Очень люблю этот роман Достоевского. К экранизациям отношусь трепетно. Кассету с фильмом Пырьева затёрла до дыр. Новый фильм смотрела с жадностью. Задел за живое. Но впечатление очень странное. Сильное, но, как будто, не туда акценты внутренние расставились в фильме. Ганя и Рогожин выдвинулись на первый план. Мышкин и Настасья Филипповна задвинулись на второй. Не верится, что в такого Мышкина могли влюбиться две прекраснейшие женщины. Он кажется более мелким и поверхностным каким-то. Достоевский заложил в него большую глубину. Актёра этого я очень люблю, но в фильме вышел у него кто угодно другой, но не Мышкин. Иногда сыплет словами так, что ну даже Пётр Верховенский чудится в этом образе. А ТАКОГО великолепного Рогожина прогнать невозможно . Когда претенденты рядом – выбор Настасьи Филипповны понять трудно. Самой Настасье Филипповне хватает красоты, но не хватает страсти. Хотя, когда она вспоминала детство во время рассказа Тоцкого, я искренне содрогнулась от этого взгляда. Вот это было сильно. Детские косички Аглаи сначала выбивали из колеи. Но чем дальше, тем больше она ощущается мной как материализация Аглаи Достоевского. А Ганечка так картинно грохнулся вместе со скатертью, что затмил всех остальных участников этой кульминационной сцены. После этого уже не так интересно, что будет дальше с Настасьей Филипповной, становится намного любопытнее, что будет с Ганей.
Вот. Захотелось поделиться впечатлениями. Но в целом, всё это сильно, хотя переплюнуть то, что рисуется в воображении при чтении Достоевского, сложно. Особенно трудно женщинам, которые у Достоевского два идеала разной красоты. В романе описывается больше впечатление, которое они производят на окружающих.

P.S.
Посмотрела последнюю серию «Идиота». От слёз почти ничего на экране не видела, признаюсь честно. Рогожин великолепен, пронзительно великолепен. Он за всех страсть Достоевского отыграл.
А вот Настасья Филипповна перед свадьбой должна была покорить толпу красотой, а не какой-то злой решимостью. Она должна была выглядеть победительницей, хоть это и бравада, но бравада, которой она заставляет поверить - и ведь начинают верить все, кроме неё самой. А в фильме она измучена и тяжела, она скорее подавляет стихию мнений силой, чем восхищает и заставляет переменить о ней мнение своей победительной красотой.
Ведь Достоевский свою Настасью Филипповну всегда жалеет. Он всегда ей позволяет победить, когда она этого захочет. Она у него всегда либо побеждает, либо отказывается от победы сама. Но не проигрывает никогда.
А Мышкин – он иногда жалок, беспомощен, смешон, но в фильме он кажется каким-то легковесным, иногда почти шутом (ничего не могу поделать с этим ощущением). А ведь в книге его уважают. Уважают за глубину и искренность. Он очень умеет поговорить с людьми так, что они меняют своё мнение о нём. Начинают с того, что хотят устроить шаривари и приходят посмеяться и оскорбить, а выходят лучшими друзьями. А в фильме такой торопливый лепет, суетливо бегающий взгляд создают ощущение скольжения по поверхности. Тут должно быть другое. Он смешон в глазах общества, потому что непрактичен, потому что деньги раздаёт, потому что на темы странные заговаривает. Но в фильме вот эта нарочитая угловатость, мешковатость, сверхзвуковая скорость, с которой он жестикулирует и лопочет, создают непреодолимое ощущение скользкости. В кульминационные моменты –да! - он смотрит так, что дух захватывает, но как только он открывает рот - ускользает, ужом вертится. Такое вот противоречие. Но на фоне общего сильного впечатления.

P.S.S.
В романе Мышкин большую часть времени находится почти в трансе - то от жалости и боли, то от восхищения. Он ничего не замечает вокруг, не всегда помнит, как оказался в том месте, где стоит. А медлительность Мышкина в фильме кажется какой-то искусственной, будто не изнутри. Его задумчивость иногда больше похожа на то, что он просчитывает в голове ситуацию, а не ощущает её всем своим существом до забвения всего остального. Такое ощущение, что только актёру скажут: «Стоп!», - и он тут же побежит вприпрыжку. В книге влюблённый (и любимый!) князь «как по небу ходит», а тут походка почти чаплинская какая-то моментами. Ощущение, что актёр играет великолепно, но кого-то не того. Яковлеву, может, тоже не всё удалось, но глубину состояния он передал. Образу, созданному Яковлевым, веришь, и понимаешь, почему ему верили другие. И за то, что такому Мышкину можно верить, прощаешь и внешность, и болезнь, и всё остальное. А здесь в фильме ощущение, что Мышкин более нормален, чем хочет казаться. И отсюда ощущение фальши, потому и доверия не возникает. Так мне всё это чувствуется.

P.S.S.S.
Картина очень сильная, и, может быть, именно поэтому какие-то нестыковки воспринимаются острее и болезненнее.
Сам по себе отдельно от других героев он – вроде, да, Мышкин. Но рядом с таким сильным и глубоким Рогожиным, да и с таким выразительным Ганей, он должен был бы очаровать глубиной до гипноза, чтобы две такие женщины смогли прогнать тех и не суметь оторваться душой от этого странного человека. Актёр играет прекрасно, но впечатление от тех двоих перебить не смог - и сразу нарушается равновесие. И не выглядит ни логичным, ни оправданным, что предпочтение отдано ему, а не им.
Насчёт болезни… Мышкин был болен до начала романа и после его завершения , скажем так. А на протяжении всего повествования он здоров и вполне адекватен, ну, по крайней мере, не более болен , чем все остальные герои. Рогожин, Настасья Филипповна, Ипполит, генерал, Лебедев и т.д.? Тут всё на грани экстравагантности и клиники.
Поведение любого человека – сплошное противоречие, если хорошенько присмотреться. В жизни ещё не такое бывает. В романе просто очень концентрированная жизнь, что ли, наиболее насыщенный её отрезок. Ведь Мышкин даже более предсказуем и менее противоречив, чем другие. Он просто ведёт себя немного иначе, чем принято. Более естественно, менее с оглядкой на то, что о нём скажут. И «идиот» не в смысле болезни о нём говорят окружающие, а в смысле, что своей выгоды ни в чём не ищет, с другими мерками к ситуации подходит. И ведь он даже быстрее и адекватнее других реагирует на сложную ситуацию: как минимум, он быстрее других оказался рядом, когда хотели ударить женщину, и принял удар на себя. И не потому, что был ближе других, а потому, что спешил туда, предугадал, что так повернётся. Всё это – не проявления болезни, отнюдь. Мышкин не настолько неуверенный, не настолько робкий, не настолько игрушка чужих страстей и прихотей, каким получился в фильме. Он активен, он кидается вслед кому-то не потому, что его влечёт неосознанное чувство, как это происходит с Рогожиным, а потому, что он уверен, что должен вмешаться, что-то изменить, что-то предпринять. Он вполне осознанно отдаёт себя. Просто он не может оказаться одновременно во всех местах, где он нужен, как ему кажется.


http://www.lib.ru/LITRA/DOSTOEWSKIJ/idiot.txt