Новых сегодня двое: дед лет эдак 70 в отеках, асците и с пневмонией, и прикольного вида мужичок 56 лет, толстый, волосы короткие ежиком, крашеные в рыжий цвет, а у корней седые. Мужику этому короткие штаны, пропеллер на спину и хоть сейчас в ТЮЗ - карлсона играть.
Деду с пневмонией я с ходу плевральную пункцию сделал, он даже опомниться не успел, как я его отволок в пункционный кабинет и тонкой иглой взял жидкость из плевральной полости для анализа. Деду леченире стандартное: антибиотики + терапия сердечной недостаточности.
С карлсоном дела хуже обстоят. На рентгене в левом легком, в верхней его доле округлое образование с участками просветления – абсцесс или формирующаяся туберкулезная каверна. Больше похоже на абсцесс. Пальпация грудной клетки болезненна слева, дыхание там ослаблено, хрипов не слышу. Абсцессы мы если они большие не лечим, а переводим в другую больницу в отделение торакальной хирургии. Дело это муторное и мной не любимое. Придется полдня на телефоне просидеть, пока о переводе договоришься. Да и куда процесс пойдет не знаю. Боли в груди при абсцессе нехороший признак, может быть прорыв гнойника в плевральную полость со всеми вытекающими из этого последствиями в виде пиопневмоторакса, тяжелейшей интоксикации и дыхательной недостаточности. От этого карлсон реально помереть может, тем более что сердце у него гипертрофировано и симптомы сердечной недостаточности имеются. Придется на него навалиться мощными лекарствами. Назначаю по максимуму 4 антибиотика: 2 в вену, 1 в мышцу, 1 в рот. Тот который в рот карлсон сам купить должен, тем более что у него деньги есть, он на заводе неплохо зарабатывает (раз в 5 больше чем я, это точно). Ну ко всему этому плюс капельницы, отхаркивающие, от давления итд. Будем надеяться, что до понедельника ничего страшного с ним не произойдет (если конечно наши медсестры уколы на выходных делать будут).
Выхожу из палаты в коридор. Он светлый и чистый, потому что его старшая сестра ежедневно подметает и моет, вместо ушедшей пару недель назад в запой санитарки. Если бы ни кровати в коридоре на которых лежат разные деградировавшие личности, которых в палату заложить ну просто нельзя, то вообще было бы очень ничего.
По коридору иду мимо плевритно-инсультного алкаша и бывшего зека, которого в отделении зовут борюсиком. Борюсик немало в своей жизни повидал, о чем свидетельствуют наколки на его туловище и конечностях типа ЗЛО (за все легавым отомщу) и изображение ножа на руке, выполненное весьма убедительно.
К нам борюсик пришел на своих ногах с пневмонией и плевритом, но в отделении его шарахнул инсульт. Борюсик после этого перестал шевелить левой ручкой и ножкой и уехал от нас в неврологию, но вскорости приехал к нам обратно, так как неврологам его выписать не удалось и они перекинули его к нам с плевритом. Все чем он сейчас занят так это приставанием к персоналу с одним единственным требованием пожрать. Вот и сейчас борюсик тянет ко мне руку с ложкой и говорит своим хриплым голосом «слышь, дай пожрать». Быстро прохожу мимо слегка скосив глаз на татуировку. От борюсика сильно воняет мочой, так как ухаживать за ним некому, а своей дочке он не нужен. Семью свою он давно бросил. Думаю скоро мы от него избавимся, потому что я позавчера стаскал его на УЗИ, где определился с местом для пункции, а затем пунктировал его осумкованный плеврит, получив пол шприца густого желто-зеленого гноя. Теперь лечащая доктор озабочена переводом его в торакальное отделение другой больницы.
Ну вот я и пришел к дамам. Сейчас мы на них взглянем.