В субботу шел снег. Это было во второй половине дня. Просто тошно
С утра ездила на кладбище. Убралась, помыла памятники. Когда хоронили бабушку, я купила огромную корзину из искуственных цветов и дедушке чуть поменьше. Все отговаривали, мол зачем, все равно украдут. Да какая разница? Украдут, это будет на их совести, но я хочу, чтобы эта красота хотя бы какое-то время украшала сырую землю. Бабушка очень любила цветы, пусть и живые...
Обе корзины стоят. Венок стоит. Даже маленькая иконка, с которой отпевали бабушку, тоже стоит...
Поговорила с местным рабочим. Хочу сделать единый парапет, высокий, с маленьким заборчиком. Очень не хочется, чтобы к соседней могиле ходили, наступая на нашу. Также надо положить дедушкину плитку под наклоном, чтобы бабушку вписать к ее родному брату, у него большой памятник, место как раз есть... В общем объявили мне плюс минус 15 тыс. При этом я склонна полагать, что минуса не будет, будет только плюс...
Рассказала маме, заодно пытаясь оценить стоимость некоторых могил, где установлены трехметровые памятники, буквально произведения искуства.
Мама призадумалась и сказала, что не стоит нам ничего делать, мертвым-де все равно...
Может и так, но живым не все равно. Глупость, блажь? Не знаю, какая разница? Глядя на пустые, полуразрушенные могилы, я понимаю, что они одиноки. Никто не приносит туда цветы, никто не разговаривает с ними, не рассказывает о своей любви, о невзгодах и радостях...
Собираясь на крестный ход, достала, упакованную и убранную шубку... Холодно...
Люблю Пасху. После крестного хода ощущаю потрясающую внутреннию гармонию, умиротворение. Как, впрочем, и после обычного посещения церкви, но в Пасху особенно.
Потом был праздник живота После поста главное попытаться более или менее реально оценить свои возможности. Никогда не удается Впрочем от перепелок успела отказаться В пятом часу утра была дома, едва доползла до постели...
В воскресенье проснулась в три, попила зеленого чая, пообщалась с мамой и в четыре снова легла спать. В девять часов вечера неимоверными усилиями заставила себя встать, чтобы погладить одежду.
В двенадцать снова уснула...