"Неврозы" Жане – на редкость просветляющая книга. Давно не доводилось читать ничего сравнимого по катартическому эффекту. По большому счёту, всё что писалось о неврозах после Жане не только можно, но и нужно сжечь – дабы не парило мозги. В том числе и Фрейда со всеми сподвижниками. Это же, блин, какой инсайт – открыть в двадцать первом веке что психиатрию, оказывается, можно излагать ясно и доступно.

Тот же Фрейд становится прозрачным с первых страниц "Неврозов". И дело не в том кому принадлежит приоритет в открытии бессознательного. Как нетрудно убедиться из учебников психологии того времени, в конце XIX в. о бессознательном рассуждали все кому не лень. Заслуга Жане в другом, а именно в систематическом описании изменений сознания при "истерии" (т. е. при психозе), сводимых к тем или иным амнезиям. Самые важные моменты этого описания сводятся к следующему. Во-первых, субъекты побывавшие в "сомнабулическом" состоянии не помнят после "пробуждения" (т. е. в ремиссии) произошедшие в этом состоянии события (и этим подобны субъектам подвергнутым гипнозу). Во-вторых, однако, по истечении ряда лет память об этих событиях может восстановиться (как и в случае гипнотизируемых). В третьих, "сомнабулические" состояния характеризуются избирательной амнезией в отношении важных аспектов жизни "истерика" (т. е. психотика), например он забывает о том что имеет семью. При этом случайные ассоциации напоминающие "истерику" о забытом могут вернуть его в нормальное состояние. В четвёртых, в случае "истерий" (т. е. психозов) индуцированных психическими травмами (смерть близких, стихийное бедствие, изнасилование) восстановление памяти об этих травмах приводит излечению больного.

До Фрейда "истериков" (т. е. психотиков), было принято лечить гипнозом. Врач входил в раппорт с больным и внушал ему снятие "истерической" симптоматики, вместе с чем восстанавливалось нормальное, "светлое" сознание. Однако эффект не был устойчив. Через некоторое время пациенты возвращались в "сомнабулизм": либо путём медленного "сползания" в него, либо резким переключением под воздействием болезненного переживания или ассоциации. (Многие при этом спонтанно ремиссировали – и далее по циклу.) В соответствии с пунктом четвёртым Жане предложил "раскапывать" исходную психотравму с целью обеспечить более стойкий терапевтический эффект.

Именно эту идею воспроизводит центральный тезис психоанализа. Однако Фрейд ухитрился испортить теорию и практику Жане в трёх принципиальных отношениях. Во-первых, "архаический" метод французского классика предполагал энергичный раппорт с пациентом, а следовательно позволял позволял быстро и эффективно манипулировать сознанием последнего в любых желаемых направлениях. Напротив, "кушеточная" технология Фрейда минимизирует возможность раппорта, поскольку пациент и врач не контактируют "глаза в глаза". Роль психиатра в этом случае гораздо пассивней. Он пытается уловить всплывающие бессознательные содержания в "свободных ассоциациях" (которые на самом деле никогда не свободны), оговорках или отчётах о сновидениях и, цепляясь за них, пробудить в пациенте воспоминания постепенно ведующие к психотравмирующей ситуации. Таким образом, терапевтический процесс многократно замедлился (а подчас растянулся до бесконечности). Как можно усмотреть в этом прогрессивную новацию – спрашивайте у психоаналитиков. С непредвзятой же точки зрения налицо деградация метода, в связи с чем приходится поверить свидетельствам злопыхателей о неспособности Фрейда овладеть гипнозом. Во-вторых, Фрейд ограничил психическое травмирование сексуальным, что изначально находилось в противоречии с наблюдаемыми фактами. В третьих, Фрейд распространил предложенный Жане метод на "психастеников", т. е. невротиков, несмотря на отсутствие у них пробелов сознания, которые необходимо было бы восстановить. Более того, в дальнейшем контингент пациентов решительно сместился от истерического к психастеническому – и далее на всю совокупность здоровых людей.

Такова в общих чертах скупая правда о сравнительных заслугах Жане и Фрейда. Но поскольку Фрейда и апостолов читают все, а Жане – никто, культурные граждане единодушно верят что Жане был долбоёб, а Фрейд – умница. Другое дело – что именно профанация целей и методов позволила Фрейду превратить узкоспециальную терапевтическую практику в крупнейшее явление культурной жизни XX в.

Жане, между тем, до сих пор не переиздан. Считают, видимо, устаревшим.