в начале было слово
на одном конце провода
и такое же – на другом

ничего не зная друг о друге они
зарыли тела в землю в телефонный кабель
(кто его протянул - не существенно)

где бежали друг к другу два этих
электрических коротких слова –
выросла трава
а там где встретились –
первое на планете дерево
плод первой на планете любви –
вот откуда
--

- Цвета осени . Лоза. 2 -

а как природа любила! как зазывала, тянула в алое,
целовала в чашечки, сыпала звездами и еще мельче,
бросалась в глаза, желтела по-бабьи, избаловала -
до первых месячных

а как ветер выцеливал! мчал стрелой - утолять к заутрене
жар пространства, как платье щедрое срывал в танце,
как вздымалась всей зеленью, как вскружила, изнежила - люто -
до менструации

и не удержал в невозможном: бывает, кончается длинное
время - зазывал ее в водопад, небом, дождем - калечил..
но пуста и пригожа, и готова, а эти кровавые ливни -
до первого встречного.

Только осенью ржавчина: рыжий холод, охват перед выстрелом -
выжигающей копотью: сам прививал, и была как лоза мне -
упаду чтоб кормить, чтоб явился другой, может искренний
с моими глазами
--

- Песенка о маляре беспечном -

Клен
смущается светло,
чуть
сентябрь облетает,
красный цвет силки расставил,
паутинку вьет тепло

на губах зарею красных
от небесных чар - замрешь:
на губах - святая ложь
бабье лето праздник

разными
глазами льнет
сентябрем морочит хрупкость
золотое еще утром
темным вдруг огнем дохнет

Но, куда бы ни ушло
кочевавшее так близко..
клен смущается
теплом
кем-то выкрашенных листьев
--

За домом бывшим моим - 9этажкой - сквер, скверик дикий. Дом параллелен железной дороге, рядом.
Гуляю с собакой там по ночам. 17 яблонь - вразброс, сирень, черемуха, тополя - высокие. Да еще и вышки ЛЭП, как разлапистые гулливеры.
Это я о соловьях. Они начинают дикие свои выкидоны - невозможные! - с середины мая (сомневался, думал - вдруг зяблики какие чудят? - нет. выяснил. дознался )) Хотя ведь не принципиально - кто, цепляет - как.
Происходит: ночь светится, набор низких - гуд проводов, шип, шепот ветра по листве, шины по мосту рядом - беспрерывно, и на этом фоне - соло, этакое залихватское выделывание. ( у наших, говорят - 8 колен, у курских - 13. Не знаю. колен не видал).
Они разгуливают звуком в воздухе, как не от мира сего. Всё пофиг. Теток своих заманивают? - ощущение такое, что пофиг им всё - и жизнь, и тетки.
Всегда ждешь поезда. Он ставит всё в гармонию, проносясь. "Ааах, ааах - щеелк, ааах-ааах-щелк" - на москву. 4 секунды мимо. (В освещенных окнах заперты с полтыщи игрушечных фигурок: переодеваются, стелят, телефонятся, наливают, сдергивают колготки в СВ.. - застеколье, зазеркалье. Для них лишь фон - свое ТАтата. Слушают, слышат лишь себя. Игра в человечество. Эгоизм. Глухость)
Соловьи не умолкают на время Ааах. Они - громче. Мутанты, наверно, железнодорожные.
А увидеть их можно только когда салют. Куча народа облепляет мост, вдоль ЛЭП, моделек Эйфеля - как пробор - выбритая просека, небо. Букеты цветные над Петропавловкой - далеко, маленькие (яблоням и то смешно, их купы как-то увереннее глядятся на фоне заката, надежнее).
Соловьев не пугает Ура. Только когда докатится гром от выстрела, вспрыгивают вбок - мелкие серые - и обратно. Шуршать в листве, ждать ночи.
(жизнь - расправленная, во все горло - на излом, не стесняясь - чем плохо?)
--

с голубым лепестком вкруг земли улетела, мой ангел, ангел,
проглядел, как становишься женщиной, маленькая моя,
научилась летать-улетать, научилась загадывать на год,
не кружочком впечатавшись в масле календаря –

красной заводью губ, стоном - омутом, помадным адом –
а помнишь, как в скудной гостиничке расцеловывала зеркала?
чтоб, глядясь, примерял отпечаток? – понимаешь, мне очень надо
перебирать четки трещинок: ткала, распускала, ткала..
--

- прошу считать любые совпадения, упоминания и пр. - случайными

Эскалаторы.
Они гудят, мы едем, резина тащит. Руки лежат на выбегающей резине.
Впрочем, давай я про эскалаторы - потом, ладно?.. а сейчас - про диафильмы лучше. Я ж обещал - про детство чего-нибудь.
Из первых (1ое?) детское воспоминание: диафильмы
Мне где-то года 3 было, п.ч. помню маму.
Она крутит сказку, читает мягким своим молодым голосом. Темно, тайно. На белой простыне, повешенной на стенку, ползут картинки. Цветные! Одна наползает вслед другой, и это так классно! И лучше всего - что мама держит на коленях, сама сидит боком к экрану, прижимает к груди - и вслед ее чтению слышу два ее голоса. Один сверху ходит, а другой - тут, в маме.
Она всего-то на 18 лет старше меня, и мы как два ребенка - радуемся.
Фильмоскоп. Он гудит, луч света - конусом. Отец всегда читал отдельно, редко. Я сидел впереди, на стульчике, и было в общем-то одиноко.
Он зато сразу стал учить меня "быть механиком". Нужно было аккуратно заправлять пленку в круглый верх держателя, а потом между двух резиновых роликов. Класс! Потому что непросто!
У нас не было телика. Впрочем, и после. Только в Питере уже позже у родствеников - в мои пять лет, когда переехали. Но это другая история.
А пока - пою хвалу Диафильмам! Статичные картинки ребенок запустит в своем изображении - покруче любого режиссера!
Здорово, что их придумали, и это как кино, которое можно остановить - и читать, а можно отмотать назад.. А можно дивиться - как это: вверх уходит один кадр, и угадывать по половинке другого - а что ж там?!
И даже видик никакой не даст вам столько радости: в темноте, с лучом расширяющегося света, в котором пляшут пылинки, яркой сказкой на стенке и.. острой, дикой, взрывающей сердце, дышащей и нежной сказкой маминой груди. Моей мамы.
А потом они развелись. Меня отвезли на полгодика к дедушке, а они развелись как-то и почему-то. И больше я ее не видел. Потом как-нибудь доскажу. Хотя вряд ли.
Диафильмов было тогда штук 300 у нас. Вот! И сначала я научился цифрам - по ним. Где-то до 4-5 лет. Отец наклеил ровно на 100 штук бумажки с номерами - до 100, конечно (они стояли в большом ящике - пленочки в круглых коробочках, упакованные кряду. Видно было только вершки алюминиевых кружков с номерами). Вот. Объяснил, что такое разрядность. И заставил меня надписать остальные. "а то показывать не буду". Так я выучил числа.
И тут жепришлось обучился читать, потому что надо было переписать все Номера-названия в тетрадь. Каталог сделать. Я был ленив, как все, и не хотел. Папа сказал: ты должен учиться достигать. Меня не напугали другие слово, а напугало "должен". Смысла его я не понимал. И не понимаю.
Так я научился "быть_должен".
Грамота грамотой, а я быстро приспособил халяву: когда отец говорил "хочешь сегодня - про мышонка Пика бианковского?", скажем - бежал и вытаскивал коробочку номер 29. Я их помнил все, незачем каталоги ваши.
А потом уже я крутил младшему брату диафильмы - через 7 лет, в другом городе, уже далеко-далеко от Урала. Там я родился, там и осталась мама жить.
Так что - не теряйте хорошего.
Ну, понятно, о чем я.

А теперь - эскалаторы. Их много.
Сколько ж мы настояли на них километров, родная?
Эскалатор в реальной жизни - как междудело некое, как врач сказал: не дышите. Пауза . Тут - ехал, там - поедешь. А эскалатор - посредине.
А еще он как две ленты диафильмные - одна вверх, другая вниз. Между поручней - роликов, резиновых тоже - зажаты человечки. Статичные.
Внутри Главного Эскалатора - внизу, под нами - мотор. Он тянет целлулоид этот - вверх, а тот - вниз.
Будто сердце - гудит, тянет.
Артерия - там, вены - тут.
А нам не хватает уже кислорода, и я думаю, что хочу быть для тебя поручнем..
Ты всегда читаешь мои мысли.
и мы рядом, и головы вровень, и это гудение-гудение рук - таких ласковых на моих плечах.. милая, потянись ко мне, глотни ..
Люди, целуйтесь на эскалаторах!
--

ну вот решил цикл сбить

- Апрельский день как белый подстаканник -

Апрельский день как белый подстаканник
рукам - не жечься,
в карманах тень, но там вернее кануть
каленым жестам -

не выпускать, нельзя пускать такое:
готов ошпарить
и крыши скат, и голый подоконник,
и грохот спальни

там пузырятся пальцы на манеже,
запястий почерк
как репетиция, отложенная нежность
до дна, до ночи

где жгучим – в ряд, и где в осевшем жаре
ты припечатан
как уголек в трескучем зряшном жанре
рук без перчаток:

швырять сипеть от выверта ладоней
ожоги радость
удерживать - апрельское бездонно
рядом
--

не думай о худом: я осторожен,
мне без тебя.. мне запросто - без сна,
давай придумаем, что ты.. и что весна
уже навязывает нам свои сережки:

трясет, расхваливает, тормошит,
базарно щелкает, и взмахивают косы..
а за окном меняют цвет березы,
и ты - потянешься и скажешь не спеши

что скоро будет липовейший чай
и так же клейки губы и пахучи
и столь же медленны, как набухают тучи
и дразнят мякотью лишь в мае по ночам.

А жизнь - полощется, как за окном белье
соседкино, схватившись за веревку,
мы пьем из синего, мы вместе, мы вдвоем,
и горизонт - обрез, каемка, бровка -

не страшен, не страшны, ненужны, бесполезны:
мы замедляем время по ночам,
и раним - ранимся, и от березовых порезов
пьем синеву - обманный майский чай
--

(вы уж простите, френды, что вываливаю вдруг этакой грудой.
надо бы дать отреагировать - на прежнее (прежние тут), ну кто захочет - тот и.
почти не сплю. да. я очень спешу. пусть будет как есть)

- дождь в лесу -

тебе сейчас не до чудес:
c тобой любимый.
Весна. Дождями занавешивает лес
вдоль, вполовину,

жжет зеленью, и ядовитый стыд –
дремучий – листьям..
Шуршит. Скребется. Выждет.. – и простит
и вновь зависнет.

А то – разбой! Дорогу нам! Кетмень!
Бумагу! Крючья!
Стихи наотмашь! –
(а может, лучше:
пойдем ко мне?..)

Не бредит, нет – качает полутьму,
как ветер – сказки,
несостоявшемуся – но кому? –
бормочет : здравствуй
--

(это древние снова стишки. когда-то вначале, начитавшись Цветаевой и Аненского,
стал сочинять аж циклами. Интересно, п.ч. крутишь со всех сторон. В одиночке трудно.
Почему в тот цикл покралось 3е стихо - не знаю. видно, знал.
а само по себе - оно ничто. скажите мне (эт я в 1ю очрдь к Тарз) - выкинуть его?
И вообще - стоит ли такие опыты именовать стихами? может, убить? раскопал. Два первых переделал)

-1. Служба –

яблоня
не чувствует вовне:
мирок, обставленный раскинутыми ее руками -
соки, материнская функция:

выращивает цветы и люди восхищаются -
а они облетают
и те уходят

иногда ночуют милуются а после дождя поют птицы –
вспархивают и улетают

потом она рожает и щедро поит
изогнувшись, искорявив всё своё тело
детей, пока подрастают
потом и они улетают

как же глухо она замыкается еще больше
теряя ежегодно всё!

и сколько нужно терпения
(старый израненный самурай?)
ежегодно изготавливаться любить
зная что всё потеряешь
--

- 2. Любовь. -

шар, крохотная планета, яблоко
всю свою жизнь оно вслушивается
плавает в маминых соках
и звуках внешних, птичьих переливах
и набухая любовью
примеривает узорчатую фату

оно готовится

(смерть наступает в результате падения от разрыва сердца от прижимающегося к другой
планете восторга первой любви)

дело в том, что обрыв пуповины не доброволен:
сила притяжения
ньютон
лоно
--

- 3. Стихи –

стихи родятся из сравнений
так же как объятия - из взглядов
как губы - знаки памяти или надежды

стихи рождаются наверно изнутри
так от любви теплеют руки
поверьте мне: я гладил Исаакий

стихи рождаются в конвульсиях как люди -
зачем? кто знает? чтобы оползти
фальшивым мотыльком с той стороны стекла
когда тщедушны

или губами приникать к глазам
когда они начинены душою
--