Щастье моё спит на диване, укрывшись пледом и подложив под подушку руку, а я смотрю на то, как ложатся на его лицо тени от света, просачивающегося сквозь тёмно-шафранный абажур торшера и чувствую, как сердце, чмокая и хлюпая, опускается в плошку с тёплой варёной сгущёнкой, имя которой - умиротворение.