Пятница, 23 Декабря 2005 г.
15:34 Легкое дыхание...
Неровным отсчетом сломанного часового механизма она расстегивала пуговицы на своей блузки…
Я наблюдал, борясь одновременно с закипающим чувством стыда и острым, неимоверно приторным наслаждением.
Уже неоднократно, ранее, я отмечал, что настроение девушки подвластно не только внешним обстоятельствам, но и внутренним, практически физиологическим процессам, уловить которые мужчине трудно, практически невозможно. Но я научился. Всё оказалось просто до слёз.
Дыхание.
С годам я стал ощущать всё острее, что карбидный аромат целующейся со мной девушки – верный признак расставания, а если выдох юной особы оставляет устойчивый шлейф кофе – быстрый секс доступен и прост. Ароматов девичьих настроений не так много… Фиалка, жасмин, ртуть и жженый сахар… Иногда еще слоеное море, парика, сандал и смола.
Но сегодня, я вновь, в очередной раз с горечью ощутил в ее груди волну растворенного в грязной луже карбида и решил проследить, что же на самом деле приедет к скорому разрыву и расставанию с ней…
Хрипом лопнувшей пружины ожидания расстегнулась последняя пуговица. Тяжесть грудей, не скованных больше ничем вывалилась навстречу собственному отражению. Но рука скользнула вдоль, и незаметным усилием удивила меня до онемения. С хрустом достав из грудной полости завядший цветок фиалки, Она бросила его в зев мусорного бака, взамен впихнув в междурёбрье таблетку карбида.
«Энергоресурс себя исчерпал. Необходимо разорвать эмоциональную связь. Приступить к поиску нового объекта».
Пригладив снег внезапной седины своих волос, я вновь остался один.
Я наблюдал, борясь одновременно с закипающим чувством стыда и острым, неимоверно приторным наслаждением.
Уже неоднократно, ранее, я отмечал, что настроение девушки подвластно не только внешним обстоятельствам, но и внутренним, практически физиологическим процессам, уловить которые мужчине трудно, практически невозможно. Но я научился. Всё оказалось просто до слёз.
Дыхание.
С годам я стал ощущать всё острее, что карбидный аромат целующейся со мной девушки – верный признак расставания, а если выдох юной особы оставляет устойчивый шлейф кофе – быстрый секс доступен и прост. Ароматов девичьих настроений не так много… Фиалка, жасмин, ртуть и жженый сахар… Иногда еще слоеное море, парика, сандал и смола.
Но сегодня, я вновь, в очередной раз с горечью ощутил в ее груди волну растворенного в грязной луже карбида и решил проследить, что же на самом деле приедет к скорому разрыву и расставанию с ней…
Хрипом лопнувшей пружины ожидания расстегнулась последняя пуговица. Тяжесть грудей, не скованных больше ничем вывалилась навстречу собственному отражению. Но рука скользнула вдоль, и незаметным усилием удивила меня до онемения. С хрустом достав из грудной полости завядший цветок фиалки, Она бросила его в зев мусорного бака, взамен впихнув в междурёбрье таблетку карбида.
«Энергоресурс себя исчерпал. Необходимо разорвать эмоциональную связь. Приступить к поиску нового объекта».
Пригладив снег внезапной седины своих волос, я вновь остался один.
Среда, 14 Декабря 2005 г.
10:05
Я пробками по самый "немогу" достат.
Я ведь не в Сергиев Посад,
А из конца-в-конец Москвы
Стоял в натуре 3 часа.
И через центр и в объезд
Вердикт один - везде пиздец.
Уже подумал я о том,
Начать ли ездить на метро.
Я ведь не в Сергиев Посад,
А из конца-в-конец Москвы
Стоял в натуре 3 часа.
И через центр и в объезд
Вердикт один - везде пиздец.
Уже подумал я о том,
Начать ли ездить на метро.
Комментарии [3]
Четверг, 8 Декабря 2005 г.
18:16 Отсутствие страха поздней ночью
Погуляю тропинками собственных снов,
Напугаю, шутя, стайки вялых иллюзий.
Уловлю аромат неосознанных слов,
Если выдастся шанс, неожиданный случай.
Я пытаюсь свое отраженье поймать,
В острой грани стекла, в мягкой корочке хлеба,
Чтоб еще на ступеньку повыше, но встать
В бесконечной и тягостной лестнице в небо.
Напугаю, шутя, стайки вялых иллюзий.
Уловлю аромат неосознанных слов,
Если выдастся шанс, неожиданный случай.
Я пытаюсь свое отраженье поймать,
В острой грани стекла, в мягкой корочке хлеба,
Чтоб еще на ступеньку повыше, но встать
В бесконечной и тягостной лестнице в небо.
Комментарии [2]
Вторник, 1 Ноября 2005 г.
14:59 просто так
Комментарии [3]
Пятница, 21 Октября 2005 г.
16:23 Пацан сказал - пацан ответил.
Обещаный кактус 
Комментарии [5]
Четверг, 20 Октября 2005 г.
23:49 И последняя на сегодня весч.
Рабочее название huevina - возможно, будет использована под пепельницу потомками. А пока просто пылится на антресолях. 
Комментарии [1]
23:48 Боевая киса-куку.
Цветопередача хромает. Но поверьте, она почти розовая.
(вид с разных сторон) 
(вид с разных сторон)
Комментарии [4]
23:47 Пэкмэн.
Носибельный на шее артефакт - голова (тело) колобка пэкмэна. 
23:46 Гыыы-грыбочек.
помесь лисички с мухомором.
в природе не встречается. 
в природе не встречается.
Комментарии [2]
23:45 Декоративная курительная трубка.
Дырка для дыма оказалась маловата.
Подойдет только для спортсменов с мощщными легкими. 
Подойдет только для спортсменов с мощщными легкими.
23:45 Кит.
Просто кит. 
Комментарии [7]
23:43 Неустное творчество.
На досуге занимаюсь вышиванием лепкой из глины. Нафотал сегодня несколько "шедевров" мейд бай ми.
Дальше будут только шедевры с небольшими комментариями.
Дальше будут только шедевры с небольшими комментариями.
Комментарии [1]
Среда, 19 Октября 2005 г.
10:22 Бесноватый комиссар.
Бесноватый комиссар в моей крови,
Хочет смерти, но не знает только, чьей,
Стосковались его руки по любви,
По объятьям ледяным палачей.
Чует он призывы труб, крики, смех,
Под знамена встать готов, как всегда,
И не важен ему цвет флагов тех,
Для него по цвету кровь – как вода.
Неприятные режиму слова,
Запрещенные статьей порошки,
Он запрячет внутрь меня, как всегда,
Намотает кулаки на кишки.
Чуть услышит – покачнулся устой,
Поднимает свою бровь эта тварь,
И не хочется сказать мне «Постой!»,
Я такой же, как и ты, комиссар.
Хочет смерти, но не знает только, чьей,
Стосковались его руки по любви,
По объятьям ледяным палачей.
Чует он призывы труб, крики, смех,
Под знамена встать готов, как всегда,
И не важен ему цвет флагов тех,
Для него по цвету кровь – как вода.
Неприятные режиму слова,
Запрещенные статьей порошки,
Он запрячет внутрь меня, как всегда,
Намотает кулаки на кишки.
Чуть услышит – покачнулся устой,
Поднимает свою бровь эта тварь,
И не хочется сказать мне «Постой!»,
Я такой же, как и ты, комиссар.
Комментарии [8]
Вторник, 18 Октября 2005 г.
09:07 Первый пункт соглашения.
Контакт произошел совершенно буднично.
Первыми корабль пришельцев заметили русские. Тихони с золотыми звёздами на погонах так и не осмелились отдать роковой приказ, а взвод американских морских котиков, первым оказавшийся на месте посадки в монгольской степи, пропал бесследно.
Уже потом начались первые радиообмены, демонстрации позитивных намерений и визуальные контакты через стекло.
Пришельцы до удивления соответствовали фантазиям землян - они были маленькими, зелеными и антропоморфными. Уровень развития техники инопланетян опережал земной всего на несколько десятилетий, помыслы били мирными, а речь – письменной и устной в слышимом диапазоне.
Бригады лингвистов мгновенно составили словари. В специально оборудованном ангаре, в атмосфере инертных газов проводились пресс-конференции и семинары.
Джорж Сильверстоун добился индивидуальной аудиенции одним из первых.
- Я хотел бы представлять ваши интересы на этой планете, - Джорж приступил к делу сразу.
- Поясните, - раздалось из динамика автоматического переводчика.
- Я хотел бы подписать с Вами контракт, передающий мне право на коммерческое распространение Ваших изображений. Я буду защищать Вашу интеллектуальную собственность.
- В чем наша выгода?
- 10% («Хорошо, что они не привыкли распознавать мимику человека и не умеют читать мысли»)
- Мы согласны, в качестве единицы оплаты мы бы хотели получать минералы германиевой группы.
- Окей, тогда подпишите вот этот договор. Он составлен на двух языках. Обратите внимание, что первый пункт означает «Все отношения по данному договору регулируются законами планеты Земля», - будучи потомком Аарона Зильберштейна, одесского торговца скобяными изделиями, Джорж всегда ожидал от контрагентов подвоха.
- Да, мы обратили внимание, нас устраивает этот пункт.
…
Погружая капсулу с останками Джоржа в криохранилище, пришелец подумал: «Как странно, каждая цивилизация норовит дать уникальное название своей планете, но этот чудак даже не поинтересовался, что значит слово «Земля» для нас. А по законам нашей планеты любая попытка коммерческого использования интеллектуальной собственности карается смертью».
Первыми корабль пришельцев заметили русские. Тихони с золотыми звёздами на погонах так и не осмелились отдать роковой приказ, а взвод американских морских котиков, первым оказавшийся на месте посадки в монгольской степи, пропал бесследно.
Уже потом начались первые радиообмены, демонстрации позитивных намерений и визуальные контакты через стекло.
Пришельцы до удивления соответствовали фантазиям землян - они были маленькими, зелеными и антропоморфными. Уровень развития техники инопланетян опережал земной всего на несколько десятилетий, помыслы били мирными, а речь – письменной и устной в слышимом диапазоне.
Бригады лингвистов мгновенно составили словари. В специально оборудованном ангаре, в атмосфере инертных газов проводились пресс-конференции и семинары.
Джорж Сильверстоун добился индивидуальной аудиенции одним из первых.
- Я хотел бы представлять ваши интересы на этой планете, - Джорж приступил к делу сразу.
- Поясните, - раздалось из динамика автоматического переводчика.
- Я хотел бы подписать с Вами контракт, передающий мне право на коммерческое распространение Ваших изображений. Я буду защищать Вашу интеллектуальную собственность.
- В чем наша выгода?
- 10% («Хорошо, что они не привыкли распознавать мимику человека и не умеют читать мысли»)
- Мы согласны, в качестве единицы оплаты мы бы хотели получать минералы германиевой группы.
- Окей, тогда подпишите вот этот договор. Он составлен на двух языках. Обратите внимание, что первый пункт означает «Все отношения по данному договору регулируются законами планеты Земля», - будучи потомком Аарона Зильберштейна, одесского торговца скобяными изделиями, Джорж всегда ожидал от контрагентов подвоха.
- Да, мы обратили внимание, нас устраивает этот пункт.
…
Погружая капсулу с останками Джоржа в криохранилище, пришелец подумал: «Как странно, каждая цивилизация норовит дать уникальное название своей планете, но этот чудак даже не поинтересовался, что значит слово «Земля» для нас. А по законам нашей планеты любая попытка коммерческого использования интеллектуальной собственности карается смертью».
Комментарии [1]
Понедельник, 17 Октября 2005 г.
11:39 Год собаки
Больше всего на свете Она любила смотреть из леса, как по большому ночному шоссе с ужасом проносились огромные грузовики, впитывать ароматы умирающей листвы, разбавленные перегаром выхлопных труб и прятаться от бесстыжих ксеноновых бликов за упругими телами деревьев.
Дни сменялись годами и тело ее, в соответствии с восточным гороскопом, меняло форму. Ей очень нравилось быть собакой, каждые 12 лет смешиваться с шаркающей толпой людей, спокойно, не привлекая внимания, смотреть, как море разбивает розовую пену рассвета о сумерки набережной.
Иногда Она слизывала длинным влажным языком выступающую на коре деревьев соль, и слушала, как ветер шевелит в ее голове непривычные мысли.
Будучи собакой, Она даже могла увидеться с Ним. Сначала это был угловатый мальчик с тонкой шеей, торчащей из алого галстука. Потом – юноша с редкой полоской усов на лице. Каждый раз Она находила его легко, в одном и том же месте старого города.
Но в этот раз найти хозяина было непросто. Всё изменилось. Люди в одинаковой одежде землистого цвета небрежно поливали свинцом собственные тени, двигая челюстями в такт очередям. Воздух сочился кровью и сладковатым ароматом разложения. Испуганные глаза на лицах женщин старались не встретиться с дулами техники, меченой белой звездой. Гортанная речь чужаков резала глаза, а пыль, поднятая гусеницами их танков, оседала в горле, заставляя молчать.
Хозяин был в опасности, и Она это знала. Кутаясь в дымы развалин, стелясь нежным брюхом по кирпичной крошке, Она шла. Буквально всем телом ощущала скрежет мясорубки, проворачивающей в своих металлических телесах брусок хозяйственного мыла. Она чувствовала пьянящий запах бензина и тягучий, льняной вкус машинного масла.
Они встретились в переулке, почти не тронутом войной. Православные кресты кладбища словно оградили окрестности от многотонных ударов чужаков. Из-за угла вышел хозяин.
Она застыла на месте, с ужасом чувствуя спиной приближение металлических гусениц, несущих смерть. А он, сжимая в руке бутылку с коктейлем Молотова, шел навстречу этой смерти и Ей, своей судьбе.
Дни сменялись годами и тело ее, в соответствии с восточным гороскопом, меняло форму. Ей очень нравилось быть собакой, каждые 12 лет смешиваться с шаркающей толпой людей, спокойно, не привлекая внимания, смотреть, как море разбивает розовую пену рассвета о сумерки набережной.
Иногда Она слизывала длинным влажным языком выступающую на коре деревьев соль, и слушала, как ветер шевелит в ее голове непривычные мысли.
Будучи собакой, Она даже могла увидеться с Ним. Сначала это был угловатый мальчик с тонкой шеей, торчащей из алого галстука. Потом – юноша с редкой полоской усов на лице. Каждый раз Она находила его легко, в одном и том же месте старого города.
Но в этот раз найти хозяина было непросто. Всё изменилось. Люди в одинаковой одежде землистого цвета небрежно поливали свинцом собственные тени, двигая челюстями в такт очередям. Воздух сочился кровью и сладковатым ароматом разложения. Испуганные глаза на лицах женщин старались не встретиться с дулами техники, меченой белой звездой. Гортанная речь чужаков резала глаза, а пыль, поднятая гусеницами их танков, оседала в горле, заставляя молчать.
Хозяин был в опасности, и Она это знала. Кутаясь в дымы развалин, стелясь нежным брюхом по кирпичной крошке, Она шла. Буквально всем телом ощущала скрежет мясорубки, проворачивающей в своих металлических телесах брусок хозяйственного мыла. Она чувствовала пьянящий запах бензина и тягучий, льняной вкус машинного масла.
Они встретились в переулке, почти не тронутом войной. Православные кресты кладбища словно оградили окрестности от многотонных ударов чужаков. Из-за угла вышел хозяин.
Она застыла на месте, с ужасом чувствуя спиной приближение металлических гусениц, несущих смерть. А он, сжимая в руке бутылку с коктейлем Молотова, шел навстречу этой смерти и Ей, своей судьбе.
Комментарии [1]
Среда, 7 Сентября 2005 г.
16:06
мы могли
за ночью ночь
чувствовать соль земли
пробовать кровь
каплями слезы лить
помнить
чужую роль
и низачто любить то
что приносит боль
за ночью ночь
чувствовать соль земли
пробовать кровь
каплями слезы лить
помнить
чужую роль
и низачто любить то
что приносит боль
11:52 Безмолвный лазерный луч.
Искусственный дым на танцполе сгущает,
Сусальное золото, пафосный клуб.
Привычно свои киловатты сливает
Пластмассовой радости приторный звук
Ты сможешь разлить настроенья сургуч,
Седой полосой две ноздри припорошив.
И снова блуждающий лазерный луч,
Безмолвно ласкает сосок стриптизерши
Сусальное золото, пафосный клуб.
Привычно свои киловатты сливает
Пластмассовой радости приторный звук
Ты сможешь разлить настроенья сургуч,
Седой полосой две ноздри припорошив.
И снова блуждающий лазерный луч,
Безмолвно ласкает сосок стриптизерши
Комментарии [7]
Четверг, 1 Сентября 2005 г.
18:53 Еще один йумаристический стих...
А у *********ой Маринки
Трусы на розовай резинке!
Хотела стать Маринка - панком,
А стала тока наркаманкой.
Идет в аптеку, глазки - в пол:
"Мне дайте весь працетамол".
Аптекарь строго на Маринку,
Взлянет - А та резинку
Неловко ручкой теребит
И пол глазюками сверлит.
Ну ладно, сжалится аптекарь,
Ведь по натуре он как лекарь,
Кому морфин и димедрол,
А этой - парацетамол.
И радость хлещщет через край,
Марика словит быстро кайф.
Закинув за щеку таблетку
Пойдет, шатаясь по проспекту!
Трусы на розовай резинке!
Хотела стать Маринка - панком,
А стала тока наркаманкой.
Идет в аптеку, глазки - в пол:
"Мне дайте весь працетамол".
Аптекарь строго на Маринку,
Взлянет - А та резинку
Неловко ручкой теребит
И пол глазюками сверлит.
Ну ладно, сжалится аптекарь,
Ведь по натуре он как лекарь,
Кому морфин и димедрол,
А этой - парацетамол.
И радость хлещщет через край,
Марика словит быстро кайф.
Закинув за щеку таблетку
Пойдет, шатаясь по проспекту!
Вторник, 30 Августа 2005 г.
17:39 Глиняная рыба.
Чешуйчатое тело автомобильной пробки извивается по раскаленному желобу шоссе. Мое тело – часть этого потока, я заперт в удушающей скорлупе машины. Секунды медленно стекают с циферблатов часов, превращаясь в минуты опоздания. Солнце выжигает на моем лице отметины лет, кожа плачет солеными слезами пота. Душно. Обожженные выхлопными газами легкие стремятся избавиться от смолы вчерашних сигарет, но я закуриваю новую.
Вдоль рядов идет цыганка. Прокопченная ладонь привычно кивает в сторону молчаливых окон, вынуждая сидящих внутри машин людей отводить взгляд или расставаться с деньгами. За руку она ведет девочку лет трех - необходимый атрибут подаяния, идеальный живой способ разжалобить и подавить вялую скупость.
Морщинистая рука цыганки застывает у моего окна. Отвожу взгляд, и через секунду рука уже где-то дальше.
Я смотрю в зеркало заднего вида и ловлю взгляд девочки. Ее сонные губы что-то шепчут.
- «Какая рыба боится воды?»
Какой странный вопрос.
Я еще более пристально вглядываюсь в лицо девочки и вдруг вижу автомобильную пробку, но где-то в другом месте, за городом. Моргающий аварийкой грузовик, подмявший под себя половину иномарки. Я вижу суетливого сержанта, записывающего в протоколе «погибших – двое, ребенок – легкие телесные». Я вижу изуродованное абортами лицо судьи, выносящего постановление об опекунстве. Я вижу маслянистые глаза воспитательницы детского дома, берущей из рук знакомой цыганки чек с героином.
Что-то внутри меня обрывается. На ватных ногах я выхожу из машины и, делая несколько шагов в сторону девочки, кричу в кисельное небо над городом:
- «Я знаю, какая рыба боится воды – та, что сделана из глины. Пойдем со мной, я подарю ее тебе.»
Вдоль рядов идет цыганка. Прокопченная ладонь привычно кивает в сторону молчаливых окон, вынуждая сидящих внутри машин людей отводить взгляд или расставаться с деньгами. За руку она ведет девочку лет трех - необходимый атрибут подаяния, идеальный живой способ разжалобить и подавить вялую скупость.
Морщинистая рука цыганки застывает у моего окна. Отвожу взгляд, и через секунду рука уже где-то дальше.
Я смотрю в зеркало заднего вида и ловлю взгляд девочки. Ее сонные губы что-то шепчут.
- «Какая рыба боится воды?»
Какой странный вопрос.
Я еще более пристально вглядываюсь в лицо девочки и вдруг вижу автомобильную пробку, но где-то в другом месте, за городом. Моргающий аварийкой грузовик, подмявший под себя половину иномарки. Я вижу суетливого сержанта, записывающего в протоколе «погибших – двое, ребенок – легкие телесные». Я вижу изуродованное абортами лицо судьи, выносящего постановление об опекунстве. Я вижу маслянистые глаза воспитательницы детского дома, берущей из рук знакомой цыганки чек с героином.
Что-то внутри меня обрывается. На ватных ногах я выхожу из машины и, делая несколько шагов в сторону девочки, кричу в кисельное небо над городом:
- «Я знаю, какая рыба боится воды – та, что сделана из глины. Пойдем со мной, я подарю ее тебе.»
Комментарии [3]
Понедельник, 29 Августа 2005 г.
10:21 Йумаристический стих. (из раннего).
Себе я вставлю золотые зубы,
Чтоб можно было проволку кусать,
Пережимать водопровода трубы,
С прицельной точностью через забор плевать.
А если вдруг судьба меня забросит
В далекую сибирскую тайгу,
Я высоко летящим самолетам
Пускать зубами "зайчики" смогу.
Нашествие на Землю отменилось,
Инопланетным нас не захватить,
Ведь лазерную пушку я, полыбясь,
Смогу резцами метко отразить...
В походе без меня - сплошная мука,
Кусает гнус, достали комары,
Я прогоню их за мгновенье ультразвуком,
Что извлекается из межзубной дыры.
Поверить в неизвестное возможно,
Но дело, как известно, вовсе в том,
Что зубы мне, конечно вставить можно,
Но это совершенно непричем
Чтоб можно было проволку кусать,
Пережимать водопровода трубы,
С прицельной точностью через забор плевать.
А если вдруг судьба меня забросит
В далекую сибирскую тайгу,
Я высоко летящим самолетам
Пускать зубами "зайчики" смогу.
Нашествие на Землю отменилось,
Инопланетным нас не захватить,
Ведь лазерную пушку я, полыбясь,
Смогу резцами метко отразить...
В походе без меня - сплошная мука,
Кусает гнус, достали комары,
Я прогоню их за мгновенье ультразвуком,
Что извлекается из межзубной дыры.
Поверить в неизвестное возможно,
Но дело, как известно, вовсе в том,
Что зубы мне, конечно вставить можно,
Но это совершенно непричем
Комментарии [3]
Ежик в тумане
[Print]
Samum