| Mikki Okkolo |
| Олейников | |
|
Николай Олейников, друг Хармса, Введенского и Заболоцокого, один из создателей "Объединения реального искусства" -- "Обэриу". Один из самых интересных поэтов того времени. И один из самых забытых. Расстрелян по делу об убийстве Кирова 24.11.1937.  О бублик, созданный руками хлебопека! Ты сделан для еды, но назначение твое высоко! Ты с виду прост, но тайное твое строение Сложней часов, великолепнее растения. Тебя пошляк дрожащею рукой разламывает. Он спешит. Ему не терпится. Его кольцо твое страшит, И дырка знаменитая Его томит, как тайна нераскрытая. А мы глядим на бублик и его простейшую фигуру, Его старинную тысячелетнюю архитектуру Мы силимся понять. Мы вспоминаем: что же, что же, На что это, в конце концов, похоже, Что значат эти искривления, окружность эта, эти пэтки? Вотще! Значенье бублика нам непонятно. *** Я описал кузнечика, я описал пчелу, Я птиц изобразил в разрезах полагающихся, Но где мне силу взять, чтоб описать смолу Твоих волос, на голове располагающихся? Увы, не та во мне уж сила, Которая девиц, как смерть, косила' И я не тот. Я перестал безумствовать и пламенеть, И прежняя в меня не лезет снедь. Давно уж не ночуют утки В моем разрушенном желудке. И мне не дороги теперь любовные страданья - Меня влекут к себе основы мирозданья. Я стал задумываться над пшеном, Зубные порошки меня волнуют, Я увеличиваю бабочку увеличительным стеклом - Строенье бабочки меня интересует. Везде преследуют меня - и в учреждении и на бульваре - Заветные мечты о скипидаре. Мечты о спичках, мысли о клопах, О разных маленьких предметах, Какие механизмы спрятаны в жуках, Какие силы действуют в конфетах. Я понял, что такое рожки, Зачем грибы в рассол погружены, Какой имеют смысл телеги, беговые дрожки И почему в глазах коровы отражаются окошки, Хотя они ей вовсе не нужны. Любовь пройдет. Обманет страсть. Но лишена обмана Волшебная структура таракана. О, тараканьи растопыренные ножки, которых шесть! Они о чем-то говорят, они по воздуху каракулями пишут, Их очертания полны значенья тайного... Да, в таракане что-то есть, Когда он лапкой двигает и усиком колышет. А где же дамочки, вы спросите, где милые подружки, Делившие со мною мой ночной досуг, Телосложением напоминавшие графинчики, кадушки, - Куда они девались вдруг? Иных уж нет. А те далече. Сгорели все они, как свечи. А я горю иным огнем, другим желаньем - Ударничеством и соревнованьем! Зовут меня на новые великие дела Лесной травы разнообразные тела. В траве жуки проводят время в занимательной беседе. Спешит кузнечик на своем велосипеде. Запутавшись в строении цветка, Бежит по венчику ничтожная мурашка. Бежит, бежит... Я вижу резвость эту, и меня берет тоска, Мне тяжко! Я вспоминаю дни, когда я свежестью превосходил коня, И гложет тайный витамин меня И я молчу, сжимаю руки, Гляжу на травы не дыша... Но бьет тимпан! И над служителем науки Восходит солнце не спеша. *** > Таракан попался в стакан > Достоевский Таракан сидит в стакане. Ножку рыжую сосет. Он попался Он в капкане И теперь он казни ждет Он печальными глазами На диван бросает взгляд, Где с ножами, с топорами Вивисекторы сидят У стола лекпом хлопочет, Инструменты протирая, И под нос себе бормочет Песню <Тройка удалая>. Трудно думать обезьяне, Мыслей нет - она поет. Таракан сидит в стакане, Ножку рыжую сосет Таракан к стеклу прижался И глядит, едва дыша... Он бы смерти не боялся, Если б знал, что есть душа. Но наука доказала, Что душа не существует, Что печенка, кости, сало - Вот что душу образует Есть всего лишь сочлененья, А потом соединенья Против выводов науки Невозможно устоять Таракан, сжимая руки, Приготовился страдать Вот палач к нему подходит, И, ощупав ему грудь, Он под ребрами находит То, что следует проткнуть И, проткнувши, на бок валит Таракана, как свинью Громко ржет и зубы скалит, Уподобленный коню И тогда к нему толпою Вивисекторы спешат Кто щипцами, кто рукою Таракана потрошат. Сто четыре инструмента Рвут на части пациента От увечий и от ран Помирает таракан Он внезапно холодеет, Его веки не дрожат Тут опомнились злодеи И попятились назад. Все в прошедшем - боль, невзгоды. Нету больше ничего. И подпочвенные воды Вытекают из него. Там, в щели большого шкапа, Всеми кинутый, один, Сын лепечет: <Папа, папа!> Бедный сын! Но отец его не слышит, Потому что он не дышит. И стоит над ним лохматый Вивисектор удалой, Безобразный, волосатый, Со щипцами и пилой. Ты, подлец, носящий брюки, Знай, что мертвый таракан - Это мученик науки, А не просто таракан. Сторож грубою рукою Из окна его швырнет, И во двор вниз головою Наш голубчик упадет. На затоптанной дорожке Возле самого крыльца Будет он, задравши ножки, Ждать печального конца. Его косточки сухие Будет дождик поливать, Его глазки голубые Будет курица клевать. [ стихи ] |
|
| Источник: часть MO | URL |