Пришла сегодня к концу занятий за Наташкой. Дети один за другим сыплются горохом по лестнице, нашей радости нет и нет. Ну да я привычная. Она и дома одевается-раздевается медленно, и вообще все делает медленно, а быстро только что включает компьютер да сметает шоколадные сердечки.
Однако же почему не не доносится из раздевалки знакомый вопль, сердито возвещающий миру, что ребенок не может найти шарфик-шапочку-штанишки-сапожки-голову на плечах? Не выдерживаю. Поднимаюсь. В раздевалке, среди галдящих вразнобой первоклашек-2008 родной и знакомый белый свитер не мелькает. Кто-то из детей при виде меня тычет пальцем в сторону классов.
И верно тычет. Наташа и мальчик Алеша (тот самый, что якобы написал БУЛА - БЕЛА), побросав на столах свои книжки-тетрадки, жадно липнут к аквариуму с рыбками.
Ну, ясное дело. Я бы тоже к такому липла. Этот класс, кстати, так и зовется у них - "Рыбки". Почти как павильон в каком-нибудь дворцово-парковом ансамбле.
Ребенок счастлив. Ребенок прижимается ко мне, бежит в раздевалку и одевается почти сам, перемежая свои действия всего двумя-тремя воплями о несправедливом устройстве мира. За нашей спиной молодая мама безуспешно ловит такого же счастливого мальчика Алешу. Наконец, одевшись, укутавшись, попрощавшись, мы выходим - в кои-то веки не последними - в морозную темноту.
-А большая рыба поплыла в яму, - задумчиво сообщает Наташка, подставляя холоду точеный носик. - Потому что в яме жил сомик. Он спал. И большая рыба сделала ему замечание, чтобы он проснулся. А сомик проснулся и съел всех рыб, которые делали ему замечания.
-Наташ, - говорю я, - а почему ты не ешь тех, кто делает тебе замечания?
Ребнок слегка поворачивает ко мне румяную щечку.
-А они невкусные.