PiB, она твоя.

Он пришел внезапно. А впрочем, он всегда так приходит...
- Здравствуй...
- Здравствуй.
- Снова?
- Да... Ты уж прости, ничего личного - работа.
- Понимаю...
- Ну, давай?
- Давай... - моя рука чуть задержалась на вороте, потом пальцы медленно и неохотно растегнули верхние пуговицы, обнажая грудь. - Больно будет?
- Больно? - Он заглянул в глаза и улыбнулся. - А ты все еще боишься боли? Пора бы и привыкнуть.
Нож коснулся моей груди, выискивая место между ребрами. И, чуть дрожа, замер напротив сердца.
- Увы, не получается. Каждый раз словно впервые...
Он обнял меня и я зажмурился, утыкая лицо ему в плечо.
- Ты прости... Больно? Да, больно будет... Но - позже. Ты же знаешь: любовь должна быть как лезвие...
От удара я потерял сознание.

Я лежал поперек кровати, смотря пустыми глазами в потолок и тщетно пытаясь зажать свежую рану. Сквозь рубашку проступали первые капли нежности.
- Ты прав... - кусая губы шептал я вверх, - Ты как всегда прав... Я знаю... Любовь должна быть как лезвие ножа - короткой. И острой.

Давеча решил вспомнить юность, сел за клавиши... Одну из вещиц и хочу продемонстрировать. Сведено наскоро, так что ногами не бить. А вот отзывы и здоровая критика приветствуются. Кстати, названия нет, так что буду благодарен за варианты, равно как и за определения стиля этого безобразия.

http://media.realmusic.ru/play/down...-128_198889.mp3
Это в битрейте 128, специальная короткая версия для Джорналсов.
Можно и просто зайти на http://www.realmusic.ru/rastomusic и прослушать в качестве похуже - для людей с тонкими каналами и ограниченным траффиком. "Без названия" - это оно и есть.

В силу некоторых причин, я по зрелому размышлению, будучи в здравом уме и не совсем трезвой памяти беру отпуск на неопределенный срок.
Всем спасибо. И... не скучайте! :)

p.s. Ну и, на прощание:
Ни один грех, совершенный во имя ее, невозможно назвать большим...

...а я пришел. Я пою о женщинах с широко раскрытыми глазами. Глазами, в которых блестят потайные свечи нескромного любопытства. О случайных касаниях рук в полумраке авто, несущего случайную попутчицу по ночному городу. О теплых губах, на февральском ветре целующих тонкие сигареты. О 5 центах, позволяющих передать одно, но главное слово. О неслучившихся встречах и о непережитых разлуках. О счастье от поиска ранним утром на кровати места, хранящего чужое тепло и запах. О руках, как звери греющихся в его карманах. Об одежде, сброшенной могилками морали. О телах, упругими движениями умеющих вращавшех мелодии и ритмы. Я пою о чувствах, что схожи с недельным щенком, вызывающим умиление своей слепотой. Я пою о ваших женщинах!..

Время два часа по полуночи. Читаю...

Знаете, большинство текстов, мыслей и эмоций, посредством этих текстов выраженных, похожи на бабочек-однодневок, ибо живут лишь один день. Два. Возможно, неделю. Исключение - месяц! Ибо просто описывают день минувший. Они не претендуют на самодостаточность, они полностью соответствуют сегодняшнему "я" написавшего. Они - это пример сиюминутного настроения, той озлобленности, привязанности, усталости, симпатии, ярости, близости, отчаянья и черт еще знает чего, что рвется из этого сиюминутного "я" наружу в попытке(!) спастись от боли или поделиться радостью, найдя ей соответствующее художественное воплощение. Признаюсь, на мой взгляд оно редко находится... Крик редко сам по себе производит НУЖНОЕ впечатление. Он, возможно, производит впечатление ВООБЩЕ, но вот НУЖНОЕ автору - редко... И тем не менее, я читаю... И пишу... Ибо эти слова - все, что остается после разлук и встреч. Эдакая квинтэссенция чувств. Послевкусие эмоций...

Все мы оставляем бесполезное наследство в виде неловких слов и строк. И только лишь умиление этой неловкостью может оправдать прочтение этих строк другими...

Эй, солдаты Любви! Вы, наугад выбранные из толпы Случаем, вы, дезертировавшие из легионов Ума, вы, стоящие сейчас короткой шеренгой у стены, испещренной следами от пуль... Где ваши руки? Связаны за спиной. Где ваши рты? Заткнуты кляпами. Где ваши глаза? Черной тканью закрыты... Вы думали, что ночь не закончится? Вы думали, что чувства победят? Вы верили, что кто-то поймет и разделит? Бросьте! Вы проиграли и амнистий не будет! Бывший ваш коммандир Логика не верит в прощение, а потому... Эй, шаг вперед! Смотрите в небо и пусть они боятся ваших глаз. Ласкайте воздух и пусть они боятся ваших рук. Шепчите ласки и пусть они боятся ваших губ. Шаг вперед! Шаг вперед, навстречу этой так запоздавшей весне. За мной! И - раз!..

Лишь однажды я посмотрел в небо. Лишь однажды я увидел Бога. Лишь однажды мы смотрели в глаза друг-другу. Лишь однажды мы плакали...
Боюсь, второго шанса ни у меня, ни у Него не будет.

В ожидании встречи с тобой, любимая, неумело пытаюсь молиться я...

Робким стуком шагов, ступающих по надтреснутым плиткам дней, разбуди меня.
Осторожным касанием руки, стирающим тонкую струйку нежности, текущую из уголка моего рта, утешь меня.
Легким поцелуем, неторопливо скользящим вверх по венам обнаженных рук, спаси меня.
Тонкими пальцами, терпеливо выбирающими глупость полуночных стихов из моих волос, успокой меня.
Шопотом - неистовым до звона, дрожащим до истерики, как теплым пледом, укрой меня.
Долгим, сладким и приторным взглядом в нагие глаза обнадежь меня.
Именем своим, нетерпеливыми ногтями начертанным на моей потной спине, сбереги меня.
И снова подари мне это чувство - неизбывное чувство ожидание тебя. Ибо без тебя мне не жить. Это - истина.

На тебя одну уповаю, любимая...

- Эй, Сказочник, может быть, сегодня?..
- Может быть, Принц...

Пустая темная комнатка с видом на парк. Полночь. С еле слышным скрипом открывается окно, через него, крадучась, протискивается тень. Тень направляется к кровати, секунду-другую, затаив дыхание с надеждой вглядывается в лицо спящей. Потом грустно улыбается и нерешительно протянув руку, осторожно поправляет прядь седых волос, словно прощаясь, или извиняясь за что-то:
- Видишь, вот ты уже и большая... Видишь, вот я уже и не нужен...
Тень медленно отступает к окну и вскоре то с еле слышным скрипом закрывается. Полночь.

- Эй... Сказочник... может быть, завтра?..
- Может быть, Принц...

Он ехал на коне по ночному городу и молчал. Молчал и Сказочник. Молчала и Она... Только слезы текли сквозь крепко сжатые веки, но кто их мог разглядеть в той пустой темной комнатке с видом на парк...