Бабке нашей (моей свекрови) в этом году должно исполниться восемьдесят лет. Бабка она -- тху-тьху! -- шустрая, жить любит.
И вообще, мне кажется, что она мечтает на моей могилке качучу сплясать, но когда я сдохну мне уже будет всё равно, даже если она будет в ритм не попадать. Первые лет двадцать семейной жизни я таки искала от неё пятый угол, но последние лет десять она как-то присмирела. Или это я заматерела?... Ладно, неважно. Пусть бабка живёт долго, мне не жалко.
Короче. Месяц назад решила она докопаться до Батырки, что де лежит он не на том месте. А чтобы было доходчивей, взяла палочку такую, которой при динозаврах бельё в чане мешали, когда кипятили. Ну, как собака палку любит -- известное дело, вот Батырка и возразил ей, стелька инфернальная...
Можно себе представить, как умеет выразить недовольство метис немца и алабая. Ага. Вот и Батырка так же.
Короче, бабка уже месяц шкандыбает на полутора ногах, хотя он её не цапнул всерьёз, только клыком по ноге чуть стукнул.
Оно не смертельно, конечно, но, известное дело, на девятом десятке всё заживает медленно. Вот и пришлось, в конце концов, обратиться в поликлинику. Один раз Дражайший её отвёз, второй раз, а на третий врач этак вот осторожно-вкрадчиво спрашивает:
-- А как там ваша собачка? С ней всё в порядке?
Дражайший аж подхватился:
-- А что собачка? Нормально собачка! Доктор, вы меня не пугайте, у нас бабка уже десять лет как свой яд пережила! Или нет?
Он мне это дома рассказывал. Возмущался так, что врач его напугал.