И вот он спрашивает: «Любовь. Что?».
И ты думаешь: «Нихуя себе вопросик!».
И даже возмущаешься: «Что за глупости. Мы ведь здесь все взрослые люди! Ну, надо же понимать, что вот так вот просто одним предложение, абзацем целым ведь не ответишь». Нет ведь любви как константы. Единовременной. Даже вневременной. Она же фазами и периодами. Самый сладостный, нежный, любимый период влюбленности. Ну, я рассказывал об этой свободе, свежести, нежности. Что уже тут скажешь. А потом-потом происходит самое взрослое что ни на есть из взрослого. Проходит влюбленность, приходит взаимное, уважительное, доверительное, проникновенное, чуткое проживание вместе. Наступление этого всегда болезненное. Ну, мне так кажется, говорю я ему. Потому что хочется ведь не терять той влюбленности. И было даже, что ты убегал к новой влюбленности, а потом опять к новой. По гребню волны. Но всегда в этом беге ты приходил к тому, что надо. Просто надо начинать жить в той самой среде взаимной комфортности. И начинал жить. Оглядываешься, и так сам себе: «А ведь многие так живут». Ну, то есть нету опять же тут ничего уникального. Об этом многие говорят из тех, кто старше. И ты начинаешь так жить. Не то, что сознательно прямо так взял и начал. Нет. Просто плавно в это перетекаешь и все.
И вот он спрашивает: «Любовь. Что?».
А ты ему за доли секунды прокрутив все, что я тут наговаривал вам в течении часа-другого, отвечаешь: «Это страх. Страх влюбиться. Влюбиться на полтора-два года. Снести к чертовой матери «устоявшуюся любовь» ради новой влюбленности».
Ты говоришь и понимаешь, что на самом-то деле от тебя ничего не зависит. Влюбишься, разломаешь, все пошлешь, наступишь на что-то или кого-то, разрушишь империи и целые государства ради того, чтобы снова на полтора-два года, месяц, минуту, секунду, доли секунды испытать ту влюбленность, свежесть и свободу, что были дарованы тебе когда-то.

Так что вы думаете? Я что-то не вижу, чтобы вас затронуло это хоть как-то.

Current music: Bush - Everything Zen (acoustic)