«Я очнулся на холодном твердом полу в абсолютно темной комнате. В этом кромешном мраке я не мог различить даже собственные волосы, которые, по обыкновению, падали мне на лоб.
Я попытался подняться, но чудовищная боль в груди заставила меня оставить эти попытки. Я поднял руку и дотронулся до рубашки слева, однако там ничего не было. Я говорю «ничего», но имею в виду, что там не было ничего, что могло отдавать такой сильной болью по всему телу – ни раны, ни перелома. Ничего такого – только легкий шелк рубашки на неповрежденной коже.
Я снова попробовал чуть приподняться на локте, но ничего не вышло. Боль как цепями приковала меня к этому каменному полу, не давая ни малейшего шанса уйти.
Я задумался.
Возможно, причиной этого странного недомогания было внутреннее кровоизлияние. Возможно, от сильного удара.
Сильный удар?.. Я попытался вспомнить, кто мог нанести мне его. Я силился вспомнить – но не мог.
Внезапная мысль сверкнула у меня в голове. Я не помнил, как меня зовут. Я не помнил ничего. НИЧЕГО...
Сознание этого поверглло меня в шок. Я сильно тряхнул головой, точно стараясь избавиться от наваждения, но это не помогло.
Я все забыл.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы окончательно убедиться в том, что я не помню своего имени, профессии или марки машины. Я даже не помнил, была ли у меня вообще машина.
Это было ужасно. Я лежал на холодных плитах каменного пола и отчаянно пытался припомнить хоть что-то, касающееся моей жизни...
Цветы и розы.
Эту мысль я с трудом отыскал где-то в потаенных уголках своего сознания. Она была очень важна.
Я знал, что моя жизнь была связана с цветами, и еще более – именно с розами. Я знал это, но все равно не мог ничего вспомнить.
Внезпно в комнате что-то поменялось. Несколько мгновений я не мог понять, что именно, но вскоре заметил, что больше не чувствую себя слепым кротом.
Где-то справа от меня в комнате появился бледный свет. Я повернул туда голову.
Девушка в белом платье с фарфоровой кожей и неестественно серебристыми волосами. Она словно светилась изнутри. Именно это свечение и озаряло теперь пространство между ней и мной.
Заметив, что я смотрю на нее, она улыбнулась. При более подходящих обстоятельствах я, наверно, ответил бы ей тем же. Но в ту минуту я мог только молчать и ждать, что она скажет.
Но она тоже молчала.
Через несколько минут я не выдержал и задал ей вопрос, более всего мучивший меня:
«Ты знаешь, кто я?»
Мне показалось, что это прозвучало нелепо, но, видимо, она так не думала. Она ничего не ответила, но перестала улыбаться.
«Я не помню своего имени, - сказал я. – И вообще ничего не помню. Только цветы и розы.»
«Цветы и розы, - эхом повторила она. – Тебе следовало это забыть.»
Она замолчала. Я удивленно поднял голову.
«Мне казалось, мое имя как-то связано с этим.»
«Твое имя?» - она неопределенно покачала головой. Комната снова погрузилась в молчание.
Я пристально посмотрел на девушку.
«Ты все знаешь.»
«Нет,» - она улыбнулась.
«Ты знаешь, как меня зовут,» - упрямо сказал я. Я был уверен в этом.
Ей пришлось согласиться:
«Только не спрашивай больше ни о чем.»
Меня это не устраивало:
«Кто я? Почему я здесь? Что это за место?»
Но она молчала.
Когда окружающая тишина начала действовать мне на нервы, я сказал:
«Хорошо, можешь молчать, если тебе так больше нравится. Но и от меня тоже не жди ни слова.»
Я не был уверен, что это подействует, но он тут же заговорила:
«Я не должна была говорить с тобой.»
«Ты уже говорила, - резонно заметил я. – И, может быть, ответишь еще на один вопрос?»
«Я знаю, какой это будет вопрос,» - сказала она.
«И?...»
«Нет, нет и еще раз нет. Ты не должен вспоминать свою прошлую жизнь.»
Я задумался над тем, что она подразумевала под «прошлой жизнью». Это словосочетание звучало в высшей степени странно.
Мои размышления прервал ее тихий голос:
«Твое имя...» - она резко остановилась на середине фразы. Дорого бы я дал, чтобы узнать ее окончание!
«Ты не понимаешь, - медленно произнес я. – Это жизненно важно.»
«Жизненно важно?» - усмехнулась она.
«Я должен узнать свое имя, - продолжал я. – Вспомнив его, я вспомню все.»
Она кивнула:
«Верно. Но я не имею права. Это опасно...»
«Опасно? – воскликнул я, не дав ей договорить. – Если я в опасности...»
Теперь уже меня перебили:
«Не ты. Твои друзья...» - она осеклась. Очевидно, сболтнула лишнее. Я ухватился за ее слова:
«Мои друзья в опасности? Я должен помочь!»
Она не нашла, что ответить.
Мы вновь молча уставились друг на друга. Я попытался придумать способ, с помощью которого смог бы выбить из нее мое имя. Наверное, со стороны мы смотрелись как парочка идиотов.
«Не понимаю, почему ты что-то помнишь, - наконец сказала она. – Ты должен был все забыть...»
Мне не хотелось нпоминать ей, что я и так все забыл. Все – за исключением двух коротких слов.
Цветы и розы...
Что это могло означать? Розы играли важную роль в моей жизни, но я не был ни садовником, ни продавцом букетов. Однако упоминание о цветах заставляло меня вспоминать о том, что я ничего не помню. Маразм, подумал я, стукнув кулаком по полу.
Я попытался повернуться на другой бок, но боль в груди вновь дала о себе знать, и я отказался от этой затеи.
Девушка задумчиво глядела сквозь меня, как будто не замечая. Я не мог понять, не сошел ли я с ума: я ясно видел, что она стоит здесь, рядом со мной, но в то же время она была настолько нереальна и призрачна, что я не был уверен в ее существовании.
Я отвлекся от ненужных мыслей и вернулся в начало.
«Цветы и розы. Цветы и розы...» - как заклинание повторял я про себя, но ничего не мог вспомнить.
«Розмарин,» - раздался тихий шепот рядом.
О да! Я вспомнил. Это не было моим именем, но так меня называла моя девушка. Розмарин. Ну конечно!...
Я вспомнил все. Я отчетливо увидел сцены из своей жизни. Я знал теперь свое имя, профессию и марку машины. Я помнил всю свою жизнь – все эти двадцать два года.
Последним воспоминанием была сцена в одном из темных переулков города, где я жил. Я провожал свою девушку, на нас кто-то напал... Кажется, он был с ножом.
На этом все обрывалось.
«Розмарин – это мое имя,» - сказал я.
Девушка пристально посмотрела на меня:
«Розмарин был храбрым человеком, - она сделала короткую паузу. Меня очень насторожило ее слово «был». – Он умер героем.»
«Умер?!» - я подскочил, забыв про боль.
Девушка кивнула.
Мне стало как-то не по себе. Возможно, я ей поверил.
«Ты что-то путаешь,» - пробормотал я наконец.
«Ты умер полчаса назад, так и не выйдя из комы, - сообщила девушка, и ее слова окатили меня как ведро ледяной воды. – Грабитель из переулка ударил тебя ножом.»
Я молчал.
«Твоя девушка решила, что это из-за нее, - с какой-то странной улыбкой сказала моя собеседница. – И решила умереть.»
Я словно проснулся:
«Я должен вернуться! Я не могу оставить это так!»
Девушка пожала плечами. «Это невозможно,» - говорил ее взгляд.
«Извини,» - сказала она вслух.
Я медленно поднялся и подошел к ней. Взял ее за руку. Посмотрел в глаза.
«Я должен вернуться.»
Она очень долго молчала. Мне показалось, что прошла целая вечность.
«Тебе больно,» - вдруг сказала она и растаяла у меня на глазах. Моя правая рука еще некоторое время сжимала пустоту. Потом я бессильно опустился на каменный пол.
Вокруг стояла тишина и первозданный мрак.
Я лег на спину и стал ждать. Час, два, три, десять... Я не знал, чего жду. Мне казалось, это никогда не кончится.
Но это закончилось. Через сотни тысяч лет я провалился в глубокий тяжелый сон...

Я проснулся и едва не ослеп: все вокруг сверкало изумительной белизной. Насколько я понял, это была больница.
За столом в углу сидела молодая медсестра, совершенно не обращавшая на меня внимания. Я позвал ее. Мне страшно хотелось пить.
Она изумленно огляделась вокруг, но так и не посмотрела на меня. Тогда я поднял руку и помахал ей.
Она вскрикнула и сильно побледнела. По-моему, она была близка к обмороку.
«Разве... вы не умерли?» - наконец спросила она. На мой взгляд, это было очень невежливо с ее стороны.
«Как видите, - саркастически отозвался я. – А теперь, будьте добры, принесите мне воды.»
Она убежала. Как я узнал потом, чтобы сообщить всем, что я воскрес из мертвых.
Но в то время мне было не до того. Я с интересом рассмотривал содержимое коверта, который нашел у себя под подушкой.
В нем лежали две засохшие белые лилии – похоронные цветы. И веточка розмарина...
P.S. В тот же день вечером мне сняли бинты, чтобы сменить их на новые. Только это не потребовалось. Моя смертельная рана зажила, как будто ее не было.»

Мужчина дочитал последние строки и захлопнул блокнот.
- Чушь собачья, - хмыкнул он. – Этот паренек точно был чокнутый.
- О ком ты? – спросила его жена.
- Представляешь, одного парня вчера зарезали, и он почти умер. Правда, лечившие его докторишки решили, что он мертв, однако они как всегда ошиблись, иначе он бы попросту не смог прийти в себя через час после того, как у него якобы остановилось сердце.
- Но почему ты думаешь, что он был ненормальным?
- Подожди, ты не дослушала. Когда он пробудился, то написал нечто вроде мемуаров – будто бы побывал на том свете, встретил там саму Смерть и вдобавок уговорил ее вернуть его к жизни, чтобы спасти подружку. В общем, все бы замечательно, да вот только подружка его повесилась, так и не дождавшись своего ненаглядного из мира иного. Вот он и прыгнул с десятого этажа.
- Он шел обратно, думая, что так будет лучше... – задумчиво проговорила женщина.
Пауза.
- Он думал, Смерть благородна. Но она отпустила его только для того, чтобы он вернулся к ней сам, еще раз пройдя через все. Она сделала это, чтобы причинить еще больше боли...
- Ну дорогая, неужели это действительно веришь в эти сказки?...
Она улыбнулась:
- Да, наверное, надо больше времени уделять реальности. А то, ты знаешь, сегодня утром завял мой любимый куст розмарина...