Недавно я услышала мнение, что только человек достигший в жизни успеха имеет право как то пытаться самовыражаться или быть экцентричным, оригинальным.
Право на выпендреж кем-то уже назначено, только при наличии того то и того то.
И это автоматически разрешает скромным офисным мышкам, мечтающим сделать большую карьеру быть как все да еще гордиться, что стали частью однородной серой массы.
Если быть внимательным в этом разговоре к индивидуальной психике человека, то конечно ясно, что этот мальчик мечтал быть прежде уникальным, но как ни старался, все равно даже Кевин Кляйн, вещи которого он всегда стремился покупать, ставит производство на поток, а уникального делает очень мало и за очень большие деньги. И только те, кто на самом деле достигли успеха, могут себе позволить их купить. Поэтому с принятием решения, что уникальность – удел лишь самых успешных людей, его недостижимый идеал примиряется с ним самим.
Но вдруг это больше, чем особенности индивидуальной психики, вдруг – это черта поколения, времени. Быть против необычности, оригинальности, оставлять право быть уникальными только за теми, кто в недосягаемой для них по высоте социальной нише. Это же так удобно: тихими, лилипутскими шажками создавать иллюзию того, что приближаешься к успеху, оптимистично выполнять изо дня в день одну и ту же рутинную работу и верить, что когда-нибудь заветное слово «успех» увенчает твою голову победным лавровым венцом. А то, что в настоящую секунду ты – просто винтик в не тобой придуманной машине - это не позитивно мыслить. Вообще, заигрывание со своим ничтожеством – это усовершенствованное временем искусство, удобренное рекламой, доведенное до совершенства ритуала.
Ведь более легкого бегства от себя чем «успех» даже трудно представить.