В ней чувственности мед. Во мне - пузырьки лимонада блестящими стайками, шуршат возле сердца, щекотят, переливаются, заливаются смехом, льются по венам. Вдохвыдохнуто. Смотрю на нее из мягкого, упругого зёва темноты, проваливаясь в нее, как в зыбучие пески. Протянуть руку - прикоснуться. Невозможно. Глаза выдают. Горят, вспыхивают, не прячутся, не могут оторваться, слишком прямо, слишком сильно, слишком жадно, стараясь не пропустить ничего. Рубашка, жилетка, галстук, юбка, ноги, туфли. И ее мягкие ладони. Волосы облаком. Невесомо, воздушно. Ах, если, если бы, если.... но нет. Здесь не играют в такие игры. Здесь играют в другие.
Я смотрю на нее голодно и зло. Смотрю - и теряю сознание от восхищения. На мгновение я опрокидываюсь в небо, превратившееся в огненную пустыню. Едкий песок обжигает руки и живот, скрипит на зубах, забивается в ноздри. Вокруг лодыжки вьется змея, словно невиданный этнический браслет... Меня вырывает из жаркой пустоты ее голос и встряхивает с легким стуком, как лед в шейкере. Я шалею, не слушая, что она говорит, плавлюсь долькой горького шоколада, соскальзывая в прекрасное небытие, где забыто, кто она и кто я.
Ее голос чуть шершавый, шероховатый, глубокий. Я пью его ушами, пью глазами, пью, нервно двигая горлом навстречу. Ее слова...ее слова хоть раз, но повторил каждый из вас. Ее мысли...ее мысли видел каждый из вас. Ее имя вам не известно.
Протянуть руку - прикоснуться. Невозможно. Здесь люди не играют в игры. Здесь игры играют в людей.
Ах, как бы мне хотелось, плюнуть на все каноны, упасть перед тобой на колени и зарыдать от счастья и восхищения. И чтобы твои томные, бархатные глаза не метались по чужим лицам. Нашли меня и не отрывались. Ах, как бы мне хотелось....
Пошли их к черту и насладись иронией: через две недели именно ты решишь, что станет со мной дальше.
Пошли их к черту..

Я сделаю невозможное, чтобы ты стала моей.
Как только научусь изменять.