Где-то на задних рядах маячит тревога. Прямо затылком чувствую, как она прыгает с места на место.
Она без страха кидается в зал на руки разъярённой неистовствующей толпы игриво задирая при этом подол своей прозрачной рок-юбчонки. Венчание состоялось на фотогеничном берегу тёплого моря. В руках у него были увядшие приопущенные красными бутонами вниз тюльпаны. Она держала его за руку, глядя пристально в камеру.
Даже здесь не могу вырваться из своей тесной утробной оболочки. Воздуха понятно не хватает. Руки неудобно вытянуты перед собой в не движении. К небу больше не тянулись неживые чёрные ветви. Жизнь повсюду останавливалась и не сулила больше ждать от природы тепла. Хотя везде ещё беспокойно сновали люди, но это была не более чем бесполезная беготня, все порывы которой обречены были угаснуть с приходом первых настоящих холодов. Мир познавший боль во всех её проявлениях до последнего сопротивлялся. И с новым своим вселенским полным оборотом забирал с собой лучших представитель этой протравленной цивилизации.
Торговцы тёплыми стельками и прокладками заканчивали свой рыночный день в 19.00. Один из них, господин с внешностью почти кавказской, но с уклоном в сторону сирийского происхождения после базарного окончания следовал к пивной, которая располагалась во внутренних покоях универсама. Он был мал ростом, а по характеру добр и приветлив. С ним можно было договориться.
Несколько раз проездом я видел как он преодолевал один и тот же пешеходный переход в состоянии лёгкого подпития. Глаза под жёлтым сигналом светофора сияли блеском алкоголического безразличия. Похоже каждый его насыщенный день заканчивается именно в этой затхлой вечерней забегаловке. Странно,но хмельная его голова не болит на следующее утро и он бодрым шагом направляется открывать свою хорошо освещенную и обогретую торговую точку. Сильный ветер пронзает его своими ножевыми ударами , а он , как не убиваемый воин наперекор судьбе бредёт домой где его наверняка ждёт красивенькая русская девонька, которая чувствует его одеколоновый ослиный запашок и писается гранатовым соком едва он приближается к входной двери.
Двигаюсь вперёд ,хотя отчаяние теснит мне грудь и сделать глубокий вдох на этом пути так непросто. Серые будни медленно окутывают мои чувства. Порой болит шея и голова, но необходимо встать, дабы поймать ускользающую маршрутку. Птицы поднимаются всё выше от земли. Полёт их несказанно красив. Возможно это их последний полёт. Запоминай. Засыпается не сразу. Мысли мои должны отмучится на сегодня, и я отпускаю свои мыслишки. Весь письменный стол завален не отвеченными письмами, которые я уверен адресованы мне. Множество вопросов, которые оставлены мной без должного внимания. Пристальное обдумывание. Умственная боль. Хочется вернуться, но прокаженное тело не оставляет выигрышных вариантов развития. Движение по заученному кругу. Женщина в очереди красива и давно замечена мной. Лысый мужчина сидит с ней за одним столом, извлекая из себя пленительные и питательные речи в её адрес. Я мог бы подойти к ней...Я ведь не убийца. Я просто иду по чужим следам...Всю свою жизнь иду по чужим следам. Музыкальные воспоминания. Воспоминания, которые дают силы пережить настоящее, а вместе с ним отпустить прошлое. Прошлое разлагается...Звёздные огоньки двигаются и играют на синих обоях. Сегодня спать я не могу. Встаю, чтобы взглянуть как вдалеке горит одинокий оставленный людьми и жизнью фонарь. Фонарь - мой единственный спутник на эту ночь. А ведь его могли не зажечь. Никому кроме меня он не нужен. Свет его ярок. Фонарь наполнен осенней жизнью. Фонарь отвечает на мою боль.