Горячая кровь струится по руке и, скатываясь воду, расползается живыми щупальцами. Белесый пар поднимается и становится влажной пленкой на стенах, серебрится бисеринками росы и оставляет длинные потеки. Моя жизнь смешивается с водой, тает и становится уже неважной. Закрываю глаза, и огромные черные круги плывут перед глазами, ресницы еле удерживают соленую влагу, еще чуть-чуть и она прольется в светло-алую воду... Обман... Зачем? Длинные тонкие раны от лезвия болят не сильнее, чем мое сердце. Я так любил тебя... Все остальное пустота и ложь... Не надо... Я теперь ненавижу твою родинку на тонкой шее и дьявольские желто-зеленые глаза... Все...
Меня выносит из забытья... Высокие потолки, матовые лампочки и, глаза невыносимо болят от дневного света. Что это? Где? Мучительно пытаюсь вспомнить и, от усилия, мелкие молоточки стучат в висках. Белый, зеленый, опять белый...Много белого... Запах карболки и едких микстур.
"Ну, как ты?" - заботливо. Пытаюсь улыбнуться, но у меня это плохо получается. Совсем не получается. Лежу, затылком чувствуя горячую немоту, пальцы слишком слабы. "Ничего, ничего, деточка, теперь все будет хорошо" - прохладное движение возле щеки, белый хрустящий халат и поглаживание по руке. "Что же ты, дурачок, надумал, а? Ну, лежи, лежи"...
Весна. Уже весна. Мой нос по-собачьи ощупывает запахи больничного двора, сортирует и откладывает в ячейки памяти. Мне разрешили выходить во двор и я понемногу оживаю. У меня есть любимая скамейка, там, в глубине садика. Туда не доносятся скрип каталок, натужное покашливание и угрюмые взгляды. Я могу сидеть, прикрыв веки, закутавшись с подбородком в теплый махровый халат и слушать веселую трескотню птиц, дышать весенним ветерком и первыми листьями сирени. Пожалуй, это случилось на третий день моего уединения. Я ощутил легкое движение слева и, что-то теплое примостилось на скамейке. Я ждал приветствия, но его не было. Нехотя открыв глаза, с удивлением обнаружил кота, который внимательно смотрел на меня не шевелясь. "Привет, приятель - поздоровался я. - Ты с ближайшей помойки?" Кот презрительно фыркнул и отвернулся. "Ну, прости, это я что-то не то сказал. Извини" - стушевался я. - Будем знакомы? Неудавшийся самоубийца". Я протянул руку и погладил кота по мягкой шерстке. "Видишь шрамы? Да... Так получилось. Глупо, конечно" - я грустно усмехнулся и закурил. Кот запрыгнул мне на колени, вслушиваясь в мой голос... С тех пор мы подружились. Я сидел на скамейке, кот на моих коленях, положив умную голову на мои бинты. Я курил и рассказывал ему о своей жизни, о своей глупости и неудачах. Он внимательно слушал и делал вид, что понимает меня. А мне хотелось в это верить, потому что только он и мог меня понять, несмотря на свои кошачьи желто-зеленые глаза и черное пятнышко на шее...