Я сказал: «То, что ей десять лет, это еще не самое веселое. Еще она побывала в трех авариях. Вот например…».
И я рассказал про папины подвиги на пути к вершинам водительского мастерства.
Знакомая сказала: «Ты должен избавиться от этой машины – на ней слишком много крови».
Я сказал: «Ну и что? Ведь это же, в основном - родная кровь. А родная кровь только помогает».

Папа сказал: «Ну, вот во столько нам обошелся ремонт, теперь уже ТВОЕЙ шестерки».
Я сказал: «Блин, если бы мы доплатили еще триста баков, можно было взять подержанную девятку, причем на ходу… признайся, что мы с ней возимся чисто из сентиментальных побуждений?».
Папа признался и потребовал мою часть денег.

Мама сказала: «Видишь – мы отдаем тебе вторую машину, но с условием, что все тяжести на дачу мы будем возить именно на ней».
Я фыркнул и сказал: «Я вообще не уверен, что мне эта хрень нужна в принципе. Никогда не интересовался как эта ботва ездит, из чего их делают и вообще – все это только жрет деньги и никакой радости не приносит».

Напарник сказал: «Гы, ты уже целую неделю только и говоришь про то, куда ты поехал, как нужно поворачивать при круговом движении и про то, что у тебя вентилятор не крутиться из-за поломки термостата… Знаешь – наконец-то нам есть с тобой о чем разговаривать!»
Я сказал: «Ты говорил, что ехать через Володарский мост – это «жопа»… Ты соврал! Это вовсе не «жопа»… Это – «полная жопа»!!»
Напарник заржал и сказал, что мне, наверное, нужно поменять правую переднюю дверь, потому как она уже расслаивается от ржавчины.

Я сказал: «А как вы думаете, может мне стоит и дверь поменять?»
Умельцы из сервиса сказали: «Дык ёбтить – все четыре менять надо… Еще капот багажника и вот рама стекла сгнила справа, надо вырезать кусок на разборке и приваривать…»
Я задумался и начал прикидывать деньги на ближайшую зарплату.

Друг сказал: «Мне похер уже, куда мы едем, ты давай уже езжай куда-нибудь…»
Я сказал: «Скотина! Ты упился пивом, штурман хренов! Трезвей давай и ищи по карте, блин, куда нам дальше выбираться!»
Друг сказал: «А ты думаешь мне легко с тобой трезвому ездить??»
Я сунул ему карту и стал следить за дорогой.

Дядька сказал: «Вот такой вот херня… Сам понимаешь. Я теперь типа тебя - то же разведенный. А всё из-за пьянства… А … И теперь пью… потому как что мне еще теперь делать? А ты вот я смотрю – молодец, уже успокоился… Посолиднел. Всё у тебя налаживается… Хотя – тебе-то что… ты и забыл уже поди…»
Дядька вздохнул и добавил: «Спокойная у тебя Мурка какая, сидит на заднем сиденьи, хвост подвернула, в окно пялиться - ехать не боится…»
Я сказал: «Она не Мурка. Она - Дуська. А Вы, дядь Вить… Вы вот заведите себе кошку и машину… Бабла у Вас сейчас до дури, хватит и на кошку, и, тем более, на машину… И будете – типа человек. И всё наладиться».

Папа сказал: «Она же как живая, ласточка моя. Я с ней разговариваю, она меня слушает»
Я сказал: «Пап, а у твоего «Рено» есть имя?»
Папа сказал: «Да, нет… А ты, что своей «шестёрке» имя дал?»
Я сказал: «Угу. Я зову его Росинантом».
Папа сказал: «О, ты даешь... Росинант - это что, был такой рыцарь, кажется?»
Я сказал: «Нет, пап. Это был такой конь…».
Я вздохнул и добавил: «Славный такой конь… без принца… Бэушный, но бодрый».

Я сказал: «Йу-ху-ху!! Это было лихо!»
Я погладил руль, нежно провел рукой по коже обивки и добавил: «Девочка моя, солнышко. Ласонька моя золотая. Ты у меня умничка просто. Мы с тобой сегодня через весь город до работы, бодренько так. И в того дятла не въехали – оттормозились и в потоке шли ровненько и обратно через мост прокатились, и ту дурынду объехали, что нам перекресток на "опеле" перекрыла, и по Северному вжарили, и из пробки от Осинки на Кольцевую улизнули. И до дачи сто десять кэмэ по трассе сотку шли. Молодцы мы с тобой, девонька моя. Умнички… И знаешь что – я не буду звать тебя Росинантом. Я буду звать тебя своей Дульсенеей».