Кажется, что за окнами море. Я, конечно, знаю, что там зреет вишня, наливается соком клубника, душисто пахнет черная и красная смородина, а дальше - серый забор. Но вдруг… вдруг там действительно море? Выйду на теплое, нагретое утренним солнцем деревянное крыльцо, а у его ступеней плещется, перебирает мелкие ракушки и камешки прозрачная соленая вода. И прочь всякую одежду, и солнце мгновенно озолотит кожу, вызолотит всю меня, как дорогую статуэтку. И - в море. Плыть, чувствуя каждую мышцу, с упоением рассекать плечами упругую прохладную воду. Потом окунуть лицо, открыть глаза и увидеть, как там, далеко внизу проплывают ветвистые кроны деревьев, крыши домов, спешат крошечные человечки... А я плыву. Над головой моей изумленно вскрикивают чайки и расправив ломкие крылья, качаются на воздушных потоках. А потом я лягу на спину, разбросав руки и ноги по прохладной водяной постели, и буду смотреть в небо цвета берлинской лазури с редкими облачными перышками. И буду думать о том, сколько всего ненужного я успела сделать в своей еще короткой жизни, сколько опрометчивого и непоправимого смогла совершить, но груз этот не испугает, а рассмешит. Я буду качаться на волнах, будто в невесомости, и сожалеть, что не могу вспомнить твоего смеха. Как улыбался помню, а смех нет… странно. И будет мне легко, так легко, как никогда не было в жизни, ни на одном море, кроме этого - подмосковного тихого моря. Наверное, будут течь слезы, они станут прокладывать темные дорожки по золотистым скулам и капать в море, воссоединяясь с такой же соленой водой. Слезы соленые… наверное я вся состою из моря. И я буду плыть до тех пор, пока не растворюсь в нем без остатка, а волны пусть выносят на берег пригоршни золотого песка.

Я люблю тебя.

(с) Галина Полынская