосование (не ограничено по времени и количеству проголосовавших)
Продолжать,
• Да
7
63.64%
• Хуй его знает
4
36.36%
• Нет
0
0%
Всего проголосовало: 11.
Заведено: 23-10-2008 01:57
Суббота, 26 Июля 2008 г.
21:49 Матка
Когда мне стукнуло пять, у мамы обнаружили рак и врачи сказали, что ей необходимо ампутировать матку.
В тот день было очень грустно, все мы поехали в больницу на отцовской "Субару" и ждали, пока врач, со слезами на глазах, не вышел из операционной.
- В жизни не видел такой красивой матки, - сказал врач и стянул с лица белую маску.
-Просто убийцей себя чувствую.

У мамы и вправду была красивая матка. Такая красивая, что больница передала ее в музей. Мы поехали туда в субботу, и мой дядя сфотографировал нас на ее фоне. Отца с нами уже не было. Он развелся с мамой на следующий день после операции и уехал заграницу.
- Женщина без матки: это не женщина. А тот мужчина, что остается с женщиной, которая не женщина, по сути уже не мужчина, - сказал он мне и моему брату и поднялся по трапу самолета на Аляску. – Когда вырастите, поймете.

Комната в музее, с выставленной маткой моей мамы была затемнена, единственным источником света была сама матка, которая слабо светилась, как салон самолета в ночном полете. На фотках она не выглядела чем-то особенным, в основном из-за вспышек, но когда я смотрел на нее вживую, то понимал, почему прослезился врач.
- Вот отсюда вы и пришли, - указал дядя на матку, - Жили там внутри как принцы, честное слово! А мама-то какая была у вас, а, какая мама!

А в конце-концов моя мама умерла. В конце-концов все мамы умирают. А отец стал знаменитым полярным исследователем и охотником на китов.
Девушки, с которыми я встречался, очень обижались, что я разглядывал их матку, они были уверены, что это гинекологическая процедура, вредящая романтике. Но все же одна из них, с отличной фигуркой, взяла да и согласилась выйти за меня замуж. Нашим детишкам я, не скупясь, давал по попке прямо с грудного возраста, их плач выводил меня из себя. И они таки воспитались и переставали реветь уже в девять месяцев, а то и раньше. Поначалу я их брал в музей в дни рождения и показывал матку их бабушки, но она не производила на них никакого впечатления, да и жена очень на это дело злилась, вот я и стал вместо этого водить их в кино на дублированные фильмы.

Как-то раз мою машину отбуксировали с места, где стоянка запрещена на полицейскую стоянку, которая была совсем рядом с музеем, ну я и зашел туда. Матка была не в своей обычной комнате, а в каком-то боковом помещении, забитом старыми картинами, а когда я посмотрел на нее вблизи, то обнаружил, что она вся покрылась такими зелеными точками. Я спросил охранника, почему ее никто не чистит, но он только пожал плечами. Я просто умолял ответственного сотрудника разрешить мне самому почистить ее, если у них, к примеру, не хватает рабсилы для этого. Но он отказался и со злобой заявил, что мне запрещено прикасаться к экспонатам, потому что я не являюсь сотрудником музея. Жена же сказала, что музей на сто процентов прав и вообще, она считает извращением выставлять матку в общественном месте, да еще к тому же посещаемом детьми.

А я после увиденного не мог думать ни о чем другом. И в глубине души я знал, что если я не проберусь в музей, не украду матку и не позабочусь о ней, то я перестану быть тем, кто я есть. Как мой отец в ту ночь, на ступеньках трапа самолета, я точно знал, что должен сделать. Через пару дней я взял на работе пикап и приехал в музей перед закрытием. Залы были безлюдны, но даже если бы мне кто-то встретился, я бы не волновался. На этот раз я был вооружен, а кроме того у меня был отличный план действий. Единственная проблема, с которой я столкнулся, состояла в том, что матка исчезла. Ответственный работник весьма удивился, увидев меня, но когда я от всей души вдавил дуло моего новенького "Иерихо" ему в кадык, он быстренько слил информацию. Оказалось, что за день до этого матку продали одному еврею-филантропу, который купил ее для передачи в один из общественных центров на Аляске. Но по пути туда он был захвачен в открытом океане группой людей из местного экологического фронта. Фронт этот передал в прессу сообщение о том, что место матки не в плену, поэтому было принято решение выпустить ее на волю.
Этот самый "экологический фронт", как утверждает агентство "Рейтер", считается экстремистским и опасным и использует для своих операций пиратское судно, которым командует ушедший в отставку охотник на китов.
Сказал я работнику: "Спасибо" и засунул пистолет в кобуру.
Все светофоры по дороге домой были красными. Я перестраивался из ряда в ряд, не глядя в зеркала, и все пытался вытолкнуть забивший мне горло комок. И при этом представлял себе матку моей мамы на зеленом, покрытым росой поле, плывущую в океане в окружении дельфинов и тунцов.


(с) Этгар Керет.

перевод с иврита мой.
Открытое голосование (не ограничено по времени и количеству проголосовавших)
Оцениваем работу
• Охуенно хуйнул
5
50.00%
• ПМ просто КУ (красавчег и умниг)
3
30.00%
• Хуйня какая-то
1
10.00%
• Многабукф заебался четать
1
10.00%
• Ничё так
0
0%
Всего проголосовало: 10.
Заведено: 26-07-2008 22:18
Пятница, 25 Июля 2008 г.
20:19 Матка. Попытка перевода.
Когда мне стукнуло пять, у мамы обнаружили рак и врачи сказали, что ей необходимо ампутировать матку.
В тот день было очень грустно, все мы поехали в больницу на отцовской "Субару" и ждали, пока врач, со слезами на глазах, не вышел из операционной.
- В жизни не видел такой красивой матки, - сказал врач и стянул с лица белую маску.
-Просто убийцей себя чувствую.

У мамы и вправду была красивая матка. Такая красивая, что больница передала ее в музей. Мы поехали туда в субботу, и мой дядя сфотографировал нас на ее фоне. Отца с нами уже не было. Он развелся с мамой на следующий день после операции и уехал заграницу.
- Женщина без матки: это не женщина. А тот мужчина, что остается с женщиной, которая не женщина, по сути уже не мужчина, - сказал он мне и моему брату и поднялся по трапу самолета на Аляску. – Когда вырастите, поймете.

Комната в музее, с выставленной маткой моей мамы была затемнена, единственным источником света была сама матка, которая слабо светилась, как салон самолета в ночном полете.



****************************************

это начало текста. стоит продолжать?


(с) Этгар Керет.
Открытое голосование (не ограничено по времени и количеству проголосовавших)
Стоит ли продолжать
• Стоит
10
83.33%
• Иди козе хуй пинать
2
16.67%
• Не стоит
0
0%
Всего проголосовало: 12.
Заведено: 25-07-2008 20:20
Закрыть