Давно порывался расширить комментарий к Быкову по поводу агностиков и венцев. Наконец, нашлось время.

Напомним тезис простодушного Дмитрия Львовича.

"Озирая котел, в котором ты сам не варишься, презирая клятвы, которые мы даем, - не тверди мне, агностик, что ты во всем сомневаешься. Или нет, тверди - добавляя: "во всем твоем". Ибо есть твое - вопреки утвержденью строгому, что любая вера тобою остранена. Есть твое, и мне даже страшно глядеть в ту сторону - до того скупа и безводна та сторона."

Его наивная, как ему представляется, позиция противопоставляется, как известно, хитроумным построениям тартусцев и венцев.

"Не тверди, обнимаясь с тартусцами и с венцами, рассыпая мелкие искры, как метеор, - что с таких, как я, начинаются все Освенцимы, ибо всякая твердая вера - уже террор."

При этом свою наивность Дмитрий Львович связывает с куполами, а хитроумство оппонентов, соответственно, с каббалой.

"Ход туда мне закрыт. Дрожа, наблюдаю издали: кабала словес, ползучая каббала, лабиринты, пески, а меж ними такие идолы, что игрушками кажутся все мои купола."

Сравним, однако, быковский тезис с высказыванием Майкла (сиречь Михаэля) Полани, который, правда, не был венцем, а всего лишь будапештцем, но по существу принадлежал к тому же самому культурному пространству Австро-Венгрии.

"Утверждать, что вы категорически отказываетесь поверить чему бы то ни было, что не может быть опровергнуто – это значит лишь прикрывать желание верить своим убеждениям ложной претензией на строгую самокритичность"

Или вот:

"Раз скептик не считает рациональным сомневаться в том во что он сам верит, то отстаивание "разумного сомнения" – это просто способ, посредством которого скептик отстаивает свои собственные убеждения."

Цитаты из "Личностного знания", естественно. Там на эту тему 40 страниц.

Пикантность – в том что позиция Полани/Быкова не имеет с наивностью ничего общего. Наоборот, любой скептик/агностик (сиречь верификационист) рядом с ней безмозглый дошкольник. На обоснование этой самой позиции (имхо, односторонней) Полани тратит двести страниц текста. Он отрицает не только атомарные факты (как основание верификационизма), чего, в принципе было бы достаточно для формулирования "антискептической" позиции, но и атомарные высказывания, поскольку считает, что значение всякого слова растворено в бесконечном множестве коннотаций, неведомых даже самому говорящему, и стало быть знание не может существовать в артикулированной, словесной, но только в скрытой, "личностной", бессознательной форме, не позволяющей себя верифицировать не только внешним критиком, но и, опять же, самим высказывающимся. Т. е. скептик (сиречь верификационист) не может не только доказать "абсолютно истинные факты", но даже о них высказаться, а следовательно должен молчать в тряпочку, если же он нарушает обет молчание – то открещивается тем самым от своего скептицизма (сиречь верификационизма).

В общем, налицо классическая внутгиавстгийская полемика (сторонников и противников Венского кружка), в наивно-православный контекст никаким раком не лезущая.