Рано утром в душевой всегда пусто. Разве что иногда прошмыгнёт бассейновая врачиха. Перед плаванием я моюсь, складываю причиндалы мешок, напяливаю купальник и продолжаю стоять под горячим душем, чтобы согреться и окончательно проснуться. Обычный ритуал. И вот, сквозь душевую по обыкновению несётся врачиха. У дверей вдруг тормозит, как будто что-то вспомнив, и оборачивается. Её голос гулким эхом проникает сквозь клубы пара:
- А почему вы стоите в купальнике? Надо мыться! Без купальника!
Согласно правилам, посетители должны перед бассейном тщательно вымыться с мылом и мочалкой.
- Я уже помылась.
- Но вы стоите в купальнике!
- Ну я помылась уже, просто греюсь. Могу мокрую мочалку показать.
Врачиха, закудахтав, уносится прочь. И мочалку я, к сожалению продемонстрировать не успела.
Позднее я вспомнила Мелли Мурс из "Зелёной мили": "Не смей сюда входить! Я не одета, сиськи торчат наружу, а в мочалке гуляет ветер!" и чуть не захлебнулась во время заплыва.

Жил-был мишка. Звали его, ну, допустим, Тедди. Самое распространённое имя для мишек. Мишку Тедди приволок своей возлюбленной один чувак на день святого валентина. Потом возлюбленная, по-видимому, разлюбила своего возлюбленного, да и Тедди всем надоел. Сидел, ничего не делал, лишь пыль собирал. И однажды, в начале марта, отправился прямиком из окна на помойку. Но до помойки не долетел, уцепился лапой за дерево, и уселся в развилке ствола. А внизу размеренно протекала жизнь. Суетились алкоголики, собирая коробки, чтобы сдать в макулатуру, ездили машины, гомонили дети на площадке, нехотя таял чёрный снег...



Но однажды я обнаружила Тедди не на дереве, а сидящим на пеньке посреди детской площадки. Видимо, с ним играли дети. Один мальчик, может быть, даже захотел взять его к себе домой. Но мама не разрешила. "Он старый и грязный" - сказала мама. "В нём наверное полно всякой заразы" - сказала мама, и увела плачущего мальчика поскорее домой. С глаз долой - из сердца вон. И Тедди по-прежнему мок на пеньке под мартовским дождём, повесив уши и улыбаясь прохожим. Иногда к нему приходили пошептаться о чём-то своём бродячие псы. И Тедди всех внимательно выслушивал. А может и давал полезные советы.



Последний раз я увидела Тедди лежащим возле пенька в совершенно невменяемом состоянии, и притом, накрытым голубой юбкой. Чья-то добрая душа, видимо, сжалилась над ним. Да, он низко пал... Разум не в силах был представить всего того, что случилось с Тедди за те несколько дней, которые он прожил, вылетев из окна. Но он по-прежнему сохранял бодрое выражение на морде и не терял надежды. И даже приветливо помахал мне лапой...



А сегодня я его уже не увидела. Обшарила глазами весь двор, но тщетно. Видимо, какой-нибудь дворник взял Тедди за ногу и закинул в помойный бак. Где он скрылся под кучей разного мусора. Так и закончилась теддина коротенькая житуха.

Бежишь в чистом поле, снег до горизонта, очерченного тонкой полоской леса. Местами поле сливается с пасмурным небом. Новую, незнакомую трассу пробуешь. Скоро тут будут соревнования. Трасса отличная, но пока никак не помечена, просто расчищена машиной. Вокруг - ни души, даже вороны не летают. Абсолютная пустота. И вдруг приходит мысль, что если ща пойдёт снег и завалит трассу, то ты тупо заблудишься и твой трупик, обутый в лыжи, найдёт весной тракторист... Становится стрёмно, решаешь, что ни за то не пойдёшь на второй 5-км круг. И вот на горизонте показываются крыши посёлка, которые вселяют надежду на спасение. А добравшись до точки отсчёта, всё таки идёшь на второй круг. Кайф.

Пейзаж за окном - соседский сортир за рабицей забора, презрительно повернувшийся задом и косящий боковым оконцем; три деревца-калеки, уцелевшие после осенней резни бензопилой и теперь обнявшиеся ветвями в покорном ожидании весны; верёвка с розовыми панталонами, болтающимися на сыром оттепельном ветру, словно румяное знамя пошлой обыденности... Панталоны иногда меняют свой цвет на голубоватый или зеленоватый, а так - они неизменны. Фон весёленьким панталонам составляет тёмная бревенчатая стена дома с одним окном и одной дверью. С крыши свисает снежный пласт, ощерившийся по нижнему краю сосульками-клыками. Иногда, когда бывает много снега, из двери выползает бабка в цветастом халате и прокладывает лопатой путь к сортиру. Однажды крыша двинет снежной челюстью и сожрёт бабку вместе с её халатом и лопатой...
Пейзаж за городом - никаких бабкиных панталон. Сосны. Ёлки. Берёзы. Лыжники всех мастей. Поджарые рослые дядьки, летающие с лосиной грацией меж дерев, и пухлые семейства, в кои-то веки выбравшиеся на прогулку на лыжах, взятых в прокат на местной базе. Бойкие старики в старомодных тренировочных костюмчиках и матерящиеся пэтэушницы в городских прикидах...
Однажды на лыжне я увидела крупные следы, похожие на собачьи. "Волк"- подумала я. Снег по краям лыжни был местами примят. "Охотился" - решила я. Потом, в процессе движения увидела на снегу немного крови. Был будний день и лес пустовал... Немудрено, что зверь вышел беспрепятственно поохотиться на редкого лыжника... Ну, а вскоре услышала отчётливое рычание и припустила, боясь оглянуться и увидеть голодный блеск жёлтых глаз и разверстую клыкастую, как бабкина крыша, пасть... Рычание потом повторилось несколько раз, но волк на меня так и не напал. Думаю, это всего лишь скрипел снег под лыжей. А волком впоследствии оказалась меланхоличная овчарка в компании тётки и ещё пары гончих. Овчарка хромала, чем и объяснилось происхождение следов крови. Зато это было весело - убегать от опасности...
А недавно, на спуске с горы, длинном и быстром, я улетела в сугроб, не успев переступить и объехать яму. Это ощущение, когда ты уже не можешь ни на что повлиять, а просто летишь и втыкаешься головой в холодное и негостеприимное лоно матушки-природы, и в нём не оказывается ни коварного пенька, ни подлой коряги, просто - мягкий, сырой снег. Который набившись в рот и за ворот, приятно охлаждает твой пыл... И, размяв слегка свёрнутую шею и едучи дальше, вдруг встречаешь лесного паучка, деловито переходящего лыжню, спешащего по своим паучковым делишкам... Притормозив, пропускаешь его и вдруг понимаешь, что ты сейчас такой же паучок, оттаявший и копошащийся на белой, морщинистой ладони зимы. Убегающий от мнимых страхов и беззащитный перед реальными опасностями. А в небе над соснами сохнущими подштанниками болтаются на ветру серенькие, застиранные тучки...

Доела сушёные луганские абрикосы, похожие на крошечные бархатные лошадиные губки. В кулёчке оставалось несколько штук. Папа сушил их на старой дачной железной кровати, под яблоней и потом прислал оказией с Аней. Велосипед давно уже висит на стене. Недавно проходила мимо, и заметила, что к колёсной звёздочке прицепился бурый берёзовый листик. И вспомнилась последняя поездка, сквозь холодный, продувающий башку, ветер и летящую разноцветную листву.

Первый заморозок, термометр утром показывает минус пять. По понедельникам в семь утра по пути в бассейн я перехожу мост через мещерское озеро. И каждый раз на пляжике купается какой-то гражданин. В любую погоду. А сегодня впервые за много дней ясно. В воскресенье последние облака вереницами сизых слоников сваливали к востоку, держа друг дружку хоботами за хвосты, и нынче небо исполосовано лишь следами невидимых самолётов. Гражданин, раздевшись до трусов, не спеша заходит в неподвижную воду, оставляя за собой дорожку в прибрежном тонком льду. Он похож на медленно и безысходно тонущий титаник. Над пляжиком, из-за тёмных деревьев, появляется жёлтая горбушка солнца. С другой стороны моста - компания из двух уток и белой чайки мирно гоняют по воде жёлтую корку хлеба. Жарко вспыхивают ещё не облетевшие лимонно-жёлтые клёны и берёзы с листвой цвета тёмного золота.
А в тёплой, голубой воде бассейна отражаются разноцветные, освещённые солнцем, стены многоэтажек, заглядывающих в большие окна.

Вчера приключеньице было. Посмотрела я вечером фильм... после, в десятом часу, нарезала на ужин пару огурцов, и только приступила к ним, как звонит сосед. Выручай, говорит, мне больше некому позвонить. В общем, решил он после работы порыбачить и поехал на служебной машине (микроавтобус импортный) на Волгу. И там застрял. Сообщил координаты - недалеко, минут двадцать езды. Но я там не бывала ни разу. И вот, еду-еду... там бездорожье, ямы, тропка среди зарослей, размытая дождями. Темень, как у негра в жопе. Ну, думаю, нифига он попёрся сюда на этой тачке... Ещё не хватало и самой тут застрять... После фильма ещё и стремновато было... в каждом кусте пряталось по маньяку... Потом отыскала ту машину - сидела на брюхе носом в яме, как пьяный интурист в деревенском сортире. У меня в багажнике нашлась лопата, сосед расковырял землю, насовал веток. Я тащила микроавтобус тросом. Мой ждип хоть и не мал, но против его махины - малыш. После нескольких неудачных попыток сдвинуть с места, таки вытащила. И поехала доедать огурец, довольная собой и малышом. А сосед, довольный, что тачку спасли, продолжил ночную рыбалку.