В дождливый день мрачный шотландец сидит в баре, пьет которую по счету кружку эля и разговаривает сам с собой:

- Вот церковь на горе. Ее построил мой отец, со мной и моими братьями. Мы валили деревья в лесу, обтесывали с них кору, целый год ждали, пока бревна как следует промоет дождями и снегопадами, высушит солнцем и ветром, потом возили бревна на нашей рыжей лошадке на лесопилку, чтоб напилить толстых прочных брусьев и тонких звонких досок, потом мы выводили опоры, обшивали их досками, а на крышу мы натесали ровненькой как черепица дранки, а когда вешали колокол, я навернулся с лесов и пальцы на моей левой руке плохо гнутся с тех пор. Все знают, что церковь сделали мы. Но никто не зовет меня Макферсон-Страдалец-За-Веру.

Эту вон дорогу, от причала на озере до самой базарной площади, я вымостил вдвоем с приятелем, Брайаном. Да, мы несколько недель подряд возили камни, складывали их и трамбовали, а потом засыпали неровности щебенкой и снова трамбовали. Все рыбаки в деревне теперь возят рыбу на рынок по нашей с Брайаном дороге, все знают, кто ее сделал, но никто ни разу не назвал меня Путеводный Макферсон.

А мостик через нашу речку? Это ж я с сыном придумал его тут сделать, чтоб не тащиться в соседнюю деревню или к броду за три мили, как понадобится зачем-нибудь на другой берег. Косить, или в лесок прогуляться. Да, ей-богу, мы с сыном укрепили берега каменными плитами, поставили устои из лучшего гранита на лучшем растворе и перебросили через устои длинные железные балки. Работали как проклятые с утра до ночи. Не то что лошадь с повозкой, а целый десяток лошадей с повозками выдержит наш мост и стоять ему сто лет, не меньше, вся деревня видела, как мы старались, но ни один человек не даже не пробовал назвать меня Макферсон-Мостильщик.

И стоило один лишь раз трахнуть ту проклятую овцу.....