Четверг, 23 Сентября 2004 г.
14:07 О пользе образования
Я стою на балконе,
Курю анашу,
Ни о чем, кроме воли,
Я судьбу не прошу.
А внизу, как дворняга,
Выбирая момент,
Пидорас наблюдает,
Наверное мент…
Он, легавый, считает
Подо мной этажи,
У него план горит
По добыче ганжи.
В сотый раз начинает
Он сначала считать,
Даже пот вытирает,
Еби его мать!
Из ушей показался
Измученный мозг,
Но тупому менту
Он увы не помог.
Не хуй, малые дети,
На уроках гулять,
А не то вам на свете
Анаши не видать!
14:05
На меня обиделся мой боевой кот. Вчера он встал на передние лапы, и принялся придавать своей многострадальной заднице боевую раскраску. А сегодня яростно царапал ковер – наверное откапывал топор войны. Я его боюсь… Но вскоре пришел патологоана-том Ульян, рассказал историю про то, как волосатый дедушка Ленин решил бросить пить, но монтер Псов отговорил его, потому что если человек резко бросит пить, то он умрет – за это и выпили, а на утро, у Ленина сильно распухла почка, даже мешала ходить. Ульян сказал, что это от неправильного питания, уж он то в этом разбирается. В общем, он меня успокоил.
Четверг, 24 Июня 2004 г.
16:00 Родина-мать зовет!
– Эй, кот, уйди. Не смотри на меня своими красными глазами – заебал. Ты же хищник, бля… Твои предки всяких антилоп на куски рвали голыми зубами, а ты что же, распиздяй, докатился, бля… предков позоришь, сидишь тут, и моргаешь своими вертикальными об-куренными в пизду зрачками. Да ты же должен помогать стране, помогать великому Пу-тину решать проблему с обеспечением мясом голодных детей Африканского заполярья! А ты тут сидишь, лентяй, и зенками моргаешь. Да таких как ты, туниядцев, надо на панель выставлять, чтобы они своей пиздой отрабатывали долг перед родиной. Хотя ты же кот, у тебя нет пизды… вот блин… что же делать. Ну раз нет пизды, будешь отрабатывать жо-пой! Пойдем со мной! Родина-мать зовёт!
Кот остался жив.
15:58 Лето
Вот и наступило лето… жара… комары, кусающие в жопу гопника, ебущего в кус-тах местную блядь, выползли муравьи и яростно набросились на жопу той, которую ебёт гопник. (корявая фраза?... ну и хули...)Лето наступило своей мозолистой ногой на моё, измученное весенним приходом ебало и раздавило на нём остатки того, что заботливо сохранил зимний приход. Красота… Коты перестали ебаться и орать по ночам – наверное заебались. Самое обидное – трава закончилась – не сезон. А вот кошки, им же похуй – они траву не курят, после обильной и всепоглощающей ёбли с котами и со всеми желающими, нарожали целую кучу котят, ко-торые бродят по улицам и гадят под ноги прохожих, идущих на работу и давящих своими усталыми ногами фикалии, которыми обильно усеяны дороги и проспекты города. А всё почему? А потому что дворник Василий ушел в запой. Он пьет уже третью неделю и ждет, когда к нему придет белый горячий конь в черном фраке и принесет ему бутылку водки и пять кораблей травы. Конь, может быть и придет, и даже водку принесёт, но травы у него не будет – не сезон. А котята всё равно пидорасы… зачем гадить под ноги прохожих? Они же идут на работу, они идут чтобы въёбывать на благо родины, они идут спасать нашу страну… ёбаный в рот… И всё равно выход есть: надо брать в руки берданку и идти на улицы – безжалостно убивать котят. Этих пидорасов надо убивать на месте… Именно они тормозят нашу жизнь, тормозят наше всеобщее стремление к свету. Именно они мешают людям ходить на работу, и своим потом и кровью возрождать нашу падшую и изъёбанную страну!
Я пошел к соседу – он охотник. Может быть он мне даст своё знаменитое ружьё… Надо было весной об этом вспомнить… Тогда же проще было – коты ещё ебались. Но весной об этом вспомнить было очень трудно, потому что трава ещё не закончилась… А коты все равно пидорасы… Я пошел…
15:54 Смысл
Сизый клубок тумана, заполонивший пустынные улицы старого города, медленно скрывался в темноте неумолимо надвигающейся ночи. Клубок щедро подпитывался зло-вонными испарениями, поднимающимися от еще не остывших после полуденного зноя, грязных городских улиц.
– Тише!, – сказал Дым, и приложил к губам свой большой, покрытый ссохшейся дорож-ной грязью палец, – Они все еще там.
– Кто? – прошептал Малой, приподнимаясь из зловонной лужи блевотины, оставленной там днем загулявшим прохожим, и всматриваясь в темноту.
– Они… Те, которые за углом… Они ждут нас, они ждут когда мы перестанем их бояться.
– И что тогда будет?
– Не знаю… Этого никто не знает.
– А почему тогда Их все боятся?
– Потому что так завещали нам велики… Тсссс… Они идут…, – и Дым упал лицом вниз накрыв голову Малого куском мешковины, а сам зажмурил глаза от страха, – Наверное показалось, – прошептал он после продолжительной паузы, во время которой он боялся даже дышать.
Из за угла никто не вышел, но Дым продолжал лежать, удерживая правой рукой голову Малого, вглядываясь в темноту.
– А может Они ушли и больше не ждут нас? – тихим дрожащим голосом спросил Малой.
– Они не могут уйти, потому что не могут ходить – Они не такие как мы… Они всегда бу-дут сидеть за углом и ждать нас… А если мы перестанем их бояться, то исчезнет Куча и тогда – жизнь закончится. Ты еще маленький, у тебя еще нет своей Кучи, поэтому ты не можешь меня понять.
– А зачем мне своя Куча? Что мне с ней делать?
– Не знаю. Я тоже раньше задавал себе этот вопрос, раньше, когда у меня еще не было своей Кучи. Мы ведь так и живем – бережно храним свою Кучу и боимся Их… В этом и есть смысл всего… Так жили наши предки… Так повелели наши Боги…
Рассвет, подкравшись как серый кот, осветил две фигуры лежащие в луже блевоти-ны. Дым по прежнему лежал лицом вниз, удерживая одной рукой голову Малого, накры-тую мешковиной, и лишь изредка поднимал глаза, чтобы взглянуть на угол, за которым находились Они. Другой рукой он бережно прижимал к себе драгоценную Кучу, которая после его смерти перейдет к Малому, который также будет лежать в зловонной луже и ко-ситься одним глазом на угол… В этом и есть смысл всего… Бояться того, чего никто и никогда не видел, ожидать неминуемого страшного конца и всё свое существование по-святить тому, чтобы бережно сохранять нечто, дарованное нам давно умершими людьми которые также как и мы не понимали зачем всё это. Так устроена жизнь… Неужели нельзя иначе… Неужели никому не надоело, лежать в зловонной луже обыденности и при этом гордо называть себя человеком – «венцом творения природы». А «венцом» ли? А может и нет во вселенной более низменного создания чем человек. Чем мы отличаемся от все ос-тальных существ, которых мы считаем ниже себя? Мы также как и они всего лишь едим и размножаемся… едим и размножаемся… Неужели нет больше других целей? Только лишь унитаз и пизда? И тем не менее мы способны на такие гадости и такую подлость по отношению друг к другу, на которые не способно ни одно живое существо. Мы придума-ли себе целую кучу законов, мораль, веру в высокие чувства. Мы думаем, что обладаем самым великим даром природы – разумом, и это благо. Мы живем в мире иллюзий, и мед-ленно, но верно двигаемся к своему концу… концу всего… и даже Их концу…
Да, человек бесспорно «венец» – траурный венец.
15:53 Кара
Пыльное серое утро пронзило темноту. Остатки темных клочков ночи были безжа-лостно растоптаны неумолимой истиной нового дня. Угрюмый человек, в сером пальто и дырой на заднице, обтянутой грязными серыми джинсами, шел по пустынной улице и пи-нал усталой ногой картонный пакет, в котором когда-то было молоко.
– Молоко, – тихим хриплым голосом сказал он, – Его ведь отнимают у коров. Их доят, дергая за сиськи, отнимая у их детей самое ценное, что у них есть... отнимают то, благода-ря чему они живут... Убийцы!
И, проклиная убийц, медленно разрушающих коровий генофонд, он яростно пин-нул грязным ботинком картонный пакет, который, перевернувшись в воздухе несколько раз, ударил по лицу появившегося из-за угла прохожего, оставив на его коричневом, изъе-денным молью пальто несколько маленьких желто-белых капелек протухшего молока.
– А... – хриплым прокуренным голосом произнес охуевший прохожий, и, слизнув с потре-скавшихся губ кислую каплю протухшего молока, смешанную с кровью, медленно стру-ившейся из пробитой пакетом дыры во лбу, закрыл глаза и умер.
– А молоко все-таки слизал, – заметил Угрюмый, и почесал розовую задницу через лохма-тую дыру в джинсах, – Наверное жить хотел?... Это тебе не коров доить, убийца...
Угрюмый поправил покосившуюся буденновку с яркой зеленой надписью "GreenPeace", и побрел по пустынной утренней улице, пиная грязным карающим сапогом измятую алюминиевую банку из под кока-колы, брошенную вчера пионером-отличником, идущим с вечерних блядок.
– Пакетов и банок на всех хватит, пидорасы!…
Так погиб Троцкий, а все говорят: Ледоруб... ледоруб...
Четверг, 17 Июня 2004 г.
14:29 Приветствие, типа, всему честнОму люду
Здравствуйте, глубокоуважаемые работники мышки и клавиатуры!
С превеличайшей гордостью хочу сообщить вам о начале великой эпохи борьбы с несанкционированными выбросами радиоактивных отходов в воду, воздух, недра и водра на шей Великой и могучей, как русский язык, страны восходящего солнца и угасающего сионизма.
С сего дня начинается новая страница в истории создания телегоподобных и подоботележных самоходных самогонных установок, не загрязняющих нашу незабвенную природу выбросами психоделического характера.
Ура товарищи!!!
P.S. Извините прогнался.
с ув., вечный борец за чистоту мысли Bulbulator.