Хочется завернуться в твою рубашку и сидеть, прижав в груди колени, на помятом матрасе в углу комнаты со стенами, обклеенными газетами старыми. Сидеть так и смотреть, как ты в приоткрытое окно куришь свои сигареты, и как пепел сначала на карниз, а потом на землю снегом летним. Смотреть, как ветер играется с твоими темными волосами, как ты непрерывно смотришь в одну точку на горизонте и о чем-то думаешь, где-то далеко-далеко и даже не у окна и не в одной со мной комнате.
В дальнем углу на полу гитара полуразбитая: кажется, мы нашли ее на улице и приютили здесь, чтобы не холодно было темной московской ночью. Мы в Москве, в какой-то странной квартире. Мы оба не любим Москву, но это ничего не меняет, потому что мы в Москве. Это ничего не меняет.
Хочется медленно встать, хватаясь рукою за стенку и, придерживаясь за подоконник, подойти к тебе. Обхватить тихонько, стараясь не потревожить, и голову на плечо положить, прижаться к спине твоей, чтобы согреть теплом своим, да пальцы переплести наши, потому что у тебя руки теплые.
Долго стоять так, и целовать твои плечи, целовать тебя в шею. Шептать что-то тихо на ухо.
А ты все также спокойно в окно, тихо и непоколебимо, думаешь о чем-то. Сильный.