Заброшенные дневники - как улицы старого города: дома, хранящие прикосновение рук давно съехавших жильцов, выцарапанные на стенах надписи, сделанные детьми, которые давно уже стали взрослыми, истоптанные камни мостовой. Воспоминания, мимо которых прошли тысячи прохожих, - с тех пор, как съехали их хозяева. Возможно, владельцы покинули это место навсегда, но еще есть надежда, что они, - как в свое время индеец, - всего лишь уехали на время, в отпуск...

Как говорил между восьмым и девятым пальцами бурбона один бледнолицый бородач в салуне: есть вещи, которые не могут быть сокращены до слов, они могут быть познаны только бессловесно, ибо дар слова есть дар обмана и иллюзии. Помню, старый шаман ворчал по поводу этих слов, что когда пьешь много огненной воды, даже очень простые вещи перестают сокращаться до слов.

Медитировать, не придавая словесной формы открывающемуся знанию и пить много огненной воды, - бледнолицые называют это творческим отпуском.