16:14 15-12-2003
статика
сесть бы сейчас в стоматологическое кресло, смотреть тебе в глаза и плакать.
я сегодня все делаю медленно, пытаюсь удерживать время. обнаружил еще одного человека, who was lifted in the sky still breathing. Мельхиседек называется.
я все еще на земле, мое сердце все еще трепыхается в горле, я все еще пытаюсь что-то понять. глупый, истеричный декадант.
я сегодня все делаю медленно, пытаюсь удерживать время. обнаружил еще одного человека, who was lifted in the sky still breathing. Мельхиседек называется.
я все еще на земле, мое сердце все еще трепыхается в горле, я все еще пытаюсь что-то понять. глупый, истеричный декадант.
Комментарии [5]
23:40 14-12-2003
здоровье
заботиться о своем здоровье, чтобы рано или поздно умереть. замечательно. лучше всего умереть от гангрены - постепенно и красиво сгниваешь заживо. вот это для меня. жаль, что я умру от бутылочных осколков, вонзившихся в горло... а вообще смерть - это просто потеря памяти.
Комментарии [7]
23:29 13-12-2003
чтение
реабилитирую немодность. сегодня разговаривал с умными людьми: мариенгофом и беккетом. вот разговор (по памяти).
я: друзья. для того, чтобы стать модными, надо прежде всего уничтожить своего идеального читателя.
мариенгоф: никогда не писал для таких. можно спорить о цели литературы до бесконечности. я вот пишу во имя смерти всех поэтов. в XXI веке они - хлам, балласт.
беккет: написал бы тогда пьесу об упадке российского спорта. я бы и сам рад, да писать о русских - либо лизать им зад, либо бить по нему. так что давай, вот тебе тема.
мариенгоф: злоба дня - не для поэта. вечность - не для тварных существ. что делать? мы не попали в обойму, бестселлеров не выдаем. (мне) ты, кстати, читал акунина?
я: нет.
мариенгоф: а почему?
я: даже не знаю. просто не читал и все.
беккет: в литературе, как и в любом другом виде творчества не должно быть явной пользы, иначе она окажется просто жратвой.
мариенгоф: ты, сэм, просто привык русских унижать, а сам, между прочим, с нацистами на короткой ноге. мы, русские, пытаемся избавить мир от тоталитаризма, являясь противовесом европе и сша. и все это благодаря нашей страсти к самоуничижению. даже я считаю, что русский народ - дерьмо.
беккет: и я так считаю.
я: может это и так, только вы, мерзкие трупы, благоухаете почище дерьма. хотя от ваших книг поприятнее пахнет.
мариенгоф: давайте уже бухать, а то скоро час ночи - я в переход не успею.
беккет: верно, толик, давай. подай ка багор, я бутылку открою.
мариенгоф: нет у меня багра. спринцовка есть - у моей возлюбленной проблемы с пищеварением.
я: ну все рассказал. душа прям нараспашку.
беккет: вот вот, а сейчас нажрется в свинину, вообще откровениями закидает.
мариенгоф (глядя в потолок): циники.
я: тост: за русский мат.
беккет, мариенгоф (вместе): похороните меня в бетоне. (выпивают и снова орут дуэтом) полный гнездец.
я: друзья. для того, чтобы стать модными, надо прежде всего уничтожить своего идеального читателя.
мариенгоф: никогда не писал для таких. можно спорить о цели литературы до бесконечности. я вот пишу во имя смерти всех поэтов. в XXI веке они - хлам, балласт.
беккет: написал бы тогда пьесу об упадке российского спорта. я бы и сам рад, да писать о русских - либо лизать им зад, либо бить по нему. так что давай, вот тебе тема.
мариенгоф: злоба дня - не для поэта. вечность - не для тварных существ. что делать? мы не попали в обойму, бестселлеров не выдаем. (мне) ты, кстати, читал акунина?
я: нет.
мариенгоф: а почему?
я: даже не знаю. просто не читал и все.
беккет: в литературе, как и в любом другом виде творчества не должно быть явной пользы, иначе она окажется просто жратвой.
мариенгоф: ты, сэм, просто привык русских унижать, а сам, между прочим, с нацистами на короткой ноге. мы, русские, пытаемся избавить мир от тоталитаризма, являясь противовесом европе и сша. и все это благодаря нашей страсти к самоуничижению. даже я считаю, что русский народ - дерьмо.
беккет: и я так считаю.
я: может это и так, только вы, мерзкие трупы, благоухаете почище дерьма. хотя от ваших книг поприятнее пахнет.
мариенгоф: давайте уже бухать, а то скоро час ночи - я в переход не успею.
беккет: верно, толик, давай. подай ка багор, я бутылку открою.
мариенгоф: нет у меня багра. спринцовка есть - у моей возлюбленной проблемы с пищеварением.
я: ну все рассказал. душа прям нараспашку.
беккет: вот вот, а сейчас нажрется в свинину, вообще откровениями закидает.
мариенгоф (глядя в потолок): циники.
я: тост: за русский мат.
беккет, мариенгоф (вместе): похороните меня в бетоне. (выпивают и снова орут дуэтом) полный гнездец.
Комментарии [1]
17:40 13-12-2003
важно... 14.10.03
пошел дождь. я домой не торопился, все равно осталось слишком мало времени до встречи на вднх. весь промок, но было приятно. сзади кто-то шел, я оглянулся - высокий мужчина, слегка прихрамывает, читает на ходу газету и при этом умудряется идти достаточно быстро и не отставать от меня. в другой руке у него был старый зонт, весь потрепанный и запачканный краской, хотя его одежда казалась весьма терпимой. редкость, но я почему-то занервничал. ускорять шаг я не стал, шел до дома в том же темпе только все более судорожно. в квартире я немного поел и постоял под теплым душем. мой преследователь упорно заставлял о себе думать и я не мог ни на чем сосредоточиться. вдруг стало ужасно жарко, перед глазами поплыли черные точки. я вышел на балкон и от увиденного меня обдало смертью... внизу стоял все тот же высокий тип с грязным зонтом и читал газету. нет, он ее не читал; я был уверен - он прятал свое лицо, а сам смотрел на меня сквозь нее. стало страшно. все, звоню...
Комментарии [1]
16:27 13-12-2003
небольшое вступление: как все началось
- так, молодой человек, что там у вас за проезд?
- за проезд у меня ничего нет, не было и никогда не будет!
великого радиобиолога из меня точно не получится. я опять не совсем умышленно проехал мимо своего института. теперь сижу в метро и пытаюсь многое замечать, во всем разбираться. вот, например, привлекательных лиц становится с каждым днем все меньше и это уж точно не моя вина.
у меня, к слову, есть свое поколение. не эпохальное, не судьбоносное, совсем небольшое в числах, но революционненькое; переворот на задворках. я в нем существую и, наверное, возымею миссию.
я крайне чувствительный, сентиментальный даже - такая плачущая сволочь (черная желчь). мое призвание - музыка (Еm6-Em-F-Em6-Em-F-E7-Am7).
я пытаюсь сопротивляться женской интервенции, но мой организм сейчас не так силен. вот и простая похоть начинает превращаться в чувство красоты и страсти. новая женщина в моей жизни - новая жизнь в моей женщине.
написать триста стихотворений за вечер, позвонить по случайному номеру и признаться в ненависти, много и часто есть, думать о тебе, поджигать все, что попадется под руку (траву???), думать о тебе тщательнее, сидеть перед великолепно распахнутым окном, очень долго сидеть и даже не пытаться внезапно прыгнуть вниз... красиво, неглупо. но все равно рано или поздно обнаружится урод, который спросит: «а зачем?» - и все испортит.
- за проезд у меня ничего нет, не было и никогда не будет!
великого радиобиолога из меня точно не получится. я опять не совсем умышленно проехал мимо своего института. теперь сижу в метро и пытаюсь многое замечать, во всем разбираться. вот, например, привлекательных лиц становится с каждым днем все меньше и это уж точно не моя вина.
у меня, к слову, есть свое поколение. не эпохальное, не судьбоносное, совсем небольшое в числах, но революционненькое; переворот на задворках. я в нем существую и, наверное, возымею миссию.
я крайне чувствительный, сентиментальный даже - такая плачущая сволочь (черная желчь). мое призвание - музыка (Еm6-Em-F-Em6-Em-F-E7-Am7).
я пытаюсь сопротивляться женской интервенции, но мой организм сейчас не так силен. вот и простая похоть начинает превращаться в чувство красоты и страсти. новая женщина в моей жизни - новая жизнь в моей женщине.
написать триста стихотворений за вечер, позвонить по случайному номеру и признаться в ненависти, много и часто есть, думать о тебе, поджигать все, что попадется под руку (траву???), думать о тебе тщательнее, сидеть перед великолепно распахнутым окном, очень долго сидеть и даже не пытаться внезапно прыгнуть вниз... красиво, неглупо. но все равно рано или поздно обнаружится урод, который спросит: «а зачем?» - и все испортит.
Комментарии [3]