Доктор, простите, а это лечится?
Что там такое? Сестра, дверь закрой!
Извините, доктор, мне просто кажется...
Ну, в общем, это - я заболел собой.

Боже мой, родненький, что ж вы молчите?!
Освободи кушетку, сестра!
Ложитесь, тихонечко, не кричите,
А давно это с вами? - С утра.

Ну, дорогой мой, не так уж и страшно,
Поставим на ноги за три дня.
Любезная, готовь капельницу,
Хех, еще станете роботом у меня!

Так-с, так-с, так-с, пять кубов, наверное,
Из этой-ка ампулы набери.
ага, и вот это - средство верное,
Вылечим на раз-два-три!

Ну что ж, вот рецепт, держите, страдалец,
И по пути никуда не заходя,
Бегите в аптеку антинародную,
Покупайте по списку, все и вся.

***

Куда прешь без очереди, морда очкастая?!
У меня себячество, пропусти!
Ах ты ж дрянь ты такая, заразная,
Давай, проходи, проходи.

Вот! По рецепту! Взвесить извольте -
Наглости - двести грамм,
И равнодушия, холодного только -
Черт с ним, давай килограмм.

Три ампулы мерзкого лицемерия,
Двуличности - сыпани от души!
Пяток таблеток кареры мне,
И фунт первосортной лжи.

***

Ну что же вы, проходите, голубчик,
как самочувствие, дорогой?
Спасибо, доктор, вчера смог есть супчик,
Приправленный чужой бедой.

Вот! А думали, навсегда собой станете!
Нет уж, мы лечить такую умеем дрянь.
Вы от себя быстро отстанете,
Обычной тварью будешь - куда ни глянь.

***

У нас методы давно разработаны,
Есть телевизор, кино, сеть.
Все на пользу вашу подогнано -
Пить, ржать, есть.

И если, не дай бог, внезапно прихватит,
Мерзость какая - осознание самого себя,
Лезь в интернет, читай журнальчик -
Принимай анестезию седьмого дня.

Если станешь как все, станешь как общество,
и к тебе подлости подойдет эталонный изгиб -
Знай, ты молодец - постарался и выиграл.
А ненужный твой "Я" - погиб.

Надсаженным голосом
	рву 
		акценты,
Злобен,	
	циничен
		и груб.
            
Я - сердце города,
            расплескавшего 
                        вены
Червивых
            тифозных
                        труб.

Брызгаю грязью,
                        гогоча,
Поганю 
            кусты 
                        домов,
А ну, скажите,
            что сволочь я,
Кто камень
            бросить
                        готов?

Стонут
            в извращенном оргазме
Черви
            электропоездов,
Испуская
            в чрево
                        вокзалов
Сотни
            и тысячи
                        офисных 
                                    кротов.

Я, навозным жуком
            рогатого
                        троллейбуса,
Толкаю 
            перед собой
                        автомобилей
                                    комок.
В подземные переходы
            выжимая
                        скрежетом
Теплый
            человеческий
                        сок.

Вьется
            безликая
                        людская 
                                    рать,
Слепляясь 
            в тысячи 
                        туч,
Чтобы на выходные
                        пожужжать
Над помойками
            супермаркетовых
                                    куч.

Я - 
            ноги 
                        города,
Истаптывающие в пыль,
            эскалаторы
                        метрополитеновских
                                                колец.
Я - 
            злоба
                        города,
Трамбующая в бетон,
            миллионы
                        тряпошных
                                    сердец.

Хлюпая 
            ночью
                        мокрыми
                                    жвалами
Поливально-
            уборочных 
                        машин,
Сгребаю 
            отбросы
                        гниющих
                                    артерий,
В шевелящийся
            крысами
                        блин.

Я, золоченый
            скальп
                        города,
Утыканный
            шрамами крестов,
Скрываю
            под стразами
                        стеклопакетов
Медленно
            разлагающийся
                        остов.

Я - бесконечные
            чувства
                        города,
В кристально
            шизофренической любви,
Слепляю
            слюнявыми
                        поцелуями
Друг друга
            ненавидящие
                        слои.

Лесными
            мужиками
                        брошенный
В плодородную
            землю
                        плод,
Разросся
            вширь
                        метастазами
Улиц
            среди
                        болот.

Я, бессмертная
            душа
                        города,
Из века
            в век,
                        вновь
                                    и вновь,
Ем 
            человечье 
                        тело,
Пью
            человечью
                        кровь.

Кто я такой - строчка с краю экрана,
Кто я такой - аватар сто на сто.
Килобайтная буря в виртуальном стакане,
Кучка клевых метафор к слову "никто".

Я смотрю не в глаза - в стекло фотографий,
Я слышу не голос - кнопочек стук.
Заполняю собой стандартные графы,
Имя, пол, вес, рост, возраст - одиночества звук.

Может это не я с тобою общаюсь,
И меня уже нет давно за компом?
Может я парой байтов в проводах обитаю,
И глобальные сети - мой единственный дом.

Нет, нет,
	Не надо, не надо,
Уберите руки, 
	сволочи,
		падлы!


Прошу, прошу,
	гады, 
		звери,
Не бейте,
	не будет
		больше истерик.


Прошу, развяжите
	хотя бы
		руки,
Закрыть уши 
	от ударов
		стука.


Закрыть глаза, 
	не видеть 
		чтобы
Морды, 
	исковерканные
		детской
			злобой.


Прошу, 
	душу 
		не рвите 
			на клочья бумаги,
Мясники, 
	прозекторы,
		Жрецы-копрофаги.


Каждый обрывок
	подписан 
		гнусно.
Какой-то 
	минусом,
		какой-то -
			плюсом.

Разорван, 
	разобран,
		разделен на части.
Вот здесь - 
	холодный,
		вот тут - страстный.

разложен в пробирки
	мясом
		кровавым,
Охлажден,
	залит
		дезинфицирующим составом.

Вот он я - 
	вывернут
		наизнанку.
Учли каждый рубчик,
		каждую 
			ранку.

Обмерен,
	внесен,
		в общую базу,
чтоб не пронес в себе
		какую заразу.

Классификатор прошел,
	От страха 
		трепещущий,
А сзади крики - 
	"на разделку,
		Следующий!"

Грубых стихов лестницу
	злую
		рву, 
			кромсаю на части.
Если слово не вместится
	длинное — 
прокрустово ложе 
	стонет 
		от страсти.


В слов яростной мясорубке
	фразы, строфы
		превращаю в стихи.
Дым потухшей трубки
	преследует,
		Догоняет — 
			Не стой,
				Беги.


С бешеной скоростью остаюсь на месте,
	в стену 
		упершись 
			лбом.
Ищу на кирпичах абзацев трещины,
	заливаю их в рифм
		бетон.


Злобно стучу по кнопкам
	грязным.
Варится 
	буйная
		мешанина букв.
Громче, громче, болезненно громко
	давит,
		лезет в душу
			неровный стук.


Сплю без сна, ем, что получится,
	знаю,
		жду,
И даже мир в надежде затих.
И вот он. 
	Все, хватит мучиться!
Победным воплем
	кричит,
		рождаясь,
Новый,
	малолетний
		стих.

Этот мир - он мой?
Эти люди - кто?
Или я - чужой?
Или я - никто?

За окном - луна.
За окном - темно.
Моя жизнь - она,
А ей не все равно?

Каблуки, асфальт,
Фонаря остов.
Убегает вдаль,
Звук ее шагов.

Моя жизнь - паяц,
Скоморох и шут.
В глубине, таясь,
Мои чувства ждут.

Дожидаясь ту,
Что позволит мне
Смыть простой водой
Краску на лице.

Сдернет навсегда
Яркий балахон,
Глянет мне в глаза
И Прошепчет - он.

Я тут подумал,
Лежал вечером,
Голову руками обхватив.
Ведь под тонкой кожей -
Кости черепа,
Два миллиметра норматив.

Живая кровь,
Кожа розовая,
А под ней - будущий тлен.
Пыль для гробницы,
Мясо бросовое,
Червям украсить бесконечный плен.

Высушит, выжелтит,
Вытрет до блеска,
песчаный ветер
Высокий лоб.
Бывший умник,
Предатель, повеса -
все лягут
В метр семьдесят гроб.

Кровавый насос -
Чувства горючие,
Серая кашица -
Блистательный мозг.
Все смешается
Гнилью вонючею,
Пеплом усыпанный вечности мост.

Кажется, вроде бы,
Больше незачем,
бежать, торопиться, спешить.
Но что-то давит, что-то вертится -
Жить, жить, жить, жить....

Было, было.
Что-то было.
Накатило, отпустило...
Оживило... и убило.

Я не слышал ее голос,
Не держал ее за руки,
Может то был просто морок,
Появившийся из скуки?

Может, может.
Все быть может...
Только сердце
что-то гложет.

Что-то тонкое Как нити,
Что прядет из влаги ветер,
Что-то звонкое как струны,
Солнечных лучей рассвета.

Нежным, трепетным бутоном,
Ее сердце распускалось,
То сердилось, то светило,
То тихонько улыбалось.

Тихо, тихо...
Все быть может...
Не спугнуть бы,
Не встревожить.

Я же... Боги, будь я проклят!
Нету мне теперь покоя,
Высохли в глазницах слезы,
На луну тоскливо вою.

Я, бездумными словами,
Напугал ее, обидел.
Ну зачем, зачем, несчастный,
Только я ее увидел...

Нет ее, застыло небо,
Радость в сердце заглянула -
Испугалась. Черным пеплом
затянулась и уснула.

Я не слышал ее голос,
Не обнимал ее за плечи,
Имя лишь ее - Диана,
Я возьму с собою в вечность.

Состояние: веселое

Ах.
Низок, мелок, ненужен.
Страх.
Полностью обезоружен.

Слова бьются
из подвалов
на улицы
Кричат,
кудахчут
Как мокрые курицы.

Цифр часовых
толпы
Армии.
Торопят, давят,
насильно дарены.

Пишу,
Захлебываюсь в выражениях,
Встаю, падаю
в изнеможении.

Ругаю зачем-то,
Кого-то злю.
Зря.
Можно ведь просто
сказать
"люблю".

Нет, язык кривой -
не поворачивается.
Пытаюсь молчать -
Визжит, подначивает.

Ах да, простите,
забыл попросить прощенья!
Люди,
может быть обойдетесь
без мщенья?

Если редкая-редкая капля
из неба упадет на руки,
Я ее выпью,
стоя,
Как цапля.
Я - вами отпущенный на поруки.

Обрывки мыслей
носятся
хором.
Орут
разноголосым ором.

Мечусь в фонарном свете,
то оранжевый,
то в ультрафиолете.

Покупаю снежинки у
прошедшей
осени.
За монеты с картинками
окровавленой проседи.

Бред, температура, лихорадка.
Солнцу не рад,
на груди
гадко.

Я знаю, это пройдет,
Слезет
Старой змеиной
кожей.
Я проснусь, потянусь,
пойду
с новой,
но обезображенною рожей.

Состояние: хорошее

Оболванили чукчу )))