С увлечением Лелик рассказывал Янушу о своей молодости, проведенной в стенах монастыря «Приют кукушки». Они сидели у костра, и Януш изредка подкидывал в огонь дров. Весь день друзья шли по обочине трассы «Хабаровск-Биробиджан», а когда солнце устало начало закатываться за горизонт, свернули в лес и разбили бивуак.
-Чо, вот так прям у тебя есть маленькие Кант и Курт Кобейн?, - с явным недоверием спросил Януш, - а где они сейчас?
-Где-где, в пизде! – отрезал Лелике, потом порылся в рюкзаке и достал настоящую волосатую пизду. Эй, уважаемые раздолбаи, выходите!
Януш очумело смотрел на всю эту картину и только промычал:
-А-а-а…
-Чо, а-а-а? Никогда женских гениталий не видел?
-Видел, -выдавил из себя Януш, - но чтобы так вот. А как так?
-Да, Куртушка – оболдуй у одной дурехи оторвал.
-Бля, но как?
-Да, может он, - задумчиво ответил Лелик и зачем-то почесал бровь.
Тем временем из пизды, как новорожденный на свет, начал вылазить головой вперед Курт. Лелик, как опытная сестра-акушерка, помогал ему, приговаривая: -Тужься, родной, тужься. Курт вылез на ладонь, сладко потянулся и сказал:
-Знаете, мужики, как это кайфово каждый день вот так вот вылазить на свет божий, как будто заново родился и начинаешь жизнь с новой страницы. Так, ладно. Долой лирику! Ссать охота до одурения, - и Курт встал на край ладони Лелика.
-И-эх, лучше нет красоты, чем поссать с высоты!, - заявил сиэтелский гранжер, потом чуть медленнее снова повторил, - Лучше нет красоты, чем поссать с высоты. Так-так…, - Курт в задумчивости почесал голову и снова повторил ту же фразу нараспев, - ага-ага, поперло.
Кобейн чуть не бегом вернулся к своему обиталище, залез туда по пояс, и ожесточенно начал там рыться. До Лелика с Янушем долетал его приглушенный голос:
-Да, где же эта грёбань. Вот, залуповидная херня, когда надо, хер чо найдешь, когда ни хуя не надо, под ногами валяется, - пауза и победный вопль, - А-а-а, нашел. Иди к папочке, моя роднулечка, - и Курт вытащил наружу гитару, - Ну-ка, мой юный друг, посади-ка меня к огоньку поближе.
Курт уселся поудобней и начал перебирать аккорды, напевая под нос:
Пред собою толкаем нажитый скарб
Волочим вереницу прошлых мыслей
Мы боимся жизни своей
Каждый, как в панцирь закованный краб,
Окружен постоянством мыслей
Мы боимся жизни своей

Но когда дойдем до обрыва последней черты
То поймем иллюзорность вещей
Мы так боялись жизни своей
Сорвать, разрушить, раздеться до наготы
Встать у края последних дней
Мы так боялись жизни своей

Заорать, разрывая вселенной ткань
Мечты изливая грязную срань:
«Лучше нет красоты, чем поссать с высоты»
«Лучше нет красоты, чем поссать с высоты»
«Лучше нет красоты, чем поссать с высоты»
«Лучше нет красоты, чем поссать с высоты»

Курт начал заходиться истошным криком, он уже вскочил и с ожесточением бил по струнам:
«Лучше нет красоты, чем поссать с высоты»
«Лучше нет красоты, чем поссать с высоты»
«Лучше нет красоты, чем поссать с высоты»

Он в последний раз ударил по струнам, еще немного протянул:
-ы-ы-ы-ы-ы
и уселся обратно, смущенно поправив растрепавшийся пиджак.

Current music: Cold - Insane
Current text: Януш