Отец, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, не обижайся, пожалуйста. Я не знаю, с чего начать. Папа, когда ты последний раз видел репку? Не обязательно большую-пребольшую. Можно среднюю. Ты хоть раз в жизни её тянул? А я её хоть раз в жизни тянул? Или вот яичко. Допустим, если бы я родился в избе и по утрам играл с навозом, акт снесения яичка курочкой вызвал бы у меня какие-то эмоции. Папа, где и когда я ближайший раз увижу курочку, не представленную в виде филе и грудки? Нет ли у тебя какого-нибудь чтива про канализационный люк в асфальте? Они такие клёвые.

У тебя, папа, зазвонил телефон. Кто говорит. Слон. Папа, что это за огурец в руках у слона? Это не телефон. Телефон это та плоская штука, которую я вчера бросил в унитаз. А эта ебала, которой последний раз пользовался тридцать лет назад клоун Асисяй, это ни разу не телефон. Папа, ты хоть помнишь, с какого края цифрового ряда у дискового телефона стоял ноль? Вот именно. Quod erat demonstrandum.

Когда мне было три месяца, ты говорил мне, что литература многим обязана жизни, но ничего ей не должна. Но эта цветастая дрянь из книжных магазинов - это не литература, это дидактический материал. И весь этот народно-анималистический фестиваль не содержит никакой поэзии. Давай начнём с малого. Выносил папка ёлку. Носит-выносит, вынести не может. Позвал папка мамку. Мамка за папку, папка за ёлку, носят-выносят, вынести не могут. Позвал папка водку. Ну и так далее, дальше сам, а то я говорить ещё не умею.