Я часто думаю о нём, пытаюсь представить по фотографиям и рассказам, - каким же он был, наш с братом отец... Которого я так и не узнала, но который помнил меня ... и любил... Отчего-то я уверена, что он любил меня всё то время, хотя и не видел, как я росла... Всё, что я знаю о нём, пропитано этим ощущением: то, что он не позволил моему брату обрезать старые фото; все его короткие, будто мимолётные упоминания обо мне, своей дочери... Он не хотел, чтобы кому-то было больно, чтобы кто-то кого-то в чём-нибудь обвинял...

И этот город ... Когда я смотрю на его крыши, дома, облака над верхушками деревьев, провода и переплетение дорог – разве не чувствую я во всём этом незримое присутствие отца?.. Точно так же, как вижу его взгляд, когда смотрю в глаза своему брату. И, обнимая брата, я будто бы обнимаю их обоих.

Если быть объективной, мне не на что жаловаться. У меня было достаточно счастливое детство: со своей долей беззаботности, игр, наивности... А мои другие родители – кто же виноват, что они не любили меня и всю жизнь пытались переделать по своему разумению? Всё это было моей клеткой, но возможно, кто-то с радостью поменялся бы со мной местами. А что до меня – то мне моя жизнь и раньше казалась чужой... Смотрю на этот город – где жил мой отец, где живут все, кто мне дорог, где я сама – среди них, ищу ответы на свои безумные вопросы, снова и снова пытаюсь понять... Да, это была я. Это моя была мечта – чтобы жизнь, которой живу, оказалась сном. Чтобы моим отцом был другой человек. Тот, кого я МОГЛА БЫ так назвать. И чтобы был старший брат, который всегда защитит. Я действительно этого хотела.

(из рассказа, январь 2009)

Грустно ... Ведь я до сих пор хочу, чтобы у меня был старший брат.
Как Илья из книги Крапивина «Семь фунтов брамсельного ветра». Или как Тэм.
Взрослее, умнее и смелее, чем я. Ну и пусть, что всё время придётся «соответствовать». Не страшно.
Гораздо страшнее – вот эта тоска ПО НЕСУЩЕСТВОВАВШЕМУ.