"Же на улице. Пока её улов- одна мелочь, в основном медяшки, в пять-десять пенсов. Случайная серебряная монетка блестит среди них, словно только что из кассы "Маркс энд Спенсер", но большинство монет потускнели от употребления и холода. Кто пожалеет о каком-то пенсе, что выпал из пальцев или из кармана на тротуар?" (Али Смит. Отель -мир.)


Кто подаст милостыню цыганскому ребенку, жующему круассаны 7days? Или беременной женщине, со старой подушкой вместо невинного дитя внутри?
Кто хочет видеть чужое горе, когда у самих душа как изуродованные плечи некрасовских бурлаков?

Счастье влечет счастье. Это закон Вселенной.
В переходе рядом с моим домом играл на гитаре что-то хитовороковое музыкант, а его друг, становясь на одно, затянутое грубой кожей штанов, колено, с обворожительной улыбкой протягивал бандану каждому, кто хотел бросить туда монетки.

Я видела счастье на их лицах. И я предпочла купить себе немного их счастья, достав второпях переливающиеся медяшки, плоды бессонных ночей дизайнеров Центробанка.

Я не ожидала. Шок!
В пресс-релизе написано "японский стиль".
Япония была модна 5 лет назад.
Скоро будет стыдно говорить о нужной музыке.

Мне что, придется стыдиться любимой музыки?
Или начать самой заниматься ею серьезно?

Есть всего одна поющая женщина, творчество которой заставляет меня страдать.
Я не могу её слышать.

Нелепость её судьбы.

1.глупости всё.
2.Хочу, чтобы её праздник был самым потрясающим.

Пойду покупать подарки любимым людям. Красивые, такие, чтобы им понравились, чтобы они были в восторге.
А потом... пить кофе в уютной кофейне...

Зима...

Я слишком.
День не задался.
Стыдливо заметаю следы, закопавшись в работу.
Спасает лишь зимнее солнце. Хочется вырваться к нему навстречу.
Хочется скинуть утягивающие повязки обязательств. И жить только своей жизнью.

Мое уставшее и замерзшее тело захватила волна теплого домашнего воздуха. Вокруг новогодний запах апельсинов.
Новогодний, уютный...

Будет лучше.

Current music: Karunesh

Я безумна.

хочется расцеловать себя в обе щеки.
Умница,Maksans!

нужное

родное

Жесткий sex.

Ровно год назад я с тоской смотрела на падающий за окном снег. По утрам пила теплый чай, копалась в чужих неприятностях на форумах и влюблялась…
Так не хочется отпускать это время… Хотя оно давно, никого не спросив, ушло само.
А я, как ностальгирующая по советским временам бабушка, пытаюсь его приукрасить и задержать…

Сегодня в полдень, вот уже пятый раз, я увижу этого человека. Он будет рассеян или обеспокоен, его будут мучить головные боли или тоска по близким… А я буду рядом, по-змеиному затаившись, смотреть, внимать. Этой встрече суждено стать последней.
Я так и не узнаю его имени и не попрошу рассказать историю жизни. А так хочется сесть рядом и слушать далекие, почти волшебные фронтовые рассказы. Или про ту Нинку, ну знаешь, есть такая во всяком дворе: красивая, бойкая, кровь с молоком. Ну знаешь, знаешь!..
В детстве я ходила по доскам цинизма, но таращила любопытные глазенки к свету, к таким добрым дедушкам и завораживающим рассказам.

Сегодня мое сердце в последний раз сожмется от жалости к нему. К угасшим силам смелого, умного человека, достойного называться мужчиной. Проеденный молью серый свитер, рубашка под ним, призванная хранить тепло вместо остывающей крови, и сквозная дыра в ушном хряще, там, где Поколение Next обычно делает пирсинг, никак не вяжутся с грустными-грустными светлыми глазами, глядящими в окно не с любопытством, но тоской.
Отрешенность, достойная преклонения.