ну это я в кратце просто смешное рассказал, было много не смешного и не очень смешного.

меня на учет в детскую комнату милиции поставили после одного случая.

в общем уже после развала СССР, когда наступило свобода и демократия, на рынке можно было понапокупать петард всяких. и вот была среди них царь-петарда и мы, шпана малолетняя, жутко на нее облизывались. ну и как-то решили, группой лиц по предварительному сговору месяца два экономили на затраках, копили значится.

и накопили.

это я сейчас понимаю, что царь петарда это скорее динамитная шашка была, потому что по размерам в обхват она для 9 летнего ребека была как мне сейчас банка пива, те пальцы не смыкались.

в общем стояли на оживленном месте, у местного магазина на уровне второго этажа (у него это первый, так же на фото сейчас просто кирпичная стена, а тогда были витражи огромные).
а один из заговорщиков пришел с мелким братом, в общем стояли обсуждали куда пойти взрывать такое богатство.
пока стояли обсуждали, мелки поганец спичками поджег фитиль, а я ее в руке держу.

стало очень обидно. пытался потушить - не гаснет, смачивал пальцы слюной - не гаснет. все пальцы обжег, но терпел пытался потушить. потом попытался оторвать кусок фитиля - не отрывается.
горит медленно, но уверенно.
фитиль выдергивать не хотелось - два месяца голоданий и лишений в том возрасте это пол жизни, а если вырвать фитиль, то не рванет уже.

в общем тушил тушил пока от фитиля не остался совсем кропаль и я как партизан в фильмах про вторую мировую с криком "ложись" залихватски метнул шашку с парапета на газон.
ну мы все сели, зажмурились и...

оно ебануло так, что витражи магазина натурально загудели и зашатались, как не вылетели - решительно не ясно.
все заговорщики не сговариваясь ломанулись бегом в сторону от дома огородами в лес.
так отсиделись, проматерились и крадучись домой.

граждане понятно сообщили куда следует, а мелкий поганец со страху ломанулся сразу домой, ну оперативную работу среди бабушек у подъезда долго проводить не пришлось, что бы вычислить негодяев.

выпороли так, что сидеть не мог потом.