14 Нисана, ночь
Ну и нахлынет же, что невозможно устоять, почти невозможно. Итак ночь 14 Нисана, вполне переломная, где-то совершил ошибку, небольшую, но ударило в самый раз. Знаю, что вывернусь, даже знаю что буду прав, но за етой правотой сколько же горечи о людском. О том людском которое за казеное спряталось и видит лишь бумажные человеческие прос-четы, видит и подлавливает, вот и мне подножку подставил какой то бюрократ и работа последних трех месяцев почти пропала. Конечно не пропала, и как всегда удасться спасти то, что уже сделано, но все же кто же меня поймет - мне очень жаль етого человека, видясчего лишь бумаги, не пытаюсчегося заглянуть за финансовую завесу и с легкостью не думая перечеркивая любое желание быть открытым и доверчивым. Человек не желаюсчий понять человеческое себя обделяет - и ето больнее всего. Жаль етого парня, ох как жаль. А все зухе удар очень сильный, так и хочется схватиться за отчаяние, но рядом, совсем близко совсем по-немногу дышит надежда, повторяя "обычный перелом, обычный перелом (закрытый или открытый - незнаю), перелом года.
9 лет прошло с того времени как я ушел из дому, ровно девять. Каждый год отпечатан событиями, в каждом году каждый день был запоминаюсчимся.
Иногда думаю - вот устал и нет больше сил идти, двигаться по дороге жизни, но силы приходят и все продолжается. Как иногда хочется запрятаться от поворотов-переворотов судьбы, но чем луч-ше упрятан, тем мет-че и силöьнее удар. Открываю рот и душу, спешу дышать надеясь что никто не прочтет, не выдержит тянусчейся бесышодности сорвавшийся в етот дневник. А мне очень нужен етот выплеск печали, когда вдруг многое сорвалось в пропасть бездушия, когда доверялся по-человеческйи, а вывернули по-казенному. И все правы, пока правы, до тех пор пока не столкнулись с собственной душой, пустой и грубой.
Все пробую как то руку об руку водой с-хлестнуть, благословить, омыть, хлеб преломить с близким идальним, хлеб в котором только хлеб да вода, который не тело и не агнец, вино которое не кровь - а меня берут в рас-чет...
Наверно все преувеличиваю, наверно. Но от боли кричу, а от крика всякий закрывает лицо и удаляет взгляд как от пьяного.
Все равно буду верить в человеческое и искать человека даже в том же казенном мальчике, решившим жить по бумажном, не по сердцу своему, не по человеческому взглкяду.