Сказки Меррикэт
дневник заведен 22-12-2003
постоянные читатели [31]
Bars@, brownie, chum, CurlyZu, Darth Schturmer, Dr N, Elven Skyer, Hana Solo, Hydralisk, joker, Megadest, Night Lynx, pomponaz, poncha, Postman, shmel, Summerly, sushka, trogvar, Ttei, Whim, Wohltat, x:]], Без слез, Камрад П, КатКа, Кисик, Риска, Фелли, Флейта, Эль
закладки:
цитатник:
дневник:
местожительство:
Москва, Россия
Четверг, 1 Апреля 2004 г.
16:17 Про сказки драконам
напомните потом, плз. Хорошо? Надо ж наконец узнать, чем история кончилась.
Пятница, 26 Марта 2004 г.
17:53 Пиратская сказка
Жил-был небольшой и ладный белый корабль с отчаянно смелой командой. Вот отправился он в первое плавание с грузом чая - и сразу же был ограблен! Пираты весь груз забрали себе, а половина команды, видя такое горе, тоже к ним переметнулась.

Оставшаяся половина команды привела кораблю в порт. И так как это было очень ладный корабль, скоро ему нашлось дело. Вышел он во второе плавание - и сразу же был ограблен! Пираты взяли его на абордаж и весь груз табака забрали. А от оставшейся половины команды опять половина в пираты подалась.

Оставшиеся на борту корабля, хоть и было их совсем мало, сумели вернуться в порт. А там кораблю не пришлось долго стоять на приколе - снова ему нашлась работа. На этот раз был он нагружен тяжеленными бочонками и бочищами с ромом. И что вы думаете? Стоило ему отойти подальше в море, как он был ограблен пиратами! И большая часть из до сих пор уцелевшей команды ушла с ними.

На этот раз на корабле остались всего двое: одноногий рассеянный боцман и юнга. Оглядели они свой корабль, изрядно закоптившийся в пылу сражения, заглянули в трюм - а там из углов выглядывают три преогромные бочки! И полнехонькие! Как они от пиратов скрылись - понять было невозможно. Посмотрел одноногий боцман на бочки, посмотрел на юнгу и командует:
- А ну, тащи сюда кружки, живо!

Юнга притащил, открыли они кран в бочке, налили рому, выпили и еще налили. Боцман присел на какой-то ящик, деревянную ногу устроил поудобнее и говорит:
- Хочешь, юнга, я расскажу тебе, как я ноги лишился? Ты, поди, думаешь, что ее акула откусила? Так вот, нет! Я ее потерял на суше.
- Попал под поезд? - с ужасом спросил юнга.
- Да нет, я ж говорю тебе - потерял! Дело было, кажись, в Сингапуре. Воровской такой город... Пошел я там как-то вечером с друзьями выпить... Ну, мы в кабаке там каком-то посидели-посидели, потом в другой пошли. Потом нам там тесно стало, мы в третий... И так и ходили всю ночь. А утром приходим в какой-то - уж не знаю какой по счету кабак - смотрю: а ноги-то у меня нет! Я чуть не упал, как увидел!

Ну, друзья меня поддержали, потом деревяшку мне подыскали и мы с ними это дело спрыснули. Потом еще... Да... потом гляжу - глаз у меня один совсем пропал! И ведь насилу заметил... Ладно... Сделали мне глаз оловянный, и мы это дело с друзьями спрыснули. А там смотрим - у одного и рука пропала. У второго - еще кой-что... А у еще одного из одежды только полоски от тельняшки уцелели! Да и денег почти не осталось, вот что. Словом, решил я тогда скорей бросить этот воровской город и в море уйти. И ушел, да. И вот - попал на этот корабль. И ты посмотри, юнга! Сколько раз нас на нем грабили - а у меня ничего не исчезло! И вот что я тебе скажу, юнга: а куда ж тут всему деваться, с кораблика-то? Вот и выходит, что это - место самое спокойное. И я тут останусь. И тебе то же советую.

Юнга отхлебнул еще рому, и совет ему чрезвычайно понравился.
- А что мы будем делать? - спросил он, уже готовый остаться на корабле навсегда.
- А мы будем пиратами, - сказал боцман. - Вот прямо сейчас поплывем - и ограбим тех, кто нас ограбил! А что нас мало- так это даже хорошо - не придется добычу на много частей делить. А то у них, пиратов, знаешь как? По пятнадцать человек на сундук мертвеца! А мы на двоих делить будем.

И стали они пиратами - грозой морей. И все их боялись - даже самые грозные пираты, ибо они нападали на всех без разбору, и быстро-быстро брали суда на абордаж (долго ли двоим перебраться с корабля на корабль? ), а в команду к себе никого не принимали - оставляли на ограбленных судах. И что характерно - ни разу у них ничего не пропало, хотя ром не иссякал. Потому что куда ж этому всему богачеству деться с кораблика? А некуда.

А потом на разных островах они закопали кучу кладов - и про все перезабыли. Но это их не огорчало. "Вот станем мы с тобой слишком старыми для пиратства, юнга, - говаривал боцман, - и будем искать свои спрятанные сокровища. Уууу! Там нам надолго хватит!" И, рассудив так, они обычно шли в новый набег.
Четверг, 25 Марта 2004 г.
17:10 Дорогие Elven Skyer и Nka!
Открою вам секрет - тут собраны не все мои сказки.
А большинство из них пишутся прямо в моем дневнике. Найти его просто - http://www.journals.ru/users/merrycat
Если хотите по присуствовать и написании, поучаствовать в нем или просто посмотреть на другие сказки - заходите.:)

Merrycat
16:48 Ужасная, но короткая сказка.:)
Жил-был на свете мальчик Ивашка и не было у него ни братьев, ни сестер, ни друзей. Назвал он тогда один свой пальчик тоже Ивашкой и стал с ним дружить. И очень удобно вышло: куда один Ивашка - туда и другой, всюду вместе.

Вот пошли раз оба Ивашки гулять в лес. А солнце так палило, что вскоре захотелось им пить. Только воды все не было и не было, ни озера, ни речки, ни ручья. А потом смотрит мальчик - лужица маленькая, вода в след от лошадиного копытца набралась.

Так вот, Ивашка был мальчик умный и пить не стал. "Не то лошадкой сделаешься! - сказал он себе и вместе с другим Ивашкой пошагал дальше. А ручья все не было и не было... И вскоре Ивашки набрели на другую лужицу - в следе от коровьего копыта.

Однако и оттуда они пить не стали, а пошли дальше. И наконец, совсем уже замучившись от жажды, увидели третью лужицу - в следочке от козьего копытца. "Нет, - решил умный мальчик Ивашка, - тут тоже пить нельзя, а то козленочком сделаешься. Знаю я, что бывает с людьми, которые из такой лужицы пили." И отошел от лужи. А потом и говорит себе: "А за что же Ивашке-пальцу-то страдать? Ему-то, наверно, можно и напиться оттуда." И, вернувшись, сунул палец в воду.

Выпил палец-Ивашка воды из козьего копытца - и превратился в козлика и убежал в лес! Мальчик Ивашка тогда за ним следом бросился. "Как, - думает, - я теперь без пальца буду! Надо его догнать!" Но никакого козлика он не догнал.

Сел тогда мальчик Ивашка на корягу и заплакал. Рыдает, слез не утирает - как же ему теперь без пальца быть!! Наплакался, глаза протер, смотрит - а палец-то на месте! Только его не зовут теперь никак. Но Ивашка все равно обрадовался и побежал скорее домой.

С той поры он никогда больше так далеко в лес не уходил. А палец этот так и звал безымянным.
Вторник, 2 Марта 2004 г.
10:33 Сказка с Джокером
Отыскала - и самую крошечку переделала.:)

Жил-был в большой карточной колоде Джокер. Джокеры - карты непростые, и есть много игр, в которых они не используются. Так что хотя Джокер и участвовал в общественной жизни, у него хватало времени на собственные приключения.

Ой, а какого он цвета? их же два обычно... Сдается мне, что он - черный.

Да, так вот: был черный Джокер чрезвычайно любопытен и больше всего любил наблюдать за окружающими. И наблюдал он иногда вещи просто невероятные! И в самом деле, разве трудно карте пролезть куда угодно? Да под любую дверь, в любое окошко - была бы только охота! А то еще можно как бы невзначай пробраться в чью-то машину и покататься по городу.

Бывало, Джокер увлекался и пропадал из колоды надолго. Случалось даже, что он не успевал вернуться к тому моменту, как игроки брали колоду в руки. Впрочем, тогда ему помогал выкрутиться красный Джокер - он назойливо лез игрокам на глаза, так что в конце концов им начинало казаться, что джокеров в колоде не менее семи-восьми... На этом этапе игроки обычно решали играть без джокеров.

Почему красный Джокер старался выгородить черного, точно никто не знал. Возможно, у красного просто был хороший характер. А может, некоторое сходство Джокеров будило в красном родственные чувства - трудно сказать.

Впрочем, вопрос о том, насколько они похожи, для всех оставался открытым. Дело в том, у черного Джокера была одна странность - он всегда показывался прочим картам только лицом. Что было изображено у него на спине, никто никогда не видел, и почему он так держался, никто толком не знал. Словом, представление о черном Джокере у всех было самое одностороннее.

Прочие карты из-за этого относились к черному Джокеру неровно. Нет, они признавали, что он колоде в какой-то мере нужен, но полагали, что он слишком уж задается. "Не то что красный, - говорили они, - вот красный, хоть и похож на него, а куда скромнее! Не скрывает, что нам родня. А этот! Да он никогда к вам спиной не повернется... Не доверяет, значит! Думает - мы его толкнем или ударим?!" - и, кипя возмущением, так и разлетались от пальцев игроков.

Мда...

Итак, карты относились к черному Джокеру неровно, а порой и злились на него - за, как они полагали, оскорбительную недоверчивость по отношению к ним. Находились, правда, и романтически настроенные карты, которые считали, что у Джокера есть тайные причины прятать свою спину.

Кое-кто был уверен, что черный Джокер просто из другой колоды и что "рубашка" его так отличается от "рубашек" прочих карт, что этого и не скроешь. Хотя, надо признать, никто не помнил, чтобы Джокер появился в колоде позже или раньше остальных.

Другие думали, что, возможно, на спине Джокера что-то написано (секретное, уверяли друзья Джокера; нет, смешное и глупое - говорили его недоброжелатели).

Склонные к наукообразности карты утверждали, что не только "рубашки", а и вообще обратной стороны у Джокера нет. Любители астрономии поминали при этом черные дыры, любители математики заявляли, что Джокер сделан в виде ленты Мебиуса, а любители физики настаивали на том, что вместо "рубашки" у хитрой карты зеркало.

Те же, кто тяготел не к науке, а к социальной жизни, разоблачали Джокера по-своему, крича, что оборотная сторона у него, конечно, есть, а прячет он ее потому лишь, что интересничает - а там что-то столь незначительное, что его и показать-то честному народу неловко. Белая бумага, допустим, или еще пошлее - цветная без рисунка.

Ну, да неважно, что думали те, кто Джокера не любил. Что они могли в этом понимать? Давно известно ведь, что слепа не любовь, а ее отсутствие.

А те же, кто относился к необычной карте получше, пусть и без большого понимания, толковали между собой так: должно быть, на обратной стороне черного Джокера нарисовано лицо другой карты... или карты другой масти. Но так они думали, видимо, потому, что красный Джокер иногда слишком часто мелькал у всех в глазах. А кое-кто рассуждал, что вместо "рубашки" у Джокера точно такое же изображение Джокера, как и на лицевой стороне.

Но вы-то, конечно, уже догадались, в чем дело? Если даже и так, позвольте все-таки скажу: на спине у Джокера был нарисован портрет. Портрет этот очень напоминал рисунок на лицевой стороне карты, но все-таки явно был именно портретом какого-то человека. И черный Джокер прекрасно знал, что красуется у него на спине (или за спиной, если угодно. Ведь с точки зрения практически плоской карты рисунок он носил именно за спиной, как рюкзак).

А еще Джокер отлично знал, что на этот портрет ни в коем случае не нужно обращать много внимания. Потому что когда он начинал про портрет думать, тот оживлялся. Собственно, черный Джокер был склонен думать, что на длительные отлучки из колоды и всяческие приключения был настроен именно портрет. И когда Джокер по неосторожности начинал о нем думать, тот толкал его на авантюры.

Поэтому, полагал Джокер, позволять кому-то разглядывать портрет было бы чрезвычайно неосторожно и даже глупо. Кто его знает, что тогда произойдет. Ну, вернее: кто его знает, что тогда он, Джокер, под влиянием портрета отчебучит? Вы не знаете? Вот то-то же... И он не знал.

И вот однажды, подзуживаемый своим двойником с портрета, Джокер снова убежал гулять где попало. Вопреки всем правилам приличия, он без приглашения забрался в незнакомый дом. В доме, впрочем, было много народу, так что его никто и не заметил бы, даже будь он размером с небольшого медведя.

В доме явно что-то праздновали - а может, просто устроили вечеринку без повода. Причины происходящего не слишком интересовали Джокера, зато ему было очень и очень любопытно наблюдать за такой веселой суетой и нравилось бывать в подобных местах. А еще ему нравилось среди веселья отыскать пустую и тихую комнату или кухню и немножко там поболтаться, прислушиваясь к музыке или гаму за дверью.

На этот раз тихая комната отыскалась не сразу и Джокер, уже немножко уставший уворачиваться от веселящихся людей, поспешно проскользнул за дверь. Огляделся с удовольствием: в комнате было темновато, освещалась она только стоящим за окном фонарем. Но это было уютно, а возле двери блестело отраженным светом старое зеракло.

Скорчив своему отражению пару рож, Джокер отвернулся от зеркала и стал с горячим любопытством прислушиваться к гаму вечеринки. А портрет его с неменьшим любопытством уставился на свое отражение, а потом рассмеялся и соскочил с карты. Тут же с нее сошел и лицевой рисунок, и она тут же шлепнулась на пол.

Джокер-человек поднял пустой картонный прямоугольничек, с удивлением покрутил в руках, усмехнулся, засунул картонку в рукав и открыл дверь.
Пятница, 23 Января 2004 г.
15:53
Жила-была на свете трехцветная кошка. Была она рыжей, белой и черной, как полагается, умела охотиться и мурлыкать, а еще очень любила игры и тепло. И конечно, из всех сезонов больше всего ей нравилось лето - когда снег, лужи и сухие листья не путаются под лапами, а все вокруг яркое и теплое.

Но вот в тех краях, где жила кошка, выдалось на редкость холодное лето. Казалось, оно закончилось еще в июне. По ночам на траву ложилась изморозь, и даже днем холодный ветер не давал никому согреться. Кошка возвращалась с прогулок замерзшей, и только на охоте или после еды чувствала себя хорошо.

Однажды, возвращаясь с охоты, она нашла под листочком яркого мотылька. Он был таким нарядным и веселым - как само лето, которого в том году почему-то не было. И кошка залюбовалась мотыльком, а потом и заговорила с ним - а потом, разговорившись, пригласила в гости. И мотылек прилетел - а потом стал прилетать еще.

Кошка очень радовалась его появлению - ей было так приятно его видеть! А потом они придумали разные игры, в которые отличное игралось в те холодные деньки, и им вовсе не было холодно. Кошка была очень-очень осторожна, чтобы не поранить мотылька. Она ловила его лапками, но так нежно, что ни крупицы пыльцы не осыпалось с его ярких крылышек, и радовалась, что мотылек совсем ее не боялся. А ему нравилось вспархивать над ее головой, уворачиваться от ее ловких лап и греться о теплый бочок. К тому же ему нравилось, что кошка его хвалила - и совершенно искренне.

О, мотылек очень хорошо понимал, что она не обманывает, вос.хищаясь его красотой и грацией. И в конце концов он решил, что достоин лучшей участи, чем прозябание с кошкой где-то между лесом и поселком. К тому же погода наконец переменилась - ветер стал теплым, и ночами мотылек уже не мерз. И однажды он сказал кошке, что хочет посмотреть дальние края и скоро улетит.

Кошка не стала спорить с ним, понимая, что она мотыльку не пара. И после нескольких дней сборов мотылек улетел, а потом ушло и тепло - возможно, за ним следом. И кошка потеряла интерес ко всему, потеряла и аппетит, и только все время спала, спала. Иногда во сне она видела мотылька, и тогда просыпаться ей вовсе не хотелось. Она так похудела и ослабела, что охотится ей стало трудно, и, в конце концов, в поисках еды она стала ходить на поселковую свалку. Иногда там находилось что-нибудь съедобное.

А как-то раз, когда кошка копалась на свалке, что-то мелькнуло над ней. Она уловила движение краешком глаза - и тотчас сжалась, прыгнула, потянулась лапками к летящему! Но не поймала. И хорошо - это оказался не тот, совсем другой мотылек. Она поводила его глазами, села у какой-то коробки от ботинок и принялась молча плакать. О том, что ее мотылек улетел и вернуться не захочет. О том, что дни становятся все короче и холоднее. О том, никто своим теплым летом с ней не поделится.

Наконец от плача она потеряла голос. И тут совсем близко услышала шаги - кто-то пробирался к ней через свалку. "Кис-кис, киса, - позвал ее человеческий голос. - А, вот ты где!" Над кошкой склонилось человеческое лицо. "Что ж ты так дрожишь, - спросил человек, поднимая ее на руки, - замерзла, бедная, или боишься? И как ты здесь оказалась? Потерялась, наверно? Потерялась и простыла, да?"

Кошка только молча открывала рот, но ей не удавалось издать ни звука. "Пойдем-ка со мной, маленькая. Кошке не годится жить на улице," - заключил человек, прижал кошку к груди и осторожно провел рукой по ее спинке. Так осторожно, как когда-то в кошкином младенчестве кошку вылизывала ее мама. Потом он расстегнул куртку, посадил кошку за пазуху и понес со свалки прочь, продолжая что-то говорить утешающим тоном. А кошка под курткой свернулась какой-то загогулиной и прислушивалась только к тому, как в ней отдаются гудящие в груди у человека слова и как понемногу ей, наконец, становится теплее, безо всяких усилий с ее стороны.
12:12 Синяя Сказка
В одном королевстве жил да был Синий Сказочник. Носил он синюю шляпу, синий плащ, зимою - синюю куртку, летом - синий пиджак... Незачем и говорить, что и брюки, и жилеты, и рубашки - и весь его гардероб был такого же цвета. Темного синего, почти черного. Да и в целом впечатление Сказочник производил самое что ни на есть темно-синее. Глубокое впечатление - но невеселое. Даже, может быть, безрадостное. Потому и друзей у Сказочника не было.

Жил он в маленьком белом домике на окраине столицы королевства. В домике у него была крошечная кухонька, а в комнате - узкая кровать, сундук с каким-то добром, низкий столик у окна и стул перед ним. Еще у стола висела клетка с белым попугаем. А еще у печки стояло рассохшееся кресло-качалка, но его Сказочник не любил, потому что очень скрипело. Сказочник садился в кресло, только если сказки у него не ладись. Соседи знали: если он дома, и скрипит - в новой сказке случилась заминка. Если же сказка шла хорошо - он сидел за столом у окна и без устали чиркал по бумаге.

А сказки эти любили все. Отчего-то у грустного Сказочника сказки получались веселыми и разноцветными, как бабочки или зимородки. Они словно сами вспархивали с его стола и уносились в город, и вскоре их начинали рассказывать детям на ночь во всех домах столицы. И дети слушали тихо-тихо, а потом засыпали, улыбаясь.

Король и королева были очень признательны Сказочнику за то, что дети в их королевстве засыпали легко и без капризов. Они даже хотели было предложить ему перебраться поближе к дворцу или в сам дворец - но, едва увидев его, поняли, что приглашать его никак не следует. Ибо во дворце рос наследник - и уж конечно, ему было бы весьма вредно видеть рядом столь глубокую печаль. Так и сказал король королеве, и она согласилась. Они решили назначить Сказочнику небольшую пенсию, но ко двору его не приближать. К слову сказать, назначить большую пенсию им показалось неудобным и отчего-то - неподходящим синему Сказочнику. К тому же и королевство было не очень богатым.

Так оно и шло - сказочник жил в домике на окраине столицы, а королевич рос, окруженный заботой и веселыми сказками. И вот он вырос, и отец с матерью захотели его женить. А надо сказать, что соседнее королевство было очень богатым, и у тамошнего короля-вдовца выросла прелестная дочка. Как бы невзначай королева-мать упомянула об этом в разговоре, происходившем при королевиче, и он не пропустил этих слов мимо ушей.

Вскоре король соседнего королевства объявил, что намерен отдать дочь замуж - за того, кого она сама выберет. Король даже поклялся, что примет любой ее выбор - лишь бы не огорчать свое любимое дитя. Ободренные этим женихи съехались со всего света - и убедились, что прекрасная принцесса не только очень мила, но и остроумна, грациозна, образованна и всегда весела. Прицесса улыбалась всем, хотя наш королевич понравился ей больше прочих. Но она не подала виду, что он ей милее всех других. Собрав всех женихов в тронном зале, она попросила их выполнить ее желание.

"Мая мать умерла вскоре после моего рождения. Все говорят, что я похожа на нее. Может быть, еще и поэтому отец мой с детства моего не чаял во мне души. Он сделал все, чтобы никто и ничто не огорчало меня. Отец больше не женился, но старшая фрейлина заменила мне мать, и я люблю ее. В нашем королевстве нет нищих, всех больных лечат хорошие врачи, сирот усыновляют. У нас деже животных обижать запрещено, и запрет этот всеми соблюдается. Да я и не хотела бы, чтобы было иначе. Но мне хотелось бы однажды - не взправду, нет - узнать самую глубокую печаль. Принесите мне самую грустную сказку, которую только сможете придумать или найти - и я выберу того, чья сказка больше всего меня тронет."

Принцесса дала им месяц сроку, и женихи разъехались по домам. Королевич, вернувшись домой, сразу отыскал свою старую няньку и стал ее расспрашивать про Сказочника. Старушка охотно рассказала, где его искать. И в тот же день королевич, отделавшись от свиты, постучался в дверь маленького домика, из-за которой доносился резкий скрип.

Синий Сказочник был очень рад гостю: к нему заходили нечасто, к тому же новая сказка застопорилась в самом начале. А королевич держался так любезно, что Сказочник был польщен и вскоре перестал беспокоиться из-за того, что принимает знатного гостя в таком бедном доме. Впрочем, хотя доброе обращение королевича и ободрило его, веселее Сказочник не стал. И королевич вскоре понял, что никогда не встречал такого грустного человека. А значит - вряд ли кто сможет придумать сказку грустнее, чем Синий Сказочник. И он рассказал Сказочнику о прекрасной принцессе, о внезапно вспыхнувшей любви к ней и о ее желании получить самую грустную сказку. И Сказочник пообещал ему помочь.

Только написать действительно грустную сказку ему никак не удавалось. День и ночь он сидел за столом, строча начало разных вариантов сказок - а потом часами скрипело нелюбимое кресло-качалка. Сказки не удавались. То есть в целом эти сказки были замечательно хороши. Но они не были достаточно грустными. Они вообще не были грустными. А потому все чаще скрипело рассохшееся кресло, все реже подходил Синий Сказочник к окну. За стол он теперь садился неохотно - да и зачем было садиться, если самая нужная сказка не складывалась в его голове?

Королевич не торопил его. Он присылал Сказочнику вина и блюда с королевской кухни - но тот едва ли замечал, что ест. Королевич и сам пару раз заходил к Сказочнику в гости, но быстро понял, что тот совершенно ушел в себя, и прекратил посещения. На всякий случай он все же отрядил одного из своих слуг - следить за тем, чтоб Сказочник не забывал есть и пить хотя бы раз в день. А еще, по приказу королевича, в любой момент к дому Сказочника был готов отправиться врач. Честно говоря, юноша уже и сам был не рад, что попросил написать ему такую сказку, и опасался, что дело не кончится добром...

Наконец до дня, назначенного принцессой, осталась неделя - и вдруг сказка начала писаться. Она была закончена за сутки до срока, и Сказочник, переписав ее набело, отправился во дворец. Но у самого входа ему преградили ему дорогу - стражники не узнали его. И только окрик королевича, который с балкона заметил синее одеяние Сказочника, позволил ему войти.

Впрочем, и сам королевич, выбежавший Сказочнику навстречу, понял, что не узнает его. Человек в темно-синем костюме, протягивавший ему рукопись, совсем не походил на Синего Сказочника. Он стал каким-то пустым или, может быть, белым... Словно бы пузырек, в котором кончились чернила. И этот человек больше не казался сказочником. Но сказка - сказка ему удалась как ни одна другая, это королевич понял с первых же ее строк. И он горячо поблагодарил Сказочника, и стал упрашивать его поехать с ним к принцессе, и так настаивал, что Сказочник согласился. А королевич немедля отдал сказку каллиграфам и приказал слугам подготовить все к путешествию.

На следующий день они прибыли к принцессе. Прочтя сказку, она не сказала ни слова, но на глаза ее набежали слезы. Принцесса встала и произнесла: "Никто не смог написать ничего подобного этому. Благодарю тебя, Сказочник. Я и раньше слышала о тебе и твоих сказках, но теперь вижу, что они лучше, чем о них говорили. Я согласна выйти за королевича, ибо он исполнил мою просьбу, убедив тебя написать это. И я хочу сделать так, чтобы ты ни в чем не нуждался. Даже если ты не хочешь жить во дворце - пусть ты будешь Главным Королевским Сказочником." И королевич, разумеется, от всего сердца повторил ее предложение.

Но Сказочник отказался. "Веши высочества, я не смогу выполнить это Ваше желание. С того момента, как начала писаться эта сказка, со мной что-то случилось. Больше мне в голову ничего не приходит - ни грустного, ни веселого. И на сердце ничего - я ни о чем не сожалею и не мечтаю. Я теперь не больше способен писать сказки, чем мой попугай. Да Вам эти сказки и ни к чему - Вы радуете всех вокруг себя своим счастьем. Я хотел бы получить у Вас только одно - разрешение потихоньку уйти. Просто отправиться бродить по свету." И влюбленные, посмотрев ему в лицо, согласились отпустить его.

И вскоре была сыграна пышная, на оба королевства, свадьба. А сказочник, забрав своего попугая, ушел куда-то, и со временем имя его в этих королевствах позабылось. А он странствовал долго, побывал в удивительных местах и повсюду с восхищением смотрел на чудеса мира. И долго в самых дальних краях люди верили, что встретить странника с белым попугаем на плече и оказать ему какую-нибудь, хотя бы мелкую, услугу - к счастью.
Вторник, 20 Января 2004 г.
18:56 Напомните мне потом, плз,
про одну задумку с бутылкой.:)
Может выйти весело.:)
Пятница, 16 Января 2004 г.
14:11 :)
В некотором царстве, в некотором государстве - а то, может, и на ничейной земле - стоял разноцветный город. Все дома в нем были аккуратными, улочки - зелеными, а все глухие стены и заборы были покрыты прекрасными цветными рисунками.

Даже тротуары на улицах и особенно - дорожное покрытие на площадях - были украшены рисунками. А когда краски выцветали, стирались или в городе появлялось новое строение, а уж тем более - новая площадь - незадолго до заката на улицы выходили говорящие львы с коробками мелков и красками, в баночках, тюбиках и баллончиках, и разрисовывали все заново лучше прежнего.

Вы хотите знать, почему это делали именно говорящие львы? Ну, это просто: в том городе жили именно говорящие львы. Это был их город.

Однажды у Главного Рисовальщика города родился сын - отличный желтый львенок. Родители души в нем не чаяли и с первого дня его жизни прочили ему блестящее будущее - и заранее закупали мелки. Они были совершенно уверены, что их чадо начнет рисовать очень рано - едва ль не прежде, чем ходить. А львенок, хотя в первые дни жизни еще не проявлял склонности к рисованию, был веселым и любопытным. А потому однажды он, когда его мама заснула, тихонько выполз на крыльцо и начал озираться вокруг. И было на что посмотреть!

Солнце блестело на светлых стенах домов, листья и трава вокруг были настолько зелеными, словно и их специально недавно выкрасили, на дорожках, ведущих через садики к улице, красовался цветной орнамент, а небо было таким ярким и глубоким, что львенок засмотрелся в него. По небу плыли издали белые облачка - и над городом они тоже становились цветными! А одно облако казалось черным, и неслось быстрее других.

Вдруг оно снизилось над садиком - и на крыльцо львиного домика рухнули десятки ворон. Они вцепились когтями в шкуру маленького львенка и подняли его в воздух. И когда мама-львица выбежала на крыльцо, черное облако с мелькавшем в нем желтым пятнышком было уже далеко.

Вороны принесли львенка в огромный серый дом. Этот дом стоял посреди черно-серого города и принадлежал очень жадной и недоброй волшебнице. Она давно прознала про разноцветный город и очень хотела стать хозяйкой говорящего и рисующего льва. Правда, волшебницей она была довольно слабой, так что со взрослым львом никак бы не справилась. А потому - а также потому, что взрослого льва вороны бы не донесли, - она решила заполучить львенка и вырастить его так, чтобы он беспрекословно ей повиновался. А уж потом она заставит его разрисовать ее дом и весь город так, как ей захочется!

Львенка волшебница поселила не в доме, а во дворе, в собачьей будке. А чтобы не сбежал, привязала его прочной веревкой. Конечно, взрослого льва такая веревка не удержала ба, но этот лев был еще совсем маленьким. Он и ходить-то еще толком не научился. А потому волшебница могла быть спокойной - перегрызть или оборвать веревку он не мог. Она поставила перед носом львенка миску с молоком, в которое накрошила хлеба и ушла. А львенок, поозиравшись вокруг, попытался забиться в конуру - но там тоже ужасно не понравилось. И потому он улегся прямо на землю перед миской с молоком и загрустил.

Там его и увидел сквозь забор проходивший по улице пес, рыжий чау-чау. Заметив львенка, пес прошелся вдоль забора еще раз. Львенок не пошевелился. Пес прошелся второй раз. Львенок повернул голову ему вслед - ведь это было первое яркое пятно вокруг. И пока это пятно было рядом, он был намерен следить за ним. Однако пес, пройдя мимо еще пару раз, свернул в переулок и пропал из виду. Львенок снова загрустил и незаметно для себя заснул.

Проснулся он ночью, озябший и взволнованный. Во сне он слышал чье-то ворчание и шорох. Вдруг прямо перед ним появилась морда чау-чау. Пес перегрыз веревку, кто-то еще осторожно взял львенка за загривок и понес к забору. Потом его толкнули прорытый под забором лаз, ухватили покрепче и снова понесли. Так львенок и избавился от волшебницы, чему, несмотря на свой юный возраст, уже тогда был очень рад.

Пара чау-чау, укравшая его у волшебницы (да-да, пес сразу же задумал украсть львенка, как только увидел его лежащим у конуры), приняла его как своего щенка. Они кормили приемыша хорошо и следили, чтоб ему было всегда тепло и нескучно. Что же касается волшебницы, они не без оснований полагали, что она не захочет заявить о пропаже, однако может посылать своих помощников на поиски. Поэтому они посменно стерегли приемыша, а потом он и сам научился часто поглядывать на небо и прятаться при виде ворон.

Правда, львенок прожил у своих приемных родителей немного - он начал быстро расти скоро обогнал в росте пса. А еще - о все время задавал чау-чау вопросы, на которые те не могли ответить. Потому что хотя они и умели говорить - но все же понимали только немногим более, чем обычные домашние собаки. а львенку было интересно все, что он видел.

"Малыш, - сказал однажды ему приемная мама, - чтобы получить ответы на твои вопросы, тебе надо уйти от нас. А еще тогда тебе, должно быть, удастся найти кого-то, кто скажет тебе, кто ты есть и даст тебя имя. Мы этого сделать не можем." И львенок, повздыхав, согласился с этим. А через день мысль о путешествии неведомо куда стала казаться ему даже привлекательной - такой уж легкий у него был нрав. И, попрощавшись с приемными родителями, львенок ушел.

Для начала он спрятался в парке. Зелень тут была тусклой, вовсе не такой, какой она была в разноцветном городе - но все же достаточно густой, чтобы его не было видно. Там, в парке, он и сделал потрясающую находку - коробку мелков. Кто-то из детей забыл ее, уходя с прогулки, и львенок подобрал мелки. Он довольно хорошо представлял себе, что сними делать - но сам еще ни разу не рисовал ими. А потому, схватив мелки, он утащил их в самый далекий уголок города и попытался рисовать на стене заброшенного дома. И конечно, сперва ему нравилось все - а потом оказалось, что он всеми рисунками недоволен! И львенок стирал рисунки и рисовал новые.

Конечно, мелки быстро кончились. И потом львенок не раз караулил в парке - не оставит ли кто случайно хотя бы один мелок. И нередко ему везло. А однажды, когда он увлеченно рисовал на серой стене где-то на окраине города, что-то мурлыкая себе под нос, к нему подошел какой-то мальчик. Львенок совсем не показался ему страшным, а вот рисунки его очень понравились! "А можно я тут посмотрю? - спросил мальчик. - Ты так хорошо рисуешь! Как в сказке." Львенок слегка смутился и обрадовался, и тут же предложил мальчику рисовать вместе.

Теперь вопрос о мелках был решен - мальчик приносил их из дома. И у него, и у львенка рисунки получались все лучше - и скоро на улочке не стало хватать места для новых картин. Узнав об этом, чау-чау заволновались - ведь теперь волшебница могла легко найти маленького льва. Впрочем, он был уже не таким уж маленьким, и не особенно боялся волшебницы. А через несколько дней город пришли взрослые говорящие львы.

При виде их никто, кроме жадной волшебницы, не испугался. Зато она бежала из города стремглав, едва завидела на улице желтые спины и гривы. После ее ухода город сразу приободрился, и даже солнце в нем стало светить ярче. А львы, среди которых был и Главный Рисовальщик цветного города, быстро отыскали львенка. Потом они раскрасили весь город и вместе со львенком отправились домой. На прощанье горожане устроили для львов праздник с фейерверками, пусканием воздушных шаров и хорошим угощением. Кроме того, они получили множество приглашений в гости и обещались сами подновлять рисунки.

Так львенок снова встретился со своими родителями и с ними покинул этот город. А мальчик, с которым он подружился, тоже вскоре уехал оттуда. Побывав в гостях у львов, он все же предпочел жить с людьми, и поселился в каком-то другом, пока еще неярком городе. И продолжал рисовать и даже немного - писать маслом. А на вопросы, откуда он берет сюжеты для своих картин и кто его учил, обычно отшучивался - или рассказывал какие-то сказки про то, как в некотором царстве-государстве на ничейной земле стоял разноцветный город.
Суббота, 10 Января 2004 г.
13:22 Небольшая сказка с небольшим котом
Итак, в одном городе жил-был небольшой серый кот по имени Пигмалион. Кот был ловок и любопытен, и даже научился сам складывать из бумаги домашних мышей. А что ему оставалось делать, как не складывать их из бумаги? Никаких живых мышей окрест не водилось - мышиная почта работала исправно, и как только кот немножко подрос, мыши в те края просто перестали ходить.

А еще кот любил изобретать разные штучки... Все коты ведь любят изобретать штучки. Однажды он даже изобрел было бумажную птицу, но она показалась ему несолидной, и складывать птицу из бумаги он не стал.

А еще он любил бегать, лазать, точить когти, драться, играть лоскутками и, приняв смирный вид, сидеть потом где-нибудь в углу. К слову сказать, точа когти, он обнаружил, что из хорошенького куска дерева иногда получаются прелюбопытные штучки! И, тщательно обдумав это обстоятельство, сделал-таки деревянную птицу. Птица была очень хороша, но увы - не летала. И несмотря на свое удивительное прозвание кот не знал, как ее оживить.

А еще кот любил и просто так гулять, вот только в городе у него часто шел дождик. И тогда ловкий кот, подсмотрев что-то где-то, придумал и сделал себе зонтик. Потому что коты не любят мокнуть - и любят придумывать всякие штучки. И этот зонтик он всюду носил собой, а чтобы он не терялся - изобрел к нему ремешочек, который застегивался на лапе, как браслет часов.

Впрочем, когда дождик не шел, кот все равно носил над собой свой любимый зонтик. Потому что, во-первых, ему так казалось элегантнее. А во-вторых... он любил драться и подумал, что зонтик коту его характера всегда может пригодиться. А еще зонтик создавал ощущение уединенности, закрывая его от прохожих. "А то что это они заглядывают в лицо!" - думал кот, с удовольствием бредя по улице и прячась под зонтиком.

А однажды в город пришел самый необычный день, и все встреченные в этот день котом на улицах друзья и знакомые веселились, прыгали и смеялись, а иногда даже поднимались с воздух! В небе показалось солнышко, и все вокруг заблестело как свежеокрашенное. Даже воздух блестел, как новенький. Но кот заметил это не сразу, увлеченный размышлениями о зонтике. Он как раз продумывал способ укрепить зонтик и одновременно сделать его поизысканнее. Поэтому он ужасно удивился, когда перед ним как будто ниоткуда появилась знакомая... может быть, ее звали Кошка Зю.

"Привет! Давай полетаем! Я сегодня побывала рыбой и светофором и птицей, это так здорово!" - крикнула ему знакомая кошка и тут же превратилась и трясогузку. Кот только успел удивиться, как она снова стала кошкой, но с небольшими птичьими крыльями, попыталась взлететь, плюхнулась вниз и расхохоталась. Тут кот заметил, что вокруг все тоже скачут, как телята на солнечном лугу, и нередко меняют свой вид.

Конечно, серый кот мог становиться кем угодно - все коты это умеют делать. Но тут у него на глазах превратилась в бабочку глупая соседская собака, и с радостным лаем полетела вдаль. А ему - только ему! - отчего-то не превращалось. И даже не очень было весело, честно говоря. Впрочем, от всех размышлений на эту тему, наверно, становилось даже грустнее. И кот поспешно затряс головой, выгоняя из нее эти несимпатичные мысли.

А потом еще кто-то крикнул ему сверху смутно знакомым голосом: "Эй, Пигмалион! Я узнаю твой зонтик! Закрой его скорее, взгляни на меня!" И кот из любопытства задрал голову и опустил зонтик. Ему махало ветками какое-то дерево, а на нижней ветке его сидели и шушукались бумажная мышь и бежевый в цветочек кролик, а по облакам бегали солидные дяди и тети, а человечьи дети играли кусочками облаков в снежки, и все это звенело, переливалось, блестело - и солнце светило серому коту почти в глаза. И закрыв зонтик, он издал громкий вопль и прошелся по проспекту колесом, радугой - и поскакал дальше - снова колесом, серым котом, волчонком, акробатом в скоморошьем платье.
Понедельник, 29 Декабря 2003 г.
17:51 Сказка про Колбасу и горчичного дракона
Жила-была кошка по имени Колбаса. Не могу точно сказать, почему ее так звали. Не такая уж она была толстая. Даже вовсе не толстая. Очень даже изящная небольшая кошка. Да. Но очень любила колбасу.

Кошка жила в человеческом доме в небольшой деревеньке и ела колбасу у всех, кто ей только хоть кусочек давал, - но ничьей себя не считала. В деревеньке она жила только ради компании, а вообще-то в тех краях можно было жить хоть в лесу - морозных зим не случалось и опасных зверей почти не было.

А еще в тех краях жил горчичного цвета дракон, один-единственный. Вообще-то там драконов не водилось, но вот этот вывелся и жил так скрытно, что дорос до горчичного цвета. Вы, может быть, не помните, но драконы рождают очень яркими, а с годами становятся светлее. Да и какая шкура не выцветет за тысячу лет! Так что к зрелости все почти драконы должны сделать белыми. Только зрелости из них мало кто достигает.

Горчичный же дракон при рождении был темно-шоколадным, но к своим четыремстам шестидесяти годам приобрел цвет густой горчицы. Тогда-то с ним подружилась кошка Колбаса.

У них было много общего! Острые когти, длинный хвост, чуткие уши, блестящие в темноте глаза, привычка греться на солнышке и умение укладываться удобно в любом месте... Еще они любили охоту и музыку. Только петь из них умела лишь Колбаса, а дракон, увы, нет. Зато он умел изрыгать пламя. Пламя ревело и шипело на разные голоса, но звучало это не очень-то приятно. Поэтому обычно песенки пела только Колбаса, а дракон в это время слушал за двоих.

А еще кошка рассказывала ему человеческие и кошачьи сказки. Ох, как же ему нравилось ее слушать! Дело в том, что драконы рождаются практически всеведущими, но большую часть своей жизни они тратят на то, чтобы раскопать в этой куче знаний нужные и научиться ими пользоваться. Потому-то и говорить драконы начинают лет этак в триста, не раньше. Да и в триста-то лет складывать целые фразы умеют лишь драконы-вундеркинды.

Обычно эти фразы - "Я буду жить здесь", "Я съем все", "Я сильнее всех" - крайне негативно воспринимаются людьми. Услышав такое от дракона, люди без секунды сомнения высылают за драконоборцами. А те не раздумывая, убивают юных драконов. Впрочем, даже если б драконоборцы и захотели разобраться в вопросе, трехсотлетние драконы все равно не смогли бы объяснить им, что пока больше ничего не умеют говорить.

Горчичный дракон же говорить умел уж довольно хорошо, а с драконоборцами вовсе не знался. Потому что, как уже говорилось, он вырос в том краю, где драконов отродясь не видели. Так что никаких драконоборцев там тоже не было. Дракон дружил только с кошкой и показывался только ей. А она, польщенная этим, старалась выловить в деревеньке побольше сказок, которые могли бы ему понравиться. Ведь даже окончательно всеведущий дракон не может знать свежепридуманных сказок. А этот дракон разбирался еще менее половины всего, что знал.

И вот, наслушавшись сказок про то, как весело живут люди в городах, какие балы устраивают в королевском дворце, какие приятные дамы на эти балы собираются, как умна и воспитана королевская дочь и какие интереснейшие разговоры ведут с ней приезжие королевичи и ее придворные, однажды утром, когда кошка ушла в деревню, горчичный дракон полетел искать столицу королевства. И очень скоро нашел.

Пролетев над городом, он страшно перепугал всех его жителей. Они разбегались по домам, едва ли не воя от ужаса. Сообразив это, дракон высмотрел поблизости небольшой лесок и затаился в нем, а осматривать столицу отправился лишь когда стемнело. К тому времени горожане уже немножко успокоились и снова стали выходит на улицы. Но все-таки их было мало, и дракон, расстроенный вернулся к себе.

Кошке он так ничего и не сказал о своем приключении, но она, похоже, что-то заподозрила - во всяком случае, сказки она рассказывала на этот раз не очень увлекательные. Впрочем, дракону казалось, что его драгоценная Колбаса на редкость красноречива- ведь наконец-то у него появилась возможность увидеть все, о чем она говорила, своими глазами. И на следующий день, ближе к вечеру, он полетел прямо в присмотренный заранее лесок, а потом, дождавшись ночи, отправился летать над столицей. На этот раз его никто не заметил, так что дракон осмелел и на третью ночь приземлился в королевском саду и принялся подслушивать разговоры принцессы с придворными.

Нет, подсматривать за принцессой ему было вовсе не интересно - не очень-то она была красивой, без крыльев, хвоста и когтей. Но вот слушать ее оказалось одно удовольствие. Она в самом деле была очень умна и воспитана. И дракон стал прилетать в королевский сад как можно чаще, а однажды, когда все придворные откланялись и разошлись, а принцесса собралась было отправиться спать, даже попытался заговорить с ней. но вообще-то они обменялись всего парой слов, потому что принцесса была очень воспитанной и знала, что прятаться в королевском саду нехорошо.

Впрочем, дракон не стремился обязательно понравиться принцессе. В конце концов, у него уже был друг - кошка. А уж влюбиться в принцессу - это извините, дудки! Да и годами он еще не вышел, чтоб при каждом удобном случае влюбляться в кого попало. Но послушать ее и тех, кто рассказывал ей про заморские края, было ой как интересно! И он продолжал летать в столицу часто, а в светлое время дня посиживал в лесочке. С кошкой он виделся реже, но понимал, что вскоре летать так далеко ему надоест, и вот тогда... Вот тогда, думал он, он насовсем вернется домой и тоже сможет нарассказать кошке кучу любопытнейших вещей!

Ему в самом деле очень хотелось сделать ей такой сюрприз.

Кошка Колбаса не особенно удивлялась тому, что дракон иногда отсутствовал. Но однажды, пока его не было, она, заскучав и уснув, увидела неприятный сон. Во сне ее горчичный дракон прятался где-то в незнакомом лесу, а там к дракону подкрался человек и ударил его копьем. Дракон не набросился на напавшего (как, впрочем, и наяву не набросился бы, понимала во сне кошка), а рванутся вверх и полетел домой, и долетел, но рана была слишком тяжелой для того, чтобы он мог выздороветь. И он стал слабеть и выцветать, как будто время его пошло быстро-быстро - так что пару дней сделался из горчичного светло-желтым. А еще, к ужасу кошки, он начал немножко светиться.

И тогда (во сне же) Колбаса пошла к самому старому деревенскому коту и спросила его, как можно лечить закрытую снаружи рану? И от чего разумные живые существа внезапно начинают светиться? А старый кот сказал, что про такие раны он мало что знает (потому что кошачьими когтями, как вы понимаете, можно сделать только открытую рану), а что касается свечения... то он не знает, как с этим у других, а вот у людей, он слышал, такое бывает - если должен умереть кто-то, в ком еще слишком много жизни осталось. И кошка в страхе проснулась и долго дергала хвостом, глядя в сторону деревни.

А потом она пошла в деревню к самому старому коту и спросила его, кто может сказать, как лечить закрытую снаружи рану? И от чего разумные живые существа внезапно начинают светиться? Потому что случайных снов кошки не видят. И кот сказал, что про раны знает одна старушка, живущая на самой окраине деревни, а что касается свечения... то он не знает, как с этим у других, а вот у людей, он слышал, такое бывает - если... Но кошка, поблагодарив его, уже убежала прочь.

К дому упомянутой старушки кошка подбиралась очень осторожно. Старушка эта, хоть и говорили, будто она ведьма, кошек терпеть не могла. Кошка соображала, соображала, как бы к ней подольститься - да и плюнула, и потихоньку пролезла в старушкин дом без всяких увертюр.

В старушкином доме было темновато, хотя на улице стоял еще белый день. Колбаса почувствовала, как сильно там пахнет чем-то несъедобным, - и тут же увидела старушку. Это именно старушка насквозь пропахла разными сомнительными травяными запахами. Кошка вздохнула поглубже - для храбрости, ведь она намеревалась нарушить Первое кошачье правило. Но от запахов в носу с горле у нее так свербило, что она чихнула.

Впечатление ее чих произвел сильное: старушка, даром что очень ветхая на вид, подпрыгнула на месте и обернулась. "Кто это здесь! - сердито крикнула она. - Что нужно?" И потянулась за кочергой. "Все, - сказал себя Колбаса, - пора. Ничего, что я ее напугала. Сейчас она у меня про это и думать забудет." "Это я, - сказала она, глядя прямо на старушку. - Я, Колбаса. Я пришла к тебе не еду красть, а по делу."

И кошка была права: про напугавший ее чих старушка тут же забыла. "Что ж, - сказала она менее грозно, - я слыхала, что кошки умеют говорить. Но я слыхала также, что они никогда с людьми не разговаривают." "Это правда, - сказала Колбаса. - Это первое, чему учат котят - никогда не разговаривать с людьми. Первое кошачье правило." "Но ты решила его нарушить. Тебе, наверно, что-то от меня очень нужно." - заключила старушка.

"Нужно, чтобы ты научила меня, как лечить закрытую снаружи рану, - не стала темнить кошка. - А иначе один мой друг может умереть." "Что ж, я могу вылечить и такую рану. А почему ты хочешь спрятать своего друга? Все в деревне приходят ко мне - или зовут меня к себе, если идти не могут," - старушка уставилась на гостью с недоверием.

Соврать Колбасе показалось невозможным, и она сказала правду: "Я так делаю потому, что он не пойдет сюда - и тебя к нему вести рано. Он еще не ранен. " "Так зачем же ты пришла сейчас?" - возмутилась старушка. "Затем, что когда его ранят, и он доберется домой, времени для приготовления лекарств не останется, и он уже начнет светится. А потом обязательно умрет," - объяснила кошка.

Старушка задумалась. "Значит, обязательно умрет? - уточнила она, помолчав. - Интересно. А ведь подстроить ему все это ты сама не могла - я же вижу, как ты волнуешься. Тогда откуда знаешь?" "Я во сне видела, - просто сказала кошка. - Я зря таких снов не вижу."

"Хорошо, - сказала вдруг старушка. - Я дам тебе лекарство. Только можешь ты мне тогда за это про меня сон посмотреть?" "Я постараюсь, - пообещала Колбаса. - Только про что именно?" Но старушка не знала, что про именно ей нужен сон. "Видишь ли, - объяснила она кошке, - я уже немолода... Очень немолода. И я уже начинаю что-то забывать. По большей части это что-то неважное. Но есть она очень важная вещь, которую мне нужно знать - а я ее не могу вспомнить. Ты можешь ее найти, увидеть и мне рассказать?"

Колбаса, прикинув что-то в уме, согласилась. "Только ты делай свое лекарство сейчас. И чтоб его было побольше!" - потребовала она. - Мой друг не с меня ростом, ты не думай! Он большой, как... как дракон!" "Хорошо, - не стала спорить старушка, - с приготовлю столько, что и дракону хватило бы. Приходи завтра. Да смотри, сон мне нужен срочно!"

На этом они и расстались: Колбаса пошла подкрепиться перед сном, а старушка полезла за самым большим котлом. К слову сказать, котел этот был действительно очень велик. и очень тяжел, но старушка перетаскивала его с места на место без особого труда. Впрочем, во избежание пересудов в деревне никому из деревенских она не позволяла к нему прикасаться.

Заказанный сон кошка увидела в конце той же ночью. На рассвете она кинулась в дому старушки как угорелая. Пред домиком той уже остывал тот самый большой котел в каким-то варевом. "Скорей, - крикнула кошка, - скорей, этот котел нужно утащить подальше, туда, куда скоро прибудет мой друг!" "Я думала, ты кого-нибудь позовешь с ведрами," - пробурчала старушка, выходя из двери. Она зябла, куталась в шерстяной платок и выглядела очень ветхой. "Нет, - сказала кошка тихо, - нет, мне никого звать нельзя, а ты и сама можешь даже полный котел отнести. Я теперь знаю."

Старушка не столько рассердилась, сколько заинтересовалась. "Ты видела во сне, - сказала она. - Не может быть, чтоб ты этот выдумала или подглядела. Ты видела сон про меня." "Да, да, видела, но пойдем скорее... Я тебе его там расскажу. Нам надо спешить", - настаивала кошка. И старушка, убедившись, что никого вокруг нет, схватила котел и пошагала за Колбасой. На облюбованной кошкой и горчичным драконом полянке они остановились. "Тут, - сказала Колбаса. - Ставь и садись воо-он туда. Я буду тебе рассказывать, а сама вокруг глядеть."

Но, проводив отошедшую в сторонку старушку взглядом, кошка замолчала. И молчала долго, а потом, услышав что-то еле различимое, с облегчением вздохнула и сказала: "Мой друг скоро будет здесь. Это твой сын. Ты явилась сюда несколько лет назад - его проведать. И увидела, что он дружит с кошкой. Раньше никто из вас с нами не дружил, и тебе это не понравилось. Но ты решила меня не прогонять, а понаблюдать сперва. А чтобы тебя не заметили, превратилась в человека. Только у людей не как у вас - с годами они все больше забывают, а не вспоминают. И ты забыла. кто ты, и как превратиться обратно. "

"Так кто же я? - спросила старушка. - И откуда появится мой сын? Тут лес - не проехать." "Ты дракон. Драконица, - сказала тихо кошка. - Я видела тебя во сне. Не понимаю, как ты поместилась в старушку. Ты огромная. Я никогда таких огромных живых существ не видала."

Огромная фисташкового драконица разинула пасть, и Колбаса попятилась. "Вот он летит!" - крикнула она. Драконица подняла голову и, будучи куда зорче старушки, тотчас же увидела в небе горчично-желтое пятно. Пятно слегка расплывалось, потому что молодой дракон, как ей показалось, слегка светился. Еле-еле. Но все-таки, пожалуй, да - светился.

Драконица поднялась в воздух и быстро поравнялась с блестящим пятном. "Мама! - удивился горчичный дракон. - Откуда ты! Почему тут? Какая ты красивая!" "Ты тоже прекрасно выглядишь, - сказала драконья мама. - Но, пожалуй, тебе стоит поменять образ жизни на более размеренный. И я знаю, кто тебе поможет."

С этими ее словами драконы приземлились на полянке и фисташковая драконица ради экономии места и времени снова превратилась в старушку. Колбаса бросилась к ним. "Ну, наконец-то прилетел, - восклицала она, - клуша ты бедная неосторожная, кто ж в города-то суется, глупый! И что же ты этого с копьем не заметил! Теперь уж не летай, пока все не заживет - а то мало ли что еще с тобой случится!" А драконица в старушечьем облике уже настойчиво совала сыну под нос котел с остывшим варевом.

Дракон выпил все, не отрываясь, и передернулся - очень уж невкусно было. А мама сказала ему: "Ну вот, теперь полежишь недельку, но зато твоя рана заживет. С тобой посидит Колбаса. Мы с ней уже познакомились, и я вижу, что ей можно доверять. А я скоро отсюда улечу - надо проведать твою сестру. Я ведь и не сказала тебе еще, а у тебя есть сестра. Красавица, знаешь ли! Ее зовут Изумрудная Молния. Вот только она стала дружить с каким-то человеком... Ну, может, это и ничего", - тут драконица посмотрела на Колбасу. И закончила: "А все-таки ее надо бы проведать. В конце концов, ты тут живешь в безопасном месте, и за тобой есть кому присмотреть. А она, представь, гуляет в городском парке!"

Горчичный дракон, вспомнив королевский сад, согласился, что парк - место для его красавицы-сестрицы не подходящее. Они еще немножко поболтали, а потом фисташковая драконица отправилась на охоту, а принеся добычу, распрощалась и улетела. А Колбаса уселась возле горчичного дракона и стала рассказывать ему необыкновенные истории. И рассказывала их днями напролет, пока дракон не выздоровел.

Кажется, тут все.
:)
17:49 Сказка о проделках главных
Когда-то жили-были на свете зайцы с длинными красивыми хвостами. Отличались эти зайцы редкостной драчливостью и никогда не упускали случая с кем-нибудь сразиться. А так как были они не очень большими, пришлось им создать заячью школу у-шу. А что делать? Надо же как-то с медведями драться!

И вскоре никто-никто в целом свете уже не хотел драться с боевыми зайцами. Однако драчливость их не убывала, и потому они стали устраивать большие внутривидовые состязания. На эти состязания, проводившиеся в разных лесах, зайцы сбегались издалека. Волки, лисы, медведи, росомахи и даже кабаны при виде полчищ зайцев-драчунов буквально на глазах исчезали. Охотничьи собаки тоже боялись заходить в такой лес - а без собак охотники тоже не решались приближаться к куче агрессивно настроенных грызунов. Словом, на время проведения состязаний в избранном лесу оставались одни зайцы.

И все было бы так и дальше, если б зайцы не имели привычки кусать соперников за хвост. Не раз в запале они откусывали у своих собратьев кусочки хвоста и таскали их за уши так, что уши потом огнем горели. Собратья тоже в долгу не оставались. Шум вокруг при этом стоял такой, что и без всякой угрозы быть побитым и покусанным никто не захотел бы находиться рядом. И вот однажды лесные звери-незайцы собрались, отобрали самых красноречивых своих сестер и братьев и отправили их Главному звериному волшебнику.

Главный волшебник был действительно великим волшебником. Он принял ходоков ласково, но они так его боялись, что смогли объяснить лишь, что вот - зайцы покою не дают, дерутся, за уши друг друга из всех сил тянут и за хвост кусают. Что зайцы делают это неспроста, волшебник сразу понял, но не понял из рассказа остальных зверей, чем же именно грызуны недовольны. Понаблюдав за дракой и откусыванием хвостов, он решил, что недовольны - внешним видом. И нашел способ помочь им: сделал так, что хвосты у всех зайцев стали маленькими, а ушли - длинными.

Пораженные внезапно произошедшей с ними во время состязания переменой, зайцы бросились в рассыпную. И так никогда толком и не сумели вернуть себе прежний боевой дух, чему прочие звери были очень рады.
17:47 Маленькая Лохматая Сказка
Жила-была одна препушистая меховая зверюшка. Она любила быстро бегать и убегала далеко-далеко. Такой уж у нее был шустрый характер.

Правда, мех у нее при этом так взъерошивался, так что из меховой она становилась лохматой. А поскольку бегала она много, лохматой она выглядела очень часто. В конце концов она так и стала представляться: Лохматая. Все поначалу немножко терялись, но потом привыкали.

Какие "все", спросите вы? А всякие самые настоящие. Потому что зверюшка любила не только бегать, но и слушать сказки. И как только где-то слышала что-то похожее на сказку, сразу туда прибегала. Вот так и мы с ней познакомились.

Еще эта зверюшка побаивалась пауков. И чем ближе появлялся паук - тем сильнее она волновалась, да так, что даже без всякого беганья взъерошивалась. А могла бы - так и ощетинивались бы колючками! Уу! Только колючек у нее не было - один мех. Вот потому-то, если честно, она их и побаивалась. А ну как какой-нибудь большой паук сочтет, что она достаточно мягкая для того, чтоб стать добычей?

И вот однажды прямо над ее головой появился Очень Большой Паук. Зверюшка так испугалась, что даже убежать не смогла - сидела и смотрела на него, едва дыша. А паук вдруг оживился и поехал по своей паутинке вниз.

Ух, как она от него дунула!! И так бы и бежала неизвестно сколько, если б кто-то ее не поймал. А поймав, оказался достаточно умным, чтобы сразу ее собой загородить. "Вот, - подумала зверюшка, чуть отдышавшись, - так, пожалуй, жить можно. Тут спокойно... Интересно, а как я сейчас выгляжу?" И она попыталась незаметно пригладиться и, одновременно, распушить свой прекрасный полосатый хвост.

Уж что-что, а красивый хвост ее спаситель сразу заметил. Он осторожно выпустил зверюшку и уставился на нее с явным одобрением. И ей это понравилось. Лохматая зверюшка даже пожалела, что так быстро бежала и вся растрепалась. "Вообще-то, - сказала она с достоинством, - я обычно выгляжу и веду себя лучше. Это я просто очень испугалась." И тут ей показалось, что по ее полосатому хвосту кто-то ползет!

"Ай! Паук! - взвизгнула зверюшка и попыталась отпрыгнуть подальше от хвоста. А хвост, понятное дело, за ней. А по хвосту, может, полз паук?! Во всяком случае, ей именно так и показалось. "Ай, мамочки, вот он! - крикнула она, зашлепала по хвосту лапами и снова сорвалась было с места, но тут же снова была поймана. "Все в порядке, - сказал ей вторично поймавший ее спаситель. - Там ничего нет. Я очень хорошо вижу, что там ничего нет."

"А если там все-таки был паук? - спросила, ежась, зверюшка. - Если он там был, а я его сейчас просто стряхнула! Он же потом может снова..." "Не может. Я же тут. Если он снова появится, я его выгоню," - сказал новый зверюшкин знакомец. И она поверила. "А потом? - все-таки спросила она. "И потом тоже, - сказал ей смелый новый знакомец. - Такой замечательный хвост стоит поберечь!"

И она успокоилась и заулыбалась.
Пятница, 26 Декабря 2003 г.
17:05 Единорог и фея
Единорог дождался завтра и пошел к фее в гости. Фея встретила его на крыльце и сказала, что, к сожалению, собирается уходить... Не мог бы он проводить ее до леса? И прийти еще раз попозже, вечером. И единорог, помучившись вопросом, не обидно ли это все, согласился. Они отлично прогулялись по краю
леса, а потом фея распрощалась с единорогом, напомнила ему, что ждет его вечером, часу в девятом, и ушла куда-то в чащу. А единорог отправился обратно в город и незаметно для себя пробродил по улицам до восьми часов.

К тому времени фея уже давно вернулась. Дома она села в большой комнате у огня, рядом с серым котом, вытащила сумки какую-то фляжку и принялась с ней возиться. Кот некоторое время следил за ее руками, а потом, вздохнув, пошел ставить чайник. Чайник, чтобы следить было удобнее, он пристроил прямо на печку, возле которой сидела фея. Потом подбросил в печку небольшое поленце, поворошил в ней кочергой, и пламя сразу выросло. Кот прищурился и потянулся закрыть дверцу, но она качнулась обратно - ее отпихнула саламандра.

- Вечер-вечер, - засмеялась она, глядя на фею, - темно тут у вас! Возвращайся!
- Попозже, сейчас я жду гостей, - сказала фея.
- И это ради них ты у Водяного кое-что просила? - прицепилась саламандра. - Так ведь и я могла бы тебе кое-что самое что ни на есть волшебное дать! Отчего же ты меня не навестишь?
- Я приду, приду. Может, даже сегодня - попозже только, - улыбнулась фея.
- Так я жду! - напомнила саламандра, сделалась маленькой и ускакала в огонь.

Фея вернулась к фляжке, повозилась с ней еще немножко, а потом опрокинула ее над большим плоским блюдом. Из фляжки медленно вылилось что-то светло-серое и сразу же стало застывать. Фея немножко подправила застывающую массу руками, и через минуту на блюде стояла маленькая фигурка единорога. Тогда фея подвинула блюдо ближе к печке и стала его поворачивать. Понемногу фигурка единорога стала жестче, уменьшилась немного и заблестела. Фея достала из кармана плаща две лазурные бусинки и сделала из них единорогу глаза.

Потом она взяла фигурку в руки, сказала что-то вроде "Внутри больше, чем снаружи!", и фигурка стала размером не более четверти феиной ладони. Фея немножко полюбовалась на нее. Кот, поняв, чтоб самое сложное позади, подошел посмотреть. "Какой хороший козлик!" - сказал он, осторожно приближая нос к
фигурке. Фея засмеялась: "Да уж, козлик вышел отличный! Эй, Серебряное Копытце, проснись!"

Голова серебряного единорога повернулась, синие глаза уставились на кота. В глубине их Баюн заметил сердитый оранжевый огонек. "А я никого обидеть не хотел, - сказал кот, отходя к печке. - Кто бы ты ни был, ты выглядишь очень... грозно." Единорог фыркнул и топнул ногой. "Поосторожнее, пожалуйста! - фыркнула и фея. - Ты все-таки на моей ладони стоишь!"

Единорог смущенно зафыркал, но тут на крыльце домика послышались шаги, в дверь постучали, и фея быстро поставила серебряную зверюшку на комод, подальше от печки. А кот пошел открывать дверь белому единорогу. А чайник уже закипел, чай был заварен и все трое уселись за стол и стали пить чай с
вареньем и ванильными сухариками. А еще для гостя на столе стояла хрустальная чаша с яблоками. И вскоре белый единорог перестал болтать о чем попало и стал понемногу рассказывать о своих приключениях.

К феиному удовольствию, оказалось, что он побывал в своих родных краях - и даже у тех, кого он больше всего хотел видеть. Пробыл он там недолго, правда, но... "Но они обрадовались! - перебила фея. - Они очень обрадовались, да?" Единорог наклонил голову. "Они... ну, они заплакали". - сказал он. И, посмотрев исподлобья на фею, неуверенно продолжил: "Да, наверно, они обрадовались."

- Конечно, они обрадовались! - возмутился кот. - Это ж всякому ясно!
- Не всякому, как видишь, - сказала фея рассеянно, разглядывая белого единорога. - И что же ты? Ушел из-за их слез?

Единорог помотал головой, глаза его блеснули. "Да они же у него целиком оранжевые! - поразился кот. - Только не так страшно горят, как у того, маленького."

- Не могу же я, чтобы моя Печаль... Чтобы они видели... Ну, нельзя же так делать!
- Нельзя, чтобы они видели, что ты не сильнее ее? - уточнила фея.

Повисла пауза. Единорог, не отвечая, смотрел в стол перед собой. Глаза его зажглись нехорошим желтым светом . Кот прищурился и подобрался за другим концом стола. "Если сейчас разозлится, ему же хуже. Пусть он трижды сказочный, я тоже не в лопухах найден. Еще посмотрим, как ему понравятся мои когти," - подбадривал себя он.

Фея поглядела на кота с удивлением.
- Баюн, пожалуйста, передай мне сухарики, - попросила она.
Кот мигнул, помедлил немножко и подал мисочку с сухариками. Единорог отвернулся и стал смотреть на печку. А фея взяла сухарик и принялась грызть.

Проглотив кусочек, она спросила:

- А они бессмертные?
- Кто? - оторвался от созерцания печки единорог.
- Те, кого ты навещал.
- Почему это ты спрашиваешь? ты хочешь сказать, что... можно погибнуть? Тогда я не должен был вообще туда возвращаться!
- Не берусь сказать, можешь ли ты погибнуть от своей Печали. Но, конечно, от лицезрения ее окружающие не должны умереть. Да я, собственно, не к этому... - сказала фея. - Я к тому, что это именно твоя Печаль. И она найдет тебя везде, где бы ты ни был. А вот смогут ли те, кого ты имеешь в виду, обходиться без тебя всю жизнь - большой вопрос. И долгой ли будет эта жизнь. Не думал ли ты, что однажды там можно будет и никого не найти?
- Но ведь если я приду туда, они могут пострадать! Как ты забываешь! - повысил голос единорог.
- А почему?
- Ты же знаешь! Потому что Печаль.
- Твоя.
- И их!
- Ах, так они не бессердечные существа? А не думал ли ты, что у них могут быть и свои печали? Или даже - большие Печали?

- Так зачем же я буду к этому еще и свою добавлять? - фыркнул единорог.

Фея помахала сухариком.
- Нет, почему - добавлять?
- Ведь можно их печаль убавить, - вмешался серый кот.

Единорог посмотрел на него. Снова темно-оранжевыми, а не желтыми глазами.
- А разве у меня получится? - перевел он взгляд на фею.
- А разве не этого ты хотел больше всего? - удивилась она. - Так как же ты можешь не попытаться?
- А если все-таки не получится?
- Хуже-то не будет, - опять встрял кот. - Если они нрава грустного, то им будет веселей, что ты их не оставил. А если они все же нрава веселого - то они, глядишь, и тебя как-нибудь развеселят.
- Хорошо, пусть даже так, - отбивался единорог. - Но свою-то Печаль я прогнать не смогу, а победить ее, похоже, нельзя. Ведь нельзя?
- Может, и нельзя. А может, и можно. Но что уж точно можно - так это никогда ни перед кем не признать ее победы. Тебе это нетрудно будет... ты же гордый, - улыбнулась фея.

- В последнее время у меня гордости что-то поубавилось, - смутился единорог.
- Ну, уж на это ее точно хватит, - заверила его фея. - Ты во многих отношениях себя недооцениваешь.

Что-то стукнуло на комоде. Кот уставился туда: серебряный единорог выбрался из-за подсвечника, куда его поставила фея, и красовался у всех на виду. Фея, встав из-за стола, подошла комоду и поставила блестящую зверюшку на ладонь.

- А он поможет тебе не забывать, что ты такое, - сказала она.
- Какой красивый, - восхитился единорог. - Это мне подарок?
- Это тебе, да, - подтвердила фея, достала из шкатулки тоненькую белую цепочку и как-то прицепила ее к серебряной фигурке. - Ты можешь носить его на шее.
- Спасибо, - поблагодарил единорог. Некоторое время он разглядывал фигурку, а потом спросил:
- А это... а значит, ты таким видишь меня?
- И таким тоже. Словом, что-то в этом духе, - сказала фея.
- Красиво, - еще раз сообщил единорог. - Но я все-таки не такой. Не такой сказочный.

Фея расхохоталась.
- Ну конечно, ты ничуть не сказочный. Ты просто вороной пони, который станет возить тележку молочницы, - усмехнулся и кот.
- Ну, я-то знаю, что не такой! - уперся единорог.
- А упрям - как нынешний ослик Арины, - веселилась фея. - Все-таки ты действительно необыкновенное существо!

Белый единорог помотал головой.
Серебряный единорог на феиной ладони топнул ногой.

- Ты лжешь! - крикнул он белому. - Я тебя знаю. Ты не можешь меня обмануть!
- Я говорю правду!
- Это - не правда!
- Правда!

Фея зажала уши.
- Хорошо, проверим, - сказал вдруг серебряный самым обычным голосом. - Пойдем.
- Вот увидишь сам, - белый единорог встал и направился к выходу. Серебряный тут же очутился на полу и тоже двинулся к порогу.

У самой двери белый единорог опомнился, повернулся к фее и коту и просительно сказал:

- Вы меня извините... Но можно я в самом деле пойду?
- Конечно, - сказали ему фея и кот.
- Приходи еще - когда будет возможность, - добавила фея.

Единорог помялся немножко.
- Боюсь, это будет не очень скоро, - пробормотал он.
- Мы подождем, - пообещала фея.
Оба единорога кивнули. Белый наклонился и велел серебряному:
- Полезай на спину.
И тот быстро влез.

- Ты можешь в самом деле носить его на шее как кулон, - сказала фея. - Он будет спать, когда в нем не будет нужды.
- Я так и сделаю потом, - сказал белый. - А пока нам бы еще поговорить. Жаль только, что таких маленьких серебряных фей не может быть... - улыбнулся он.
- Феи не серебряные! - сказала фея. - Но маленькие феи есть почти везде, ты их много раз видел.

Она подошла к печке и стукнула дважды кочергой в дверцу. Дверца открылась и выглянула саламандра.

- Снова здравствуй, - сказал фея ей. - Вот мои гости - белый и серебряный единороги. Не могла бы ты показать им маленьких фей?
- Что ж, пусть смотрят, - согласилась саламандра и вытянула руку наружу из печки. На ее ладони плясала большущая искра. Но искрой она показалась только в первый момент, а потом единороги разглядели, что это была крошечная шустрая фея. Она помахала им рукой, а потом саламандра сжала руку в кулак, стряхнула искру в печку и сама спряталась.

- Вот это да! - удивился белый единорог. - Такие феи и правда есть почти везде!
- Ну разумеется, - сказала фея. - И мне сегодня еще надо их проведать! И единороги распрощались с феей и котом и пустились в путь.

После их ухода кот вздохнул с облегчением.
- Устал, котик? - спросила фея, снова подходя к печке.
- Они очень упрямые! - кот покрутил головой. - Это ж сейчас они еще не очень гордые, правда? С ума сойти от них можно...
- Ну, ничего. Единороги к нам заходят не каждый день.
- А их ты пригласишь на праздник? - поинтересовался кот через минуту.
- Если они сами захотят, - фея снова взяла в руки кочергу, и кот заторопился:

- А можно и моего знакомого пригласить? Он очень хороший, и с ним куда легче, вот честное слово!
- Хорошо, - сказала фея, пошевелив поленья в печке. Пламя тут же поднялось высоко.

- Мы с тобой завтра про него поговорим. Ты пока не закрывай дверцу.
- Он кот, - продолжал Баюн поспешно. - Он очень уютный серый кот, и с очень красивым именем. Его зовут Пигмалион.
- Пигмалион? - фея обернулась. - Ты прав, такого кота надо позвать! Расскажешь потом про него еще, хорошо?

Баюн удовлетворенно кивнул, а фея, положила кочергу, сделалась маленькой, как саламандра, и пролезла в огонь.

Кот убрал со стола большую чашу с яблоками, сложил сухарики в пакет и сполоснул чашки на кухне. Больше до возвращения феи делать было нечего, и вскоре он задремал в кресле.

А белый единорог бежал в темноте через весь город, время от времени огрызаясь или фыркая смешливо на слова крошки-серебряного, сидевшего у него на спине. Тот, впрочем, тоже огрызался и фыркал в ответ. На секунду белый зачем-то остановился под балконом какого-то старого дома. Тут балконная дверь открылась, и кто-то вышел из комнаты на воздух. Чиркнула спичка или стертая зажигалка - над перилами появился крошечный шустрый огонек и прицепился к чему-то. Видимо, сигарете.

- Как интересно! - сказала белый единорог шепотом. - Я как-то сразу не подумал, а ведь и там должна быть фея.

Серебряный единорог топнул ногой.
- Конечно, она там есть. Но пойдем! С феей мы еще обязательно повидаемся потом.

И белый пустился вскачь.
16:56 Сказка с доктором Хогартом
Жил-был на свете доктор Хогарт, которого однажды до того одолела грусть, что он перестал и читать, и писать. Даже в ответ, представьте себе! Все сначала обижались на него за это, но потом привыкли. "А, - говорили они новым знакомым, - Вы знаете, какая странная штука вышла? Он раньше вроде умел читать и писать, но потом разучился." "Да что Вы говорите, - поражались новые знакомые. - Может ли такое быть! А он точно раньше умел?" "Ну, вроде да.... Мы уже и сами не очень помним", - сконфуженно признавались те, кто знал Хогартa раньше. И так все и стали считать, что он просто этого не умеет.

Доктор Хогарт с этим не спорил - с тех пор, как его одолела грусть, он держался очень уединенно. Между тем в голову ему стали приходить разные любопытные мысли. Впрочем, так как он их не записывал, мысли вскоре уходили. Но некоторые возвращались обратно, и не один раз. За время своего добровольного затворничества Хогарт четыре раза изобретал вечный двигатель, дважды открывал рецепт практического бессмертия, не менее сорока раз находил способы обращения железа в золота (числом более 17-ти), раза три понимал, как можно получить философский камень. Впрочем, все это в его глазах большой ценности не имело, и он исправно забывал свои открытия.

Однажды в дождливый денек, когда на улице почти никого и было видно, доктор вышел погулять с собакой. Он справедливо полагал, что в такую погоду шансы встретить кого-то, кто с ним заговорит, будут минимальны. К тому же собаке в самом деле надо было погулять. И вот, идучи по улице, сквозь шелест дождя он слышал какие-то жалкие звуки. Его собака тоже их слышала - он потащила его в подворотню, откуда доносились подозрительные хлюпания. В подворотне отчаянно плакала маленькая мокрая девочка. Выглядела она несколько странно, но обращать на это внимание Хогарт не стал - уж очень она рыдала.

"Ты что тут плачешь! - заговорил он. - Ты почему домой не идешь? Что у тебя случилось?" "А, - плакала подозрительная девочка, - я пошла к своей подруге, а она не хочет со мной играть! И дру... и другая!!! И третья, и все! Аа-а...Они меня не любят!" "Ну что ты, - сказал он, - что ты! Неправда, они тебя любят, они просто устали! Ведь сейчас вечер, они хотят спать. Вот посмотри вокруг - тучи, дождик... Весь город хочет спать! а дождик - это потому, что город хнычет, что его спать не укладывают."

Девочка рыдать перестала, но все еще часто хлюпала носом. "Даааа... А я им сказала, что и не надо со мной играть, раз они не хотят! Что теперь будет!" "Да ничего не будет, - уверил ее доктор Хогарт. - Вот сейчас пойдешь домой, ляжешь спать. Они тоже лягут. А утром проснутся и захотят играть с тобой. Это я устрою, вот увидишь!"

Девочка вздохнула. "Хорошо... Я отправлюсь домой. Мне тут близко. Только ты уж устрой это!" И доктор Хогарт пообещал, вышел из подворотни, быстрым шагом направился к дому и, придя туда, тотчас же сел писать обращение ко всем своим друзьям и знакомым. "Люди! Вы такие замечательные! Вы, пожалуйста, не грустите! - писал он, едва успевая подбирать слова. - А если все же станете грустить, не думайте, что это навсегда! Это обязательно пройдет, я точно знаю."

А фея, приняв свой собственный вид, вслед за ним вышла из подворотни, встряхнулась и, улыбнувшись, полетела к себе.
14:55 Фея и Печаль
Серый кот сидел перед печкой и, открыв дверцу, смотрел в огонь. Фея хандрила. Она находилась где-то в доме, но ничего не делала. Развеселить ее не удавалось. Кот, уставившись в огонь, наблюдал, как в пламени появляются словно бы комната с печкой... Перед печкой сидит кот ("Серый, - подумал кот с удовлетворением. - Вот точно серый, как раз зола так удобно легла.") и смотрит в огонь. Феи в доме не видно - она там есть, но хандрит и не показывается на глаза.

Комната немного ужалась, и стало видно крыльцо домика феи. У крыльца вдруг замелькало что-то очень яркое. Кот из золы, услышав стук, пошел открывать дверь. На пороге стоял белый единорог и весь блестел, как хрустальный. "Надо же, - подумал кот, - какой нарядный сегодня! Шерстиночка к шерстиночке,
засмотреться можно." "Здравствуй, Баюн, - сказал единорог. - Я вернулся в ваши края. А фея дома?" И он заглянул в комнату.

Кот, не предлагая ему войти, вышел на крыльцо и прикрыл за собой дверь. "Рад тебя видеть. Фея дома, - сказал он. - Но ты ее не увидишь." "Почему? - удивился единорог. - Потому что я тогда убежал, не попрощавшись? Она обиделась на меня?" И он подошел к ближайшему окну и заглянул сквозь стекло внутрь. "Ее там нет! - воскликнул он. - Она ушла, пока мы тут с тобой говорили! А я хотел извиниться!" "Никуда она не ушла, тут нет второго выхода. А волшебным образом она на улицу почти никогда не выходит. Она там, дома... Просто у нее, видишь ли, хандра. И поэтому она на глаза не показывается."

"Ну, - сказал единорог, - это же не страшно, обычные дамские глупости!" И сам смутился - как-то неловко ему показалось называть фею глупой. "Я имею в виду, - поправился он, - это легко исправить. Ну, то есть я так думаю", - поник он под взглядом кота. "Да, это не очень умно с ее стороны, - кивнул кот. - Только ее хандра - как та Печаль, с которой когда-то ты сражался. Как твоя Печаль, да. Родная сестра ей. Или тетка." "Как Печаль! - единорог поразился. Могло ли такое быть - чтоб у феи была своя Печаль? И... и как же ему тогда поступить? - Можно ли с феей сейчас встречаться? И... могу ли я что-то сделать? Или..."

Кот пожал плечами. "Не знаю, можешь ли. Не уверен." Единорог, взглянув на закрытую дверь, поежился. "Я должен попробовать. Но тогда мне сперва придется победить свою Печаль. Я приду еще раз, до встречи!" - и он развернулся и побежал прочь. Кот крикнул вслед: "Погоди! Ей же..." Но единорог уже унесся, только пыль в воздух висела.

И тут в очаге треснул сучок, и кот очнулся. В дверь стучали. Кот встал и пошел открывать. На пороге стоял белый единорог. "Здравствуй, - сказал он, я вернулся в ваши края. Фея дома?" Кот, смерив его взглядом, ответил: "Ты ее сейчас не увидишь. Она ушла. Приходи завтра." И единорог, немного помедлив, ушел.

- Кто там, котик? - крикнула фея откуда-то из глубины дома.
- Никого. Это просто дорогу спрашивали.

Фея появилась на пороге комнаты с печкой.
- Ты умница, котик. Единороги - странные существа... Если бы он и в самом деле ушел, я бы еще больше скисла. Попробуем встретиться с ним потом, когда будет повеселее.

Она погладила кота и уселась рядом с ним на пол перед огнем.
14:46 Сказка о фее чайников
Жила-была на свете маленькая девочка, которая подозревала, что она фея. Так бывает - маленькие девочки часто о чем-то подобном догадываются. Но эта девочка догадывалась правильно. А волшебство у нее было особенное - она очень хорошо ладила с кастрюльками, чайниками и чашками. И делала она это так хорошо, что вскоре все, кто ее знал, убедились - она самая настоящая фея. И очень-очень полюбили ходить к ней в гости. И она росла, а посиделки у нее дома устраивались все чаще и уютнее, и друзей у нее появлялось все больше.

Но однажды эта фея стала сомневаться в себе. Вокруг нее и с нею стали происходить какие-то неприятности, и фея совсем растерялась, не понимая, как это может сочетаться с ее волшебством. Даже любимые чашки, чайники и кастрюльки стали выскальзывать у нее из рук. Так что фея уже и не знала, как ей быть. Но тут подошел ее день рождения.

Незадолго до этого ей подарили замечательную вещь - гитару по имени Кошка. Гитара оказалась с характером, но быстро подружилась с уютной феей. Всем ведь известно, как кошки любят уют! Вот только фея не очень-то часто брала ее в руки, потому что грустила и волновалась. Да тут еще и кастрюльки-чайники совсем вышли из повиновения... Фея и сама чувствовала, что стала не похожа на себя. Словом, было от чего обеспокоиться.

Так вот, наконец пришел ее день рождения. В этот день она получила кучу поздравлений и подарков и, конечно же, позвала гостей. Они с радостью пришли. И тогда, вечером, пристроив на колено Кошку, фея обвела их взглядом и заулыбалась и запела. А потом Кошка стала ей подпевать, а чайники и чашки сами собой выстроились на столе и их пузатые бока заблестели мягким желтым светом. И фея поняла, что ее волшебство сильнее неприятностей.
14:22 Белый единорог и печаль
Жил-был на свете белый единорог, который дрался с Печалью. Ему хотелось сделать счастливее весь мир - а кое-кого, как водится, в особенности. Единорог был ловок, умен, великодушен и добр, но невообразимо горд. А Печаль наносила раны, которые гордость не умеет вылечить. И Печаль победила, и
выгнала единорога из тех мест, где он жил, и отправила бродить по свету. И отняла у него надежду на удачу в том, что он считал существенным и даже особенно важным.

Но и в чужих краях он надолго нигде не задерживался - Печаль повсюду шла за ним и ни разу по-настоящему не сбилась со следа. Так добрался единорог и туда, где жила одна упрямая фея. Тут Печаль немного зазевалась, и единорог на время остался в этом месте. И конечно, они с феей встретились и познакомились.

Фее очень понравился белый зверь, и даже страшная его гордость ее не возмущала. Да и то сказать - фея и сама была хороша, и про страшную гордость, в том числе и свою, знала немало. Словом, ей захотелось сделать единорогу что-нибудь хорошее. К тому же фея быстро поняла, что единорог бродит по свету не столько приключений ради, сколько вынужденно, спасаясь от Печали. А уж в подобном случае было даже неважно, нравилось ли фее попавшееся ей на глаза существо - ему всяко следовало помочь. Иначе зачем нужны феи? Так она рассуждала.

Фея предложила единорогу свою помощь или хотя бы подарок, который развеселил бы его, но сказочное животное отказалось брать у нее что-либо, кроме яблок. Да и по поводу яблок единорог сразу поставил условие: гордость его требовала, чтобы яблоки были строго неволшебными. Фея, конечно, знала способ сломать и такую гордость - но тогда не стало бы и этого белого единорога! А их и так-то в мире было очень немного. Словом, волшебные яблоки были исключены, и фее пришлось выбирать самые сладкие и сочные из обычных, чтобы хоть как-то порадовать единорога.

Да и на простые-то яблоки он согласился лишь после того, как узнал, что они фее практически ничего стоили - росли в принадлежащем ей саду. И вот фея смирно копалась в своей кладовке, выбирая яблочки, и время от времени при этом принималась разговаривать - видимо, сама с собой. И должно быть, от огорчения.

Кроме яблок в этой кладовке обитал и серый кот Баюн - лучшее средство от крыс и бессонницы, как утверждала фея. Крыс в кладовке действительно не было, а по поводу избавления от бессонницы фея к коту никогда не обращалась. Не то чтобы она всегда спала хорошо - нет, она была довольно беспокойная фея. Но тратить время на сон, если уж и так не спится, она не считала нужным. В общем, независимо от того, оправдывал ли кот свое имя, он исправно спал в ее кладовке и нередко выходил наружу, к феиным гостям, так что единорог, конечно, познакомился и котом. И потому совсем не удивился, когда какой-то серый кот окликнул его где-то в городе, довольно далеко от дома феи. И действительно, это был Баюн.

- Ты что здесь делаешь? - спросил единорог кота, поприветствовав его.
- Жду тетку-молочницу. Фее нужно купить лучшего молока, и она попросила меня заказать его.
- Но ведь фея не пьет молока! - удивился единорог, который, конечно, не раз пил с феей чай и точно знал об этом.
- Так это молоко для гостей - ведь фея собирается снова праздновать один из своих любимых дней рождения. Сколько народу приглашают! Фея сегодня с самого утра собственноручно надписывает приглашения красными и золотыми чернилами. Тебя тоже приглашают. Ты ведь придешь?

И вот тут-то, прослышав о празднике, на единорога навалилась Печаль. Она уже пару дней назад нагнала его, но пока не подходила так близко. Впрочем, единорог понимал, что ему все равно скоро придется от нее убегать. Что ж, решил он, сейчас самое время.

- Нет, я ухожу сегодня, - сказал единорог. - Я, собственно, уже иду из города. И очень хорошо, что я тебя встретил - ты передай фее, что я был рад с ней познакомиться и очень признателен ей за яблоки и внимание.
- Что ж, - не стал спорить кот, - сейчас самое время. У феи столько дел, что она, наверно, меньше огорчится, чем если б ты ушел в другой момент. Конечно, лучше идти прямо сейчас. Хоть у тебя ноги уже по колено грязи... Ведь ты, наверно, с раннего утра бродишь по городу? Или даже со вчерашнего вечера. И как только не устал!

Единорог посмотрел на свои покрытые сырой грязью ноги и вдруг вспомнил, что в самом деле бродил по городу всю ночь. Он опустил внезапно ужасно потяжелевшую голову и пробормотал:

- Что же мне теперь делать? Ведь если я пойду сейчас спать, я не успею уйти вовремя, и Печаль меня просто сожрет. Как это будет, я и представить себе не могу, но точно знаю, что будет очень плохо.

- Нет, погоди-ка, - сказал кот, - ты постой тут со мной немножко. А когда придет молочница, я попрошу ее дать тебе свежего молока - она продает отличное, сладкое, парное молоко, от которого сил сразу прибавляется. Уж будь уверен: если что тебе сейчас и может помочь - так это парное молоко, которое развозит тетка Арина. Вот выпьешь и увидишь: мигом усталость пройдет, и ты отправишься куда тебе надо, и всюду успеешь вовремя. Ведь это же очень важно - успеть вовремя. А молока для тебя фее не будет жалко, уж не сомневайся. Это же как яблоко - почти ничего ей не будет стоить. Тетка Арина молоко очень дешево продает!

И единорог, почувствовав себя очень усталым, остался ждать молочниццу.

Конечно, тетка Арина тоже была феей - просто она, в отличие от той, первой феи, пожелала выглядеть просо теткой, торгующей молоком. Может, ей нравилось продавать людям молоко. А кому-то, наверно, доставалось от нее и еще что-то - только о ее подарках никто особо не распространялся, и эту фею продолждали считать просто доброй теткой-молочницей.

Увидав серого кота, тетка Арина остановила своего ослика, тащившего тележку с бидонами, а выслушав заказ к празднику, довольно кивнула и сама предложила Баюну и единорогу по кружке молока. Кот только одно слово что попил - едва усы в чашку обмакнул. А единорог выпил свою порцию одним махом - а потом и вторую кружку. Молоко в самом деле было наисвежайшим, прямо-таки парным, так что внутри у единорога сразу стало тепло. И тогда он поблагодарил тетку Арину, распрощался с нею и с котом и бодрой рысью направился по улице прочь из города, а на окраине даже перешел на галоп. И вскоре город скрылся из виду, но ощущение тепла внутри не убывало, и запах молока тоже остался при единороге - где-то в носу, в шерсти...

Эти приятные ощущения не исчезали и потом, как будто бы, куда единорог ни бежал, он находился дома или вот-вот должен был попасть домой. И через некоторое время, уверившись в том, что тепло и молочный запах не пропадают, единорог повернул в ту сторону, в которую хотел, но никогда не решался идти. Но это уже совсем другая история, и ее я, может быть, расскажу позже. А пока доскажу вот что:

- Все-таки я сумел сделать так, чтобы он захотел дождаться Арины, хотя опасался, что его ничем не проймешь. Он выпил две чашки и очень благодарил. Скакал потом, как теленок на лугу - никакой гордости и в помине не было.
- Какой же ты умница, котик! - сказал упрямая фея с признательностью. - Я только и надеялась, что он на случайное добро согласится, раз подарки и отвергает. Спасибо тебе, пушистик!
- Ну, и ничего такого, - засмущался кот, - я ничего особенного не сделал. Всего только убедил его попить молочка... Так кто же в молоке и понимает, если не я?
- Нет-нет, все-таки ты сделал очень много. И Арина права - очень полезно казаться чем-то меньшим, нежели являешься. Ведь предложи я ему того же молока - отказался бы точно. Или обиделся потом, почувствовав какие-то перемены в себе. И все, дело было бы окончательно испорчено. А так - все вышло.

Она немного помолчала, перебирая надписанные приглашения.

- Надеюсь, теперь он бежит в свою сторону. И, может быть, как-нибудь потом еще заглянет к нам.
- Уж он-то точно заглянет, - заверил фею кот.
Но она все-таки очень сомневалась, чтобы это могло случиться скоро.
Вторник, 23 Декабря 2003 г.
18:45 Пойманная сказка для M.G.
Однажды утром одна небольшая фея отправилась в лавочку за сказками. Лавочка почему-то оказалась закрыта, хотя утро давно уже не было ранним. Вокруг было пусто и тихо, только где-то за домом, в котором находилась лавочка, слышалось звяканье.

Фея обошла дом и увидела лужайку и крупную корову. Корова, зажмурившись, жевала. Висевший на шее коровы колокольчик уныло звякал. Фея, разглядев корову как следует, сказала:
- Доброе утро. Я пришла за сказками. А где лавочник?

Корова открыла глаза и промямлила:
- А нету у него сказок. И ни у кого нет. Есть только одна сказка, и я ее тебе сейчас расскажу.

- Это сказка про то, как на Землю пришло волшебство - и как оно с нее уйдет, - начала корова скучным голосом. - Давным-давно на Землю стали падать звезды...
- И что же, из них получались люди? - поддела ее фея.
- Нет, почему только люди? Из кусочков разбившихся звезд рождались и птицы, и рыбы, и звери. Ну, и некоторые люди, конечно, тоже. И все эти звери, и птицы, и рыбы были волшебными. Рыбы разговаривали и выполняли разные чужие желания, птицы тоже обладали даром речи и могли нести на себе богатырей, а звери умели летать и на время превращаться в людей.
- А люди? - поинтересовалась фея.

- А люди умели быть то взрослыми, то маленькими - в любом возрасте умели. И еще что-то такое они могли, вот никак не припомню... Но это и неважно, потому что потом звезды на Землю падать перестали, и волшебных существ на ней становилось все меньше.
- Так что же, они в твоей сказке умирают? - возмутилась фея.
- Ну, да. Умирают. А потом снова превращаются в кусочки звезд и улетают. И больше уже не прилетают сюда. Вот и вся сказка.
- А феи? - спросила фея.

Корова невольно пожевала губами.
- Феи? Феи - это выдумка.
- Ясненько, - сказала фея. - Ясненько. А ты это откуда знаешь? Или ты тоже из числа волшебных животных?
- Нет, я обычная земная корова, - сказала корова гордо. - Я к этому отношения не имею.
- А тебе волшебных зверей и птиц не жалко?
- Я же сказала: я к этому отношения не имею! - надменно заявила корова и отвернулась.

- Послушай-ка, Великая Земная Корова, - обратилась к ней фея чуть поразмыслив, - выходит, что скоро волшебства на Земле не останется?
- Выходит, так, - буркнула самодовольно корова.
- И ничего нельзя сделать, чтобы его вернуть?
- А зачем оно? От него один беспорядок. Не-е-еет, теперь ничего нельзя, уж можешь мне поверить. Уж мы тут все позаботимся, чтоб оно не вернулось.
- Позаботиться бы не мешало, - фыркнула фея и взмахнула рукой.

Вмиг перед ней на лужайке вместо одной коровы выстроились восемь, одинаковых по окраске, только ростом разных. Коровы стояли в ряд, как матрешки - от самой большой до самой маленькой. Самая маленькая телочка выглядела самой ошарашенной, а коровы побольше имели вид равнодушный.

Потом семь коров побольше, сохраняя равнодушный вид, поднялись высоко в воздух и вдруг начали светиться - ярко, как звездочки. А потом эти звездочки полетели вниз, шлепнулись о землю, распались на тысячи кусочков, и из каждого кусочка получился зверь, птица, рыба или человек. И все они тут же принялись болтать и смеяться, а потом разбежались, не забыв выпустить рыб в ближайшую речку.

- Значит, примерно так все было? - спросила фея.
- Д... Да, - промямлила оставшаяся на лужайке телочка.
- И такие существа, по-твоему, могут исчезнуть?
- Да, они, наверно, все-таки... Они должны исчезнуть! Я их боюсь!
- Ну и очень глупо! - фыркнула фея и пошла с лужайки.

- Подожди! - крикнула телочка. - А как же я? Что со мной будет?
- Ты? - фея обернулась. - Ты теперь снова маленькая. Попробуй вырасти еще раз - может, поумнеешь.

И фея щелкнула пальцами, обогнула дом и вошла в открывшуюся лавочку. Лавочник, разумеется, был на месте.
- Мне, пожалуйста, лучшую сказку для Magrat Garlick, - попросила фея. И сказка тотчас же была найдена.

Вот и вся она.
17:03 Сказка про способ стать медведем и что с того получится
Жил-был Лис, который захотел стать медведем.

Нет, по деревьям он лазить не любил, малину не очень-то ел, меда просто не выносил, а уж про пчел и говорить нечего. Лис, как всякий порядочный хищник, любил есть мясо и птицу.

Но лисья жизнь ведь такая беспокойная... Ему так хотелось от нее отдохнуть. И пожалуй, неудивительно, что самым привлекательным в жизни медведя Лису казалась зимняя спячка. Ради одного этого, по его мнению, стоило попробовать превратиться.

Но превратиться не получалось. Лис попытался есть плотнее, чтобы вырасти большим-пребольшим и хотя бы этим походить на медведя. В конце концов, полагал он, если весь мир будет принимать его за медведя - условия для спячки не замедлят придти.

Впрочем, до зимы было еще долго, вокруг было тепло и даже, на вкус Лиса, излишне тепло. "Что-то я буду делать, когда стану еще больше и превращусь в медведя? - начинал беспокоиться он. - Если в медвежьей шубе можно всю зиму пролежать и не замерзнуть, то летом и осенью я в ней, чего доброго, заживо испекусь..."

А однажды Лис поймал на озере утку. Можно сказать - случайно поймал, потому что был уже довольно большим. Утка, озабоченная скорым отлетом на юг, зазевалась и даже не крякнула, когда он схватил ее за крыло. Зато спросила крайне возмущенным тоном:

- Ну, и чего тебе от меня надо? Чего ты хочешь-то?
- Ну, вряд ли ты мне можешь помочь, - хмыкнул Лис. - Но могу сказать: я хочу стать медведем.
- Спятил, - констатировала утка. - Кому они нужны, медведи! Да и трудно медведем быть: зимой лежи безвылазно в берлоге, никого не повидай, а летом в медвежьей шубе знаешь как жарко? Чего доброго, заживо испечешься.
- Не думаю, - сказал Лис, - что это имеет значение. Все равно ведь я пока не медведь.

Утка покачала головой.
- Пока - это пока. А что-то ты запоешь, когда станешь медведем... Может, тебя сделать не простым, а белым медведем? Это красиво и практично.

Лис представил себя белого медведя и развеселился.
- Не очень-то это практично! Он в лесу же в два счета перепачкается, уж я-то знаю! Да и видно его будет так хорошо, что покоя никакого от зевак не станет. Нет, белый медведь - это глупая идея.

- Сам ты глупая идея! - обиделась утка. - Эти медведи живут там, где всегда зима. Их там на снегу не видно, даже если б и было видно - никто на свете к ним лезть не решился бы!
- А что они едят? - фыркнул Лис. - Снег жуют?
- Рыбу они едят, рыбу! А еще тюленей! Потому что они такие большие, что даже тюленя мигом могут сожрать!
- А кто такие тюлени? - спросил Лис недоверчиво.
- Эх ты, серость лесная, - приврала утка. - Не знает, кто такие тюлени! Тюлени... это тоже такие рыбы, только огромные, больше тебя, и покрытые мехом.

Огромные и покрытые мехом рыбы Лису не понравились. Представить себе, как он желанном одиночестве бродит по вечной зиме и как охотится и героически побеждает этих странных рыб он еще мог, но вот как потом один ест этих лохматых... Огромных волосатых рыб... Брррр. Увольте! И Лис твердо сказал, что не будет белым медведем.

- Тогда можно стать коалой. Или пандой, - утку потянуло на экзотику. -
Коалы – это, знаешь, такие необыкновенные медведи... хорошенькие, как игрушка. Правда-правда, небольшие такие, на вид почти игрушечные.

Небольшие и хорошенькие, как игрушка!!!
Лис всегда подозревал, что мозгов у уток маловато. Но чтоб у этих птиц с головою было настолько плохо, он и не думал... Медведи, похожие на игрушку! Которых все хватают на руки и тискают! Только этого ему еще и не хватало!

Панды, также оказавшие похожими на игрушки, тоже были отброшены. Утка не стала возмущаться, так как подозревала, что не все из названных ею зверей были медведями. И в скором времени было решено, что Лису следует стать обычным бурым медведем. Утка вытащила из куста небольшой прутик, подняла его повыше и сказала Лису:

- Ну, давай - прыгай.
- Зачем? - заподозрил подвох Лис. - Я вообще-то не прыгаю.
- А сейчас прыгнешь, - настаивала утка. - Если, конечно, хочешь превратиться в медведя.
Лис, скорчив кислую рожу, оглянулся. Никто вроде за ними не подглядывал и даже мимо не шел.
- А по-другому нельзя? - спросил все-таки он и тотчас же устыдился
собственного малодушия.

По-другому оказалось нельзя, так что Лис, еще раз воровато оглянувшись, отошел на несколько шагов, разбежался и прыгнул. Утка в ужасе шарахнулась в сторону, прутик дернулся, и получилось, что над ним пролетела только одна лисья лапа. Вмиг в лапе этой заныло, закололо иголочками, как будто Лис ее отсидел, а потом лапа вдруг стала расти и сделалась совсем как настоящая медвежья.

Выругавшись на уткину глупость, Лис потребовал, чтоб утка снова встала на прежнее место и подняла прутик.
- Только ты закрой глаза, - сердито сказал он. - А то опять начнешь
метаться, как глупая курица! И что же мне, так тут неделю подряд и прыгать?!

Смущенная утка встала на место, подняла прутик, крепко зажмурилась и стала с ужасом прислушиваться. Лис, хотя и с некоторым трудом, так как превратившаяся лапа не очень подходила ему по размеру, разбежался и перескочил через прутик целиком. И что бы вы думали? Сделался медведем! Весь-весь, кроме только той лапы. Лапа снова стала лисьей.

Дураком Лис не был, поэтому, хоть и разозлился немножко, догадался, что больше прыгать не нужно. Он просто провел лапой над прутиком - и она превратилась в медвежью. Лапа снова заныла, но потом унялась.

- Все, - сказал он утке не своим голосом. - Может открывать глаза, спасибо.

Утка открыла глаза и выронила прутик. Ох, и медведище получился! Ей от неожиданности он показался не то что большим - огромным. И лицо у него было такое непривычное, что утка прямо-таки не понимала, доволен ли он? И еще голос совсем незнакомый, не разберешь, сердится еще на нее Лис-Медведь, или нет... А утке совсем не хотелось, чтобы Лис на нее сердился.

А Лис-Медведь на нее уже и не сердился. Он даже еще раз буркнул "спасибо". Вообще-то он хотел это вполне весело сказать, но как-то само собой получилось буркнуть. Он в задумчивости повернулся к утке спиной и побрел прочь. А утка вздохнула и начала нервно чистить перышки.

Надо сказать, превратился в Медведя Лис очень успешно. К своему новому росту он очень быстро привык. И хотя убедился, что не может пролезть в собственную нору, не стал расстраиваться - медвежья шуба и впрямь оказалась теплой, и он отлично выспался вне норы. Никто не разбудил его - да и кто бы решился?

Хуже вышло с едой. С поисками меда Лис-Медведь решил повременить... А вот что-нибудь более существенное он готов был скушать с удовольствием. Но раздобыть вкусную пищу оказалось нелегко, пришлось для начала ограничиться рыбой. К тому же, пока он бродил по лесу в поисках еды, он по неосторожности чуть не столкнулся с несколькими своими знакомыми. И то сказать, такому большому уже трудно было прятаться. Но знакомые его не узнали! И это даже развеселило Медведя.

Так прошло несколько дней, и Медведь начал скучать. Никто из друзей за это время не навестил его, более того, они удирали, когда он направлялся к ним. Даже возможность крепко спать где угодно его больше не радовала. Да и зачем, в конце концов, все время спать? Вот кончится осень - а там уж отоспится как следует, месяца на три заляжет... Интересно, какие тогда будут сниться сны? А ну как скучные? И неужели и тогда всю зиму лежи в берлоге, никого не повидай?

А в лесу не утихал переполох - ведь Лис-то больше не показывался! Друзей и знакомых у него было столько, что забыть про его исчезновение они не давали никому. Некоторые обитатели леса, окончательно замороченные рассказами про внезапно пропавшего Лиса и внезапно появившегося Медведя полагали, что этот Медведь Лиса и съел. И кое-то из самых отчаянных предлагал даже напасть на Медведя и поколотить его.

Не напали всем лесом на Медведя лишь потому, что пара-тройка особенно хороших знакомых Лиса была против. Неизвестно, что они врали лесной общественности, но только им казалось, что этот Медведь чем-то похож на их друга. То ли привычки сходные, то ли взглядом напоминает... но такой непрочный аргумент, как взгляд, незнакомым с Лисом ведь не предъявишь!

А Медведь ничего этого и не знал - ему казалось, что никому до него нет дела. Он даже начал обижаться на весь свет. Но, как вы помните, дураком он не был - так что и обижаться долго не стал. Тем более что был у него отличный способ побеждать обиду и досаду - он придумывал сказки. Он этот способ сам нашел, еще когда маленьким Лисенком был.

Медведь помнил, что это очень просто. Надо только побродить, подумать, а потом сесть поудобнее (и покрасивее, да-да) - и сказка сама пойдет, только успевай записывать, трудовой пот с чела отирать и хвостом от мух отмахиваться. И вот он приготовил себе местечко, где можно и побродить в уединении, и посидеть, приготовил и чем и на чем можно будет сказку записать. Но сколько ни бродил - никаких сказочных слов в голову не лезло. Зато не давали покою обнаглевшие по осени мухи, а отмахиваться от них с небрежным изяществом уже не получалось.

Да что там - с изяществом, ведь там хвоста-то почти и не было! Ой-ой-ой, и правда - считай, не было. Медведь убедился, что от отличного пушистого лисьего хвоста после превращения осталось какое-то недоразумение.

Медведь нахмурился, перестал бродить и уселся у куста. Что же это такое получалось? Ни тебе собственных друзей, ни еды, ни собственной радости от сказок, ни даже хвоста? Что же, выходит, от него, от Лиса, ничего не осталось? А еще и всю зиму не смей носа на улицу показать, лежи и лежи, как привязанный? Что это ему такое досталось! Да на что ему это нужно?! И Медведь со всех ног бросился к утке.

При виде несущегося к ней Медведя утка перетрусила чуть не до беспамятства, но ему все-таки удалось втолковать ей, что он снова хочет стать Лисом.
- И вот и ладно, и вот и хорошо, - бормотала утка дрожащим голосом,
перебирая валявшиеся в траве прутики. Наконец она отыскала нужный, подняла его повыше, зажмурилась и сказала:
- Ну... Я готова, прыгай.

Медведь отошел на несколько шагов. Вышло далеко - все-таки шаги у Медведя были очень немаленькие. Ему даже пришлось отступить в кусты, чтобы как следует разбежаться. Кусты подозрительно шелестели, но Медведь не стал оборачиваться - не до того ему было. Он разбежался, прыгнул - и стал Лисом! Не самым большим в лесу, но и не маленьким - настоящим Лисом с отличным пушистым хвостом.

- Спасибо! - крикнул утке Лис, с удовольствием оглядел себя и скорей побежал навестить свою нору - как вы помните, будучи Медведем, он не мог туда пролезть. "Надо внимательно смотреть вокруг и под ноги, - говорил сам себе Лис на бегу, - а то еще неизвестно, через что ты перепрыгиваешь!" И он смотрел внимательно, и новые сказки не замедлили к нему придти.
Закрыть