Страсть к халяве неистребима. В газетном объявлении было написано: "Авиабилеты за полцены" - и я купился. Позвонил, пообщался.
- Вам куда лететь?
- В Москву.
- Завтра в шесть приходите к зданию аэровокзала, справа. Там калиточка есть.
- А что с собой брать?
- Деньги, вещи, документы и деньги. И денгьи не забудьте. Я про деньги уже говорила?
В шесть утра у калиточки собралась бригада халявщиков: я, девушка Ирина, старушка с двумя корзинками и два бритоголовых мужика в малиновых пиджаках и с килограммовыми мобильниками. Утро было хмурым, раговор не клеился. В полседьмого из калиточки к нам вышел мужик в грязной робе и с батоном в руках. От батона он откусывал большие куски и, тщательно прожевав, проглатывал. Завтракал.
- Деньги принесли? - спросил мужик и протянул руку в маслянных пятнах. Мы положили в ладонь пять раз по полцены, он смял деньги и сунул в карман:
- За мной.
Развернулся и пошел вглубь аэропорта. Мы просеменили за ним. Преодолев пару больших луж солярки, вошли в ангар. Внутри стоял автобус.
- Садитесь.
Мы обрадовались - казалось, что наконец-то партизанские игры закончились, и началась обычная посадка в самолет. Сейчас автобус подъедет к вокзалу, в него сядут обычные пассажиры, и мы сольемся с толпой.
Если бы...
В ангар вошли пилоты, наш мужик проглотил полбатона и выдал им деньги - из другого кармана. Пилоты сели в автобус и дальше вели себя так, будто в салоне кроме них вообще никого не было. Нас не замечали. Автобус выкатился на волю и бодро побежал по бетонным плитам, но не к вокзалу, а сразу к самолету. Ой, как замечательно! Нас сейчас сразу посадят в салон, а когда остальные пассажиры войдут - мы будем уже там.
Если бы...
Пилоты прошли внутрь, у нашего мужика закончился батон, и провожатый наконец разговорился:
- Значит, так. Сейчас сядете, куда покажут. (Ура! Все-таки сядем!) Потом по салону пройдет проверка - вы сидите тихо. (Как-то не очень понятно) Когда будет можно, вас выпустят - сядете на свободные места.
Стоп... Откуда выпустят?
Поднимаемся по трапу, входим в пузо самолета, и тут мужик открывает какой-то люк в полу:
- Залезайте.
Опа... Это чего, нас в трюме повезут, как пиратский жемчуг? Хотя - сказали же: выпустят. Ладно, лезем.
Внутри ничего не оказалось, только тусклая лампочка под потолком. От пола до потолка - метр. Сидеть можно. Стоять нельзя. Мы сели на собственные сумки и пригорюнились. Мужики в пиджаках стали обсуждать какие-то свои дела, бабулька расставила корзинки, и вообще, казалось, что только мы с Ириной в первый раз летим под палубой самолета, а остальные давно уже привыкли.
Минут через тридцать в брюхе "Тушки" открылась дверь, и в нее сунулась удивленная чумазая физиономия. Оглядела нас внимательно, изчезла и вернулась с чемоданом. Швырнула его в нас, снова пропала, и кинула в нас огромную спортивную сумку. Началась погрузка багажа в багажное отделение. Мы, как могли, отбивались ногами от прилетающих чемоданов, расставляли их вокруг себя и строили небольшую баррикаду. Физиономия грузчика в последний раз заглянула в люк, крикнула кому-то: "Все!" и скрылась. Люк закрыли.
Еще через минуту заныли двигатели, а потом в багажном отделении вырубили единственную лампочку.
Мы, конечно, волновались. Внимательно прослушали топот многочисленных ног над головой - сначала пассажиры, потом проверка.
- Мяу! - раздалось в темноте. - Мяяааау!
- Тихо, Бася! - прошипела старушка, но Бася продолжала орать. Оказалось, что бабуся везет с собой две корзинки: с Басей и Жуликом. Зачем ей в Москве кошка с собакой, мы не спросили. Когда двигатели взревели в полную мощь, Басю слышно не было. Не то замолчала с перепугу, не то децибелов не хватило.
И тут самолет дрогнул и медленно пополз вперед. Зашибись... Вот тебе и слетали за полцены. Лететь в багажнике, хоть и лежа на чужих чемоданах, не хотелось. А вдруг он не герметичный? А вдруг не обогревается?
"Тушка" немного попетляла, потом замерла на минуту, и вдруг взвыла и прыгнула вперед. Хана. Взлетаем...
Люк над самой головой распахнули рывком, в него сунулась стюардесса:
- Господи, мы ж про вас совсем забыли!..

Достали.
Рассадили.
Долетели.
Больше за полцены не полечу.

(c)jazzzman