BlackDrago
12:35 20-09-2005 За закрытыми дверьми
еще один переводик, давно валялся
Оригинал
C. Szemis
Не каждому молодому падавану канцлер уделял столько внимания, как Анакину.
Да, это было странно, коротко отмечал иногда Оби-Ван, хотя в то время он не придавал этому особого значения. Просто случайные разговоры то тут, то там, улыбки и поклоны, Канцлер, демонстрирующий неподдельный интерес к обучению юного Скайуокера.
Наверное, этого можно было ожидать. Анакин все еще помнил залитые солнцем улицы Набу и седеющего сенатора, спустившегося по трапу, подарившего ему дедовскую улыбку и нежно потрепавшего по плечу.
- Мы будем внимательно следить за твоими успехами.
Вот и следит. Что здесь такого?
Может, кто-то в далекой галактике мог бы возразить, но Анакину это откровенно было до лампочки.
Офис Канцлера был столь же величественен как и он сам, высокие арки и темно-красное покрытие повсюду, охрана, замершая словно статуи около дверей, их каменные, незапоминающиеся лица за охряными масками, столь соответствующие их посту, ни единого движения.
Верность. Честь. Служение. Лояльность.
По мнению Анакина Скайуокера это место прекрасно отражало канцлера Палпатина. Его тяжелые шаги предупредили стражу о приближении, но и теперь они даже не пошевелились. Даже не кивнули молодому джедаю, когда он проходил под аркой, не оглянулись на плащ, летящий за ним, их взгляды были направлены строго вдоль коридора, а он серьезно подумывал, не были ли они и на самом деле статуями. Дверь открылась с тихим звуком, похожим на вздох. Однако звук этот остался незамеченным Анакином. Вообще, как всегда рад был заметить Оби-Ван, он замечал немногое. Что он заметил, так... комната казалась как-то меньше. Или, может, это он стал больше, или эта лестница всегда была такой маленькой?
В девятнадцать лет Эни вымахал в красивого мужчину, надо отметить, высокого и стройного, широкоплечего и сильного. Его черты лица, молодые, слегка тронутые загаром, волосы немного потемневшие по сравнению с Татуином, но только чуть-чуть. А если бы канцлер мог чувствовать Силу, то видел бы, что душа его сверкала подобно сверхновой. Сын солнц. Избранный. Твой ум словно сверхновая, и столь же опасное чувство юмора, отмечал Оби-Ван.
Наверное, эта лестница всегда была такой маленькой.
Канцлер сидел наверху, в кресле прямо напротив широкого окна, смотрел на столицу, Корускант, - или ужасный муравейник, скопище мерзости и мусора, как называл его Оби-Ван. Но, несмотря на великолепные виды, канцлер сидел за столом ссутулившись и прижав пальцы к вискам, а потемневшие глаза дополняли вид, который был хорошо знаком Анакину. У кого-то болела голова (Оби-Ван часто страдал подобным – поймете, если обзаведетесь таким падаваном, как Анакин).
Анакин на мгновенье замер, решая, стоит ли тревожить одного из своих наставников. Не всегда разумно дергать кого-то с головной болью (опять же Оби-Ван), а его поездка на Ансион была не столь важна. Канцлер мог послушать о ней и потом. Но канцлер Палпатин почувствовал его, поднял голову от рук. Через мгновение его лицо прояснилось, а затем он улыбнулся.
- Ну здравствуй, юный Скайуокер, - он усмехнулся, вставая и обходя стол, чтобы поприветствовать его. – Я ждал тебя.
- Ждали, - Анакин не мог понять, но улыбнулся в ответ когда канцлер схватил его руку и начал ее с энтузиазмом трясти, на его лице снова была та улыбка доброго дедушки, как на Набу.
- Конечно, - он насмешливо поклонился, - У меня глаза и уши повсюду, знаешь ли. Окрестности просто кишат моими соглядатаями.
Анакин снова замер, но канцлер Палпатин повел его к окну, удивление Анакина вызвало смешинки в его подернутых дымкой глазах.
- Всего лишь шутка, милый мальчик. Я слышал, что ты вернулся. Я знал, что ты в конце концов заглянешь и ко мне.
- Конечно. Я пришел бы раньше, но мастер затянул меня домой к старикам.
- О, да, - он снова смеялся, но теперь повернулся и смотрел на Анакина серьезней, - твоя поездка завершилась успешно?
- Да, мастера смогли успокоить поселение, - он вздохнул и повернулся к огромному окну, следя взглядом за одиноким аэрокаром, пересекающим небо.
Слегка нахмурив брови, Палпатин остановил взгляд на лице Анакина, утомленном и несколько замкнутом. – Они наблюдают за тобой, понимаешь, - успокаивающе сказал он, молодой падаван снова повернулся к наперснику, - Наблюдают, будь терпелив.
- Да, знаю, - Анакин снова вздохнул, - Но я ничего не могу поделать с чувством, как будто они смотрят на меня как на ребенка, словно во мне роста всего 6 дюймов.
- Что о многом говорит, - снова по-дедовски улыбнувшись, отступая на шаг и окидывая Анакина взглядом, - я помню когда ты был именно такого роста и смотрел на всех джедаев снизу вверх.
- А теперь им приходится смотреть на меня снизу вверх, - шепотом согласился Анакин. Если в этом заявлении и прозвучала какая-то угроза, то канцлер не потрудился это заметить.
- Джедаи только хотят убедиться, что ты готов, Анакин. Лучше не делать вообще, нежели делать некачественно.
- Да, да, да, я знаю, - Анакин расстроено покачал головой, кулаки, невидимые под плащом напряженно сжались, затем, к своему ужасу он понял, что перебил старшего. – Простите, сэр! – он запнулся, наклонив голову и заставив себя успокоиться.
Но Палпатин только ухмыльнулся и коротко рассмеялся. – Все в порядке, Анакин. Даже джедай не может вечно скрывать свое разочарование.
- Джедай должен контролировать свои эмоции.
- Возможно… наверное… Хотя, как мне кажется, иногда эмоциям надо давать волю. Это заложено в человеческой природе, и даже джедаю с этим не поспорить.
- Я тоже так думаю, - кивнул Анакин, - Оби-Ван говорит, что я слишком вспыльчив, и тем хуже для меня.
- И лучше для нас, - заверил его канцлер, в дружеском жесте опуская руку на его плечо и приглашая сесть.
- На самом деле, у меня есть кое что, о чем бы я хотел с тобой поговорить, - произнес канцлер, когда они расселись, Палпатин положил руки на подлокотники кресла, обхватив их длинными пальцами. Он уже отложил несколько документов пока они говорили, и теперь бросил краткий взгляд на падавана, - о джедайских Архивах.
- А что с ними? – глаза падавана заинтересованно сузились. Канцлер наклонился через стол, глаза его были чрезвычайно серьезны, он положил на стол руки и опустил взгляд, как будто очень волновался.
- Пока ты был на Ансионе, была попытка взломать архивы.
- Невозможно, - фыркнул Анакин, - туда не может попасть никто кроме джедаев.
- Да, но именно в этом и проблема, мой мальчик. Ты знаешь о Графе Дуку?
Анакин мог только кивнуть. Слышал о нем, но только мельком. Оби-Ван точно упоминал как-то это имя, в этом он был уверен. Что-то о «Двадцати Потерянных», и о том, что он возглавлял сепаратистское движение. Вроде и все.
- Итак, когда-то он был джедаем, а теперь он возглавляет сепаратистов и легко может проникнуть в джедайские архивы, - пожилой человек щелкнул кнопкой, и в нескольких дюймах над столом появилась мерцающая синяя планета. – Это Камино, планета во внешних регионах, большинство людей даже не вспоминают о ней. Но тот, кто там побывал, не забудет ее никогда.
Как будто вытягивая драматическую паузу, канцлер не отрывал взгляда от падавана, пока тот не кивнул. – Но это не значит, что она не может играть важнейшую роль в судьбе галактики. Ибо на эту планету, спрятанную так глубоко, как только это возможно, в страхе за свои жизни, прибыли беженцы, спасающиеся от порочных приспешников Графа Дуку. Их родственники были убиты, принуждены к предательству, подвергнуты мучениями и пытками.
Анакин сглотнул, моментально представив себе, что это его мать загнана на эту синюю планетку в поисках спасения от человека, подталкивающего галактику к гражданской войне.
- И как это касается меня? – спросил он.
- Терпение, юный Анакин, - прошептал пожилой человек, возвращаясь к голограмме. – Только в двух архивах во всей галактике были точные координаты планеты. В моем личном… и в орденском. Теперь только в одном.
С тихим щелчком переключателя планета исчезла, с ней безвозвратно исчезли данные. Анакин смотрел на канцлера, который был все так же серьезен.
- Мы не можем позволить Дуку найти этих людей. Они слишком напуганы, и мы не знаем, будет ли Дуку захватывать Камино как всегда. Но как ты уже догадался, если он не сможет найти ее в одном архиве, то очень вероятно, что попытает счастья в другом, а если вспомнить его прошлое, то он имеет все шансы.
Анакин почувствовал, как под серьезным взглядом канцлера у него тяжелеет на сердце.
- Я уже попытался связаться с Мастером Йодой. Он осознает ситуацию, сложившуюся на Камино, но, похоже, что его занимают более насущные дела. Мы понятия не имеем кто может быть предателем в вашем ордене, но я знаю, что могу доверять тебе.
- Да, - Анакин снова мог только кивнуть, всматриваясь в то место, где только что парила Камино, - я позабочусь об этом.
Канцлер вздохнул с явным облегчением, на его губах снова появилась улыбка, - я знал, что могу рассчитывать на тебя, Анакин.
- Да, конечно, Я не хочу видеть, что кто-то угрожает невинным жизням, и если уничтожение данных означает их безопасность... я сделаю это. Думаю, что лучше будет не говорить об этом Оби-Вану, - он усмехнулся.
- Нет! Не говори об этом никому, Анакин! Может ты доверяешь своему Мастеру, да и я не говорю, что не доверяю, но даже у стен есть уши.
Ощущение дурного предчувствия пробежало по позвоночнику Анакина, ощущение маленького, слабого, но темного отпечатка. Как близко шпионы Дуку? Кому можно доверять, даже здесь, на Корусканте? Но серьезность во взгляде канцлера остановила вопросы, готовые сорваться с языка, он был потрясен внезапной вспышкой.
Канцлер, похоже, это заметил и примирительно вздохнул.
- Извини меня, Анакин, просто я постоянно нахожусь в стрессовой ситуации. Невероятный уровень коррупции в Сенате. Слишком много пляшущих под дудку Торговой Федерации и еще Сила знает кого. Я действительно не знаю, как с этим справиться.
Его глаза стали почти задумчивыми, - Возможно, если я мог бы получить дополнительные полномочия, то со всем этим можно было бы разобраться, пока оно не укоренилось. А так, похоже, что у этой задачи решения нет.
Канцлер поднялся, и Анакин сначала подумал, что тоже должен встать, но Палпатин не указал ему на это.
- Республика уже не та, что была раньше. Прежде она была маяком для демократических миров. Обещанием мира и процветания, но не более. Теперь же правят бюрократы. Богатство и деньги.
Пока пожилой человек ходил по кабинету, Анакин по-новому оценивал его. Раньше он казался юношей, запертым в старом теле, но сейчас возраст точно читался на его лице, Отец-Время не пощадил его и столь обаятельное ранее лицо пересекали ущелья морщин. Сказывалось влияние проходящих дней.
- Я сделаю все что в моих силах, чтобы помочь вам, сэр, - предложил он.
- Я знаю, Анакин, - слабая улыбка была ответом, - но все зашло слишком далеко. Политики уже не могут договориться ни о чем. Вот, к примеру, вопрос поставки медикаментов пострадавшим системам вызвавший столько споров. Кому мы должны их посылать? Когда? Какое мед.оборудование? Откуда? Есть также несколько обеспокоенных тем, во что это обойдется Республике. Простой доброты уже не найти.
- Если они не могут решить даже такого вопроса, то надо решить его за них, - пожал плечами Анакин.
- Это уже не демократия, юный Скайуокер.
- А позволить жителям страдать, пока политики решат свои экономические разногласия, значит можно, - добавил он, ухмыльнувшись.
- Я тоже так считаю, но поступить так – значит вызвать обвинения в диктатуре, а я не могу позволить кому-то занять мое место, пока галактика в таком положении. Не стоит рисковать и отдавать пост тому, кому нельзя доверять.
Анакин проникся восхищением. Этот человек действительно прекрасный лидер, если ощущает это. Мнении столь близкое к его собственному, ощущение власти и могущества, каких Анакину еще не приходилось встречать. Даже просто его присутствие... подавляло. Но, казалось, канцлер не замечал этого, он повернулся, обратив взгляд к небу над городом. На мгновение он стал похож на статую, такую же, как гвардейцы за дверью, на фоне огней города он был темным силуэтом.
Потом тишину нарушил голос пожилого человека, а когда он вернулся к Анакину, глаза его снова были задумчивы.
- Но сказать, что все сенаторы порочны будет сильным обобщением. Есть как минимум один юный сенатор, которого знаем мы оба, и который не похож на весь остальной Сенат.
Это привлекло внимание, и Анакин вздернул подбородок, словно собираясь спросить «кто?»
Но Палпатин ответил даже не дав шанса задать открыть рот, пальцы канцлера пробежались по панели стола и там, где недавно сияла Камино, появилась светящаяся фигурка родианца.
- Приготовления к прибытию сенатора Амидалы завершены? – спросил он с усмешкой, зная, что Анакин не сводит с него глаз.
- Да, сэр, - на хаттезе ответил родианец, - охрана удвоена, сопровождать ее будут бронированные набуанские истребители. Прибытие ожидается в 1000 часов.
- Спасибо, - кивнул канцлер.
Но Анакин услышал только «Да». Сенатор Амидала? Падме приезжает? Анакин практически почувствовал как его сердце подпрыгнуло от таких новостей. О, как давно он не видел ее, красавица Падме, сколько прошло времени с тех пор, как он видел ее грустные карие глаза, длинные красивые волосы и милое улыбчивое лицо. Падме приезжает. Падме приезжает!
Похоже, что канцлер заметил вспышку ликования Анакина, и окинул на него изучающим взглядом. Анакин, как только заметил этот взгляд, попытался погасить улыбку и сделать вид, словно эти новости для него вовсе ничего не значат. О, но конечно они значили, и еще как значили. Ведь прошло десять лет с тех пор, как он побывал на золотых холмах Набу, десять лет, с тех пор, как он увидел ее в лавке Уотто и просто спросил ангел ли она. И ни одного дня за все эти прошедшие годы, чтобы он не думал о милом ангеле и ее карих глазах. А сейчас она конечно же должна быть еще красивее.
- Ты тоже волнуешься за нее? – спросил канцлер, продолжая изучать Анакина – Да, конечно же. Она олицетворяет демократию и всеобщее благо, согласись? Вот почему она столь важна для Сената в общем и для меня в частности.
Анакин и хотел бы сказать, что не согласен, но его сердце все еще танцевало от радости. Падме прибывает на Корускант!
Но потом его сердце вдруг оборвалось с глухим ударом. Если Падме приезжает, то никаких шансов на то, что она захочет с ним встретиться нет. Он всего лишь падаван, а она сенатор, она будет очень занята работой военными документами. Непохоже, чтобы Падме захотела бы встретиться с ним, или даже узнала, встретив на улице. Скорее всего она совершенно забыла его. У нее есть чем заняться, кроме как общаться с недалеким падаваном. И Палпатин все это видел.
- Не беспокойся, юный Анакин, - канцлер наклонился через стол, неотрывно глядя на Анакина. – Я не говорил и никому не скажу о твоем небольшом страстном увлечении.
Анакин смог только гневно покраснеть. – Я не увлечен ею. Она для меня только старый друг.
- На самом деле? – эта радостная ухмылочка, казалось дразнит его, - Даже старые друзья очень важны для юной Амидалы.
- Да, - согласился он через комок в горле, - но падаван?
- Не надо о себе так плохо думать, дитя мое. Я точно знаю, что она с нетерпением будет ждать еще одной встречи с тобой, может даже проведет с тобой некоторое время, можно сказать, будет наверстывать.
- Предполагается, что джедаи не должны любить, - слова вырвались прежде, чем Анакин сумел осознать это, и он не мог даже остановить этот поток. Во имя Силы, зачем он говорит это?
- Да, я знаю, - канцлер жестом предложил Анакину встать. – Но это опять же присуще человеку – искать любовь. И если поиски увенчаются успехом, то конечно же это угодно Силе. Джедаи не могут спорить с этим.
О да, они могут, единственное, что подумал Анакин, пока канцлер провожал его к дверям, он представил себе разочарованный взгляд Оби-Вана и Мастера Винду, раздраженно качающего головой. Джедаям не позволена любовь, только сострадание. Все остальное… только отвлекает. Оно ненужно. Даже его мысли о Падме... – Вы станете прекрасным Рыцарем-джедаем, молодой человек, - вклинился в его размышления канцлер.
- Будь терпелив и ты достигнешь таких высот, о которых даже не мечтал. Ручаюсь.
Остановившись перед дверью, канцлер повернулся, и снова стал серьезен, - Пожалуйста, не забудь о Камино. Это намного важнее, чем ты можешь себе представить, и от того, что никто, в особенности Граф Дуку, не обнаружит ее координат зависят жизни.
- Да, сэр, я позабочусь об этом.
- Спасибо, Анакин. Еще раз уверяю тебя, что ты станешь замечательным джедаем, и я жду не дождусь того дня, когда тебя посвятят в рыцари.
Продолжая улыбаться, и похлопывая Анакина по плечу, канцлер вел его под арками своих алых покоев, мимо алых гвардейцев, все так же похожих на статуи.
До свиданья, юный Анакин, мне надо многое сделать для подготовки завтрашней сессии в Сенате, и сейчас должен отпустить тебя, но если я встречу одного юного сенатора, то буду счастлив сообщить ей о твоем желании продолжить вашу дружбу.
- До свиданья, канцлер Палпатин, - Анакин низко уважительно поклонился, а выпрямившись произнес, - Спасибо, сэр, что нашли время встретиться со мной.
- В любое время, Анакин, в любое время. Мой кабинет всегда открыт для тебя.
С поклоном и взмахом плаща, Анакин ушел, снова коротко представив себе, что охрана может быть настоящими статуями, но все прочие мысли были вытеснены Падме. Красавица Падме. И, конечно же, проблема Камино и сепаратистов, угрожавшая дождем параду его счастья. Ему надо многое успеть.
И только несколько часов спустя, когда его пальцы набирали команду «стереть», он осознал, что хотя и шел к Палпатину поговорить об Ансионе, они ни слова не сказали по этой теме.
Действительно странно.
диагноз в работе
Оригинал
C. Szemis
Не каждому молодому падавану канцлер уделял столько внимания, как Анакину.
Да, это было странно, коротко отмечал иногда Оби-Ван, хотя в то время он не придавал этому особого значения. Просто случайные разговоры то тут, то там, улыбки и поклоны, Канцлер, демонстрирующий неподдельный интерес к обучению юного Скайуокера.
Наверное, этого можно было ожидать. Анакин все еще помнил залитые солнцем улицы Набу и седеющего сенатора, спустившегося по трапу, подарившего ему дедовскую улыбку и нежно потрепавшего по плечу.
- Мы будем внимательно следить за твоими успехами.
Вот и следит. Что здесь такого?
Может, кто-то в далекой галактике мог бы возразить, но Анакину это откровенно было до лампочки.
Офис Канцлера был столь же величественен как и он сам, высокие арки и темно-красное покрытие повсюду, охрана, замершая словно статуи около дверей, их каменные, незапоминающиеся лица за охряными масками, столь соответствующие их посту, ни единого движения.
Верность. Честь. Служение. Лояльность.
По мнению Анакина Скайуокера это место прекрасно отражало канцлера Палпатина. Его тяжелые шаги предупредили стражу о приближении, но и теперь они даже не пошевелились. Даже не кивнули молодому джедаю, когда он проходил под аркой, не оглянулись на плащ, летящий за ним, их взгляды были направлены строго вдоль коридора, а он серьезно подумывал, не были ли они и на самом деле статуями. Дверь открылась с тихим звуком, похожим на вздох. Однако звук этот остался незамеченным Анакином. Вообще, как всегда рад был заметить Оби-Ван, он замечал немногое. Что он заметил, так... комната казалась как-то меньше. Или, может, это он стал больше, или эта лестница всегда была такой маленькой?
В девятнадцать лет Эни вымахал в красивого мужчину, надо отметить, высокого и стройного, широкоплечего и сильного. Его черты лица, молодые, слегка тронутые загаром, волосы немного потемневшие по сравнению с Татуином, но только чуть-чуть. А если бы канцлер мог чувствовать Силу, то видел бы, что душа его сверкала подобно сверхновой. Сын солнц. Избранный. Твой ум словно сверхновая, и столь же опасное чувство юмора, отмечал Оби-Ван.
Наверное, эта лестница всегда была такой маленькой.
Канцлер сидел наверху, в кресле прямо напротив широкого окна, смотрел на столицу, Корускант, - или ужасный муравейник, скопище мерзости и мусора, как называл его Оби-Ван. Но, несмотря на великолепные виды, канцлер сидел за столом ссутулившись и прижав пальцы к вискам, а потемневшие глаза дополняли вид, который был хорошо знаком Анакину. У кого-то болела голова (Оби-Ван часто страдал подобным – поймете, если обзаведетесь таким падаваном, как Анакин).
Анакин на мгновенье замер, решая, стоит ли тревожить одного из своих наставников. Не всегда разумно дергать кого-то с головной болью (опять же Оби-Ван), а его поездка на Ансион была не столь важна. Канцлер мог послушать о ней и потом. Но канцлер Палпатин почувствовал его, поднял голову от рук. Через мгновение его лицо прояснилось, а затем он улыбнулся.
- Ну здравствуй, юный Скайуокер, - он усмехнулся, вставая и обходя стол, чтобы поприветствовать его. – Я ждал тебя.
- Ждали, - Анакин не мог понять, но улыбнулся в ответ когда канцлер схватил его руку и начал ее с энтузиазмом трясти, на его лице снова была та улыбка доброго дедушки, как на Набу.
- Конечно, - он насмешливо поклонился, - У меня глаза и уши повсюду, знаешь ли. Окрестности просто кишат моими соглядатаями.
Анакин снова замер, но канцлер Палпатин повел его к окну, удивление Анакина вызвало смешинки в его подернутых дымкой глазах.
- Всего лишь шутка, милый мальчик. Я слышал, что ты вернулся. Я знал, что ты в конце концов заглянешь и ко мне.
- Конечно. Я пришел бы раньше, но мастер затянул меня домой к старикам.
- О, да, - он снова смеялся, но теперь повернулся и смотрел на Анакина серьезней, - твоя поездка завершилась успешно?
- Да, мастера смогли успокоить поселение, - он вздохнул и повернулся к огромному окну, следя взглядом за одиноким аэрокаром, пересекающим небо.
Слегка нахмурив брови, Палпатин остановил взгляд на лице Анакина, утомленном и несколько замкнутом. – Они наблюдают за тобой, понимаешь, - успокаивающе сказал он, молодой падаван снова повернулся к наперснику, - Наблюдают, будь терпелив.
- Да, знаю, - Анакин снова вздохнул, - Но я ничего не могу поделать с чувством, как будто они смотрят на меня как на ребенка, словно во мне роста всего 6 дюймов.
- Что о многом говорит, - снова по-дедовски улыбнувшись, отступая на шаг и окидывая Анакина взглядом, - я помню когда ты был именно такого роста и смотрел на всех джедаев снизу вверх.
- А теперь им приходится смотреть на меня снизу вверх, - шепотом согласился Анакин. Если в этом заявлении и прозвучала какая-то угроза, то канцлер не потрудился это заметить.
- Джедаи только хотят убедиться, что ты готов, Анакин. Лучше не делать вообще, нежели делать некачественно.
- Да, да, да, я знаю, - Анакин расстроено покачал головой, кулаки, невидимые под плащом напряженно сжались, затем, к своему ужасу он понял, что перебил старшего. – Простите, сэр! – он запнулся, наклонив голову и заставив себя успокоиться.
Но Палпатин только ухмыльнулся и коротко рассмеялся. – Все в порядке, Анакин. Даже джедай не может вечно скрывать свое разочарование.
- Джедай должен контролировать свои эмоции.
- Возможно… наверное… Хотя, как мне кажется, иногда эмоциям надо давать волю. Это заложено в человеческой природе, и даже джедаю с этим не поспорить.
- Я тоже так думаю, - кивнул Анакин, - Оби-Ван говорит, что я слишком вспыльчив, и тем хуже для меня.
- И лучше для нас, - заверил его канцлер, в дружеском жесте опуская руку на его плечо и приглашая сесть.
- На самом деле, у меня есть кое что, о чем бы я хотел с тобой поговорить, - произнес канцлер, когда они расселись, Палпатин положил руки на подлокотники кресла, обхватив их длинными пальцами. Он уже отложил несколько документов пока они говорили, и теперь бросил краткий взгляд на падавана, - о джедайских Архивах.
- А что с ними? – глаза падавана заинтересованно сузились. Канцлер наклонился через стол, глаза его были чрезвычайно серьезны, он положил на стол руки и опустил взгляд, как будто очень волновался.
- Пока ты был на Ансионе, была попытка взломать архивы.
- Невозможно, - фыркнул Анакин, - туда не может попасть никто кроме джедаев.
- Да, но именно в этом и проблема, мой мальчик. Ты знаешь о Графе Дуку?
Анакин мог только кивнуть. Слышал о нем, но только мельком. Оби-Ван точно упоминал как-то это имя, в этом он был уверен. Что-то о «Двадцати Потерянных», и о том, что он возглавлял сепаратистское движение. Вроде и все.
- Итак, когда-то он был джедаем, а теперь он возглавляет сепаратистов и легко может проникнуть в джедайские архивы, - пожилой человек щелкнул кнопкой, и в нескольких дюймах над столом появилась мерцающая синяя планета. – Это Камино, планета во внешних регионах, большинство людей даже не вспоминают о ней. Но тот, кто там побывал, не забудет ее никогда.
Как будто вытягивая драматическую паузу, канцлер не отрывал взгляда от падавана, пока тот не кивнул. – Но это не значит, что она не может играть важнейшую роль в судьбе галактики. Ибо на эту планету, спрятанную так глубоко, как только это возможно, в страхе за свои жизни, прибыли беженцы, спасающиеся от порочных приспешников Графа Дуку. Их родственники были убиты, принуждены к предательству, подвергнуты мучениями и пытками.
Анакин сглотнул, моментально представив себе, что это его мать загнана на эту синюю планетку в поисках спасения от человека, подталкивающего галактику к гражданской войне.
- И как это касается меня? – спросил он.
- Терпение, юный Анакин, - прошептал пожилой человек, возвращаясь к голограмме. – Только в двух архивах во всей галактике были точные координаты планеты. В моем личном… и в орденском. Теперь только в одном.
С тихим щелчком переключателя планета исчезла, с ней безвозвратно исчезли данные. Анакин смотрел на канцлера, который был все так же серьезен.
- Мы не можем позволить Дуку найти этих людей. Они слишком напуганы, и мы не знаем, будет ли Дуку захватывать Камино как всегда. Но как ты уже догадался, если он не сможет найти ее в одном архиве, то очень вероятно, что попытает счастья в другом, а если вспомнить его прошлое, то он имеет все шансы.
Анакин почувствовал, как под серьезным взглядом канцлера у него тяжелеет на сердце.
- Я уже попытался связаться с Мастером Йодой. Он осознает ситуацию, сложившуюся на Камино, но, похоже, что его занимают более насущные дела. Мы понятия не имеем кто может быть предателем в вашем ордене, но я знаю, что могу доверять тебе.
- Да, - Анакин снова мог только кивнуть, всматриваясь в то место, где только что парила Камино, - я позабочусь об этом.
Канцлер вздохнул с явным облегчением, на его губах снова появилась улыбка, - я знал, что могу рассчитывать на тебя, Анакин.
- Да, конечно, Я не хочу видеть, что кто-то угрожает невинным жизням, и если уничтожение данных означает их безопасность... я сделаю это. Думаю, что лучше будет не говорить об этом Оби-Вану, - он усмехнулся.
- Нет! Не говори об этом никому, Анакин! Может ты доверяешь своему Мастеру, да и я не говорю, что не доверяю, но даже у стен есть уши.
Ощущение дурного предчувствия пробежало по позвоночнику Анакина, ощущение маленького, слабого, но темного отпечатка. Как близко шпионы Дуку? Кому можно доверять, даже здесь, на Корусканте? Но серьезность во взгляде канцлера остановила вопросы, готовые сорваться с языка, он был потрясен внезапной вспышкой.
Канцлер, похоже, это заметил и примирительно вздохнул.
- Извини меня, Анакин, просто я постоянно нахожусь в стрессовой ситуации. Невероятный уровень коррупции в Сенате. Слишком много пляшущих под дудку Торговой Федерации и еще Сила знает кого. Я действительно не знаю, как с этим справиться.
Его глаза стали почти задумчивыми, - Возможно, если я мог бы получить дополнительные полномочия, то со всем этим можно было бы разобраться, пока оно не укоренилось. А так, похоже, что у этой задачи решения нет.
Канцлер поднялся, и Анакин сначала подумал, что тоже должен встать, но Палпатин не указал ему на это.
- Республика уже не та, что была раньше. Прежде она была маяком для демократических миров. Обещанием мира и процветания, но не более. Теперь же правят бюрократы. Богатство и деньги.
Пока пожилой человек ходил по кабинету, Анакин по-новому оценивал его. Раньше он казался юношей, запертым в старом теле, но сейчас возраст точно читался на его лице, Отец-Время не пощадил его и столь обаятельное ранее лицо пересекали ущелья морщин. Сказывалось влияние проходящих дней.
- Я сделаю все что в моих силах, чтобы помочь вам, сэр, - предложил он.
- Я знаю, Анакин, - слабая улыбка была ответом, - но все зашло слишком далеко. Политики уже не могут договориться ни о чем. Вот, к примеру, вопрос поставки медикаментов пострадавшим системам вызвавший столько споров. Кому мы должны их посылать? Когда? Какое мед.оборудование? Откуда? Есть также несколько обеспокоенных тем, во что это обойдется Республике. Простой доброты уже не найти.
- Если они не могут решить даже такого вопроса, то надо решить его за них, - пожал плечами Анакин.
- Это уже не демократия, юный Скайуокер.
- А позволить жителям страдать, пока политики решат свои экономические разногласия, значит можно, - добавил он, ухмыльнувшись.
- Я тоже так считаю, но поступить так – значит вызвать обвинения в диктатуре, а я не могу позволить кому-то занять мое место, пока галактика в таком положении. Не стоит рисковать и отдавать пост тому, кому нельзя доверять.
Анакин проникся восхищением. Этот человек действительно прекрасный лидер, если ощущает это. Мнении столь близкое к его собственному, ощущение власти и могущества, каких Анакину еще не приходилось встречать. Даже просто его присутствие... подавляло. Но, казалось, канцлер не замечал этого, он повернулся, обратив взгляд к небу над городом. На мгновение он стал похож на статую, такую же, как гвардейцы за дверью, на фоне огней города он был темным силуэтом.
Потом тишину нарушил голос пожилого человека, а когда он вернулся к Анакину, глаза его снова были задумчивы.
- Но сказать, что все сенаторы порочны будет сильным обобщением. Есть как минимум один юный сенатор, которого знаем мы оба, и который не похож на весь остальной Сенат.
Это привлекло внимание, и Анакин вздернул подбородок, словно собираясь спросить «кто?»
Но Палпатин ответил даже не дав шанса задать открыть рот, пальцы канцлера пробежались по панели стола и там, где недавно сияла Камино, появилась светящаяся фигурка родианца.
- Приготовления к прибытию сенатора Амидалы завершены? – спросил он с усмешкой, зная, что Анакин не сводит с него глаз.
- Да, сэр, - на хаттезе ответил родианец, - охрана удвоена, сопровождать ее будут бронированные набуанские истребители. Прибытие ожидается в 1000 часов.
- Спасибо, - кивнул канцлер.
Но Анакин услышал только «Да». Сенатор Амидала? Падме приезжает? Анакин практически почувствовал как его сердце подпрыгнуло от таких новостей. О, как давно он не видел ее, красавица Падме, сколько прошло времени с тех пор, как он видел ее грустные карие глаза, длинные красивые волосы и милое улыбчивое лицо. Падме приезжает. Падме приезжает!
Похоже, что канцлер заметил вспышку ликования Анакина, и окинул на него изучающим взглядом. Анакин, как только заметил этот взгляд, попытался погасить улыбку и сделать вид, словно эти новости для него вовсе ничего не значат. О, но конечно они значили, и еще как значили. Ведь прошло десять лет с тех пор, как он побывал на золотых холмах Набу, десять лет, с тех пор, как он увидел ее в лавке Уотто и просто спросил ангел ли она. И ни одного дня за все эти прошедшие годы, чтобы он не думал о милом ангеле и ее карих глазах. А сейчас она конечно же должна быть еще красивее.
- Ты тоже волнуешься за нее? – спросил канцлер, продолжая изучать Анакина – Да, конечно же. Она олицетворяет демократию и всеобщее благо, согласись? Вот почему она столь важна для Сената в общем и для меня в частности.
Анакин и хотел бы сказать, что не согласен, но его сердце все еще танцевало от радости. Падме прибывает на Корускант!
Но потом его сердце вдруг оборвалось с глухим ударом. Если Падме приезжает, то никаких шансов на то, что она захочет с ним встретиться нет. Он всего лишь падаван, а она сенатор, она будет очень занята работой военными документами. Непохоже, чтобы Падме захотела бы встретиться с ним, или даже узнала, встретив на улице. Скорее всего она совершенно забыла его. У нее есть чем заняться, кроме как общаться с недалеким падаваном. И Палпатин все это видел.
- Не беспокойся, юный Анакин, - канцлер наклонился через стол, неотрывно глядя на Анакина. – Я не говорил и никому не скажу о твоем небольшом страстном увлечении.
Анакин смог только гневно покраснеть. – Я не увлечен ею. Она для меня только старый друг.
- На самом деле? – эта радостная ухмылочка, казалось дразнит его, - Даже старые друзья очень важны для юной Амидалы.
- Да, - согласился он через комок в горле, - но падаван?
- Не надо о себе так плохо думать, дитя мое. Я точно знаю, что она с нетерпением будет ждать еще одной встречи с тобой, может даже проведет с тобой некоторое время, можно сказать, будет наверстывать.
- Предполагается, что джедаи не должны любить, - слова вырвались прежде, чем Анакин сумел осознать это, и он не мог даже остановить этот поток. Во имя Силы, зачем он говорит это?
- Да, я знаю, - канцлер жестом предложил Анакину встать. – Но это опять же присуще человеку – искать любовь. И если поиски увенчаются успехом, то конечно же это угодно Силе. Джедаи не могут спорить с этим.
О да, они могут, единственное, что подумал Анакин, пока канцлер провожал его к дверям, он представил себе разочарованный взгляд Оби-Вана и Мастера Винду, раздраженно качающего головой. Джедаям не позволена любовь, только сострадание. Все остальное… только отвлекает. Оно ненужно. Даже его мысли о Падме... – Вы станете прекрасным Рыцарем-джедаем, молодой человек, - вклинился в его размышления канцлер.
- Будь терпелив и ты достигнешь таких высот, о которых даже не мечтал. Ручаюсь.
Остановившись перед дверью, канцлер повернулся, и снова стал серьезен, - Пожалуйста, не забудь о Камино. Это намного важнее, чем ты можешь себе представить, и от того, что никто, в особенности Граф Дуку, не обнаружит ее координат зависят жизни.
- Да, сэр, я позабочусь об этом.
- Спасибо, Анакин. Еще раз уверяю тебя, что ты станешь замечательным джедаем, и я жду не дождусь того дня, когда тебя посвятят в рыцари.
Продолжая улыбаться, и похлопывая Анакина по плечу, канцлер вел его под арками своих алых покоев, мимо алых гвардейцев, все так же похожих на статуи.
До свиданья, юный Анакин, мне надо многое сделать для подготовки завтрашней сессии в Сенате, и сейчас должен отпустить тебя, но если я встречу одного юного сенатора, то буду счастлив сообщить ей о твоем желании продолжить вашу дружбу.
- До свиданья, канцлер Палпатин, - Анакин низко уважительно поклонился, а выпрямившись произнес, - Спасибо, сэр, что нашли время встретиться со мной.
- В любое время, Анакин, в любое время. Мой кабинет всегда открыт для тебя.
С поклоном и взмахом плаща, Анакин ушел, снова коротко представив себе, что охрана может быть настоящими статуями, но все прочие мысли были вытеснены Падме. Красавица Падме. И, конечно же, проблема Камино и сепаратистов, угрожавшая дождем параду его счастья. Ему надо многое успеть.
И только несколько часов спустя, когда его пальцы набирали команду «стереть», он осознал, что хотя и шел к Палпатину поговорить об Ансионе, они ни слова не сказали по этой теме.
Действительно странно.
диагноз в работе
Комментарии:
Гость
18:11 20-09-2005
неааасилил 
и дело не в переводчике. в аффторе. не мой он...
Solveig
и дело не в переводчике. в аффторе. не мой он...
Solveig
Гость
18:12 20-09-2005
p.s. сначала было даже смешно. потом муторно...
Solveig
Solveig
BlackDrago
18:38 20-09-2005
Solveig
да, он такой, неравномерный...
Я старалась немного выровнять, но стиль у автора какой-то... неподстраиваемый... очень сложно выдерживать одну линейку.
просто очень интересный взгляд на проблему исчезновения координат Камино из джедайских архивов
. Но взгляд вполне так обоснованный... местами 
да, он такой, неравномерный...
Я старалась немного выровнять, но стиль у автора какой-то... неподстраиваемый... очень сложно выдерживать одну линейку.
просто очень интересный взгляд на проблему исчезновения координат Камино из джедайских архивов
. Но взгляд вполне так обоснованный... местами Гость
19:16 20-09-2005
Взгляд на исчезновнение координат интересный, но, ИМХО, едва ли выдерживающий критику. Что скажет Эни узнав, что на Камино "всплыла" армия? Что запуганные родственники слегка переборщили с заботами о безопасности?
С другой стороны... Палпатин в большинстве приквельных текстов вертит Скайуокером, как хочет. Наверное, и тут бы выкрутился. Не добром так шантажом.
Лисса.
С другой стороны... Палпатин в большинстве приквельных текстов вертит Скайуокером, как хочет. Наверное, и тут бы выкрутился. Не добром так шантажом.
Лисса.
BlackDrago
23:15 20-09-2005
Лисса
чтобы Палыч и не выкрутился...
куда он денется.. еще и придумает, что об армии беженцы знали, и специально направлялись туда, надеясь на защиту...
чем ситх не шутит
чтобы Палыч и не выкрутился...
куда он денется.. еще и придумает, что об армии беженцы знали, и специально направлялись туда, надеясь на защиту...
чем ситх не шутит
03:12 21-09-2005
Очередная поклонница сладкого Энички с раннего детства влюбленного в свою дорогую Падмочку.. Жуть. Это тощий сопляк из второго эпизода - красивый мужчина? Да и мнение об умственных способностях Кеноби у автора зашкаливает в отрицательном направлении. Это ж надо! Заметить у парня опасное чувство юмора. Да еще и ум впридачу. Особенно на фоне того, насколько легко тот глотает более чем редкий бред о Камино. Можно подумать, беженцы туда непосредственно через гиперпространство добирались. Или у каждого был персональный корабль, раз Дуку, чтобы узнать координаты, надо в джедайские архивы лезть, а не перевозчиков трясти. И интересно, зачем эти беженцы вообще Дуку могли понадобиться. Похоже канцлер просто решил проверить степент идиотизма своего юного ученика. И убедившись, что она на порядок превосходит Молову, успокоился.
BlackDrago
09:53 21-09-2005
Dark Witch
проверка на вшивость оказалось удачной...
проверяемый глотает все и даже не морщится
проверка на вшивость оказалось удачной...
проверяемый глотает все и даже не морщится