00:14 05-07-2005 Интервью с Реем Брэдбери
Небольшое, но любопытное.
http://www.livejournal.com/users/agent_marge/13660.html
под катом текст
А вот и вчерашнее интервью с Рэем Брэдбери. Приветы передала: всем передавшим большое спасибо.<?xml:namespace prefix = o ns = "urn:schemas-microsoft-com
fficeffice" />
В Советские времена Рэй Брэдбери был одним из немногих американских писателей, чьи произведения переводились на русский язык. Более того, он был официально признан в СССР — его имя даже упоминалось в Большой Советской Энциклопедии. А это в те годы означало многое.
Я рассказала мистеру Брэдбери о том, насколько трудно было раздобыть его книги:
М.Т.: Подчас тиражи даже не доходили до прилавков: все раскупали знакомые продавцов. Хороших переводных книг в те времена было до обидного мало. Так что ваши рассказы зачастую расходились самиздатом: люди перепечатывали их под копирку и переписывали от руки. Вы были для нас человеком-символом и человеком-легендой. А кем мы были для вас во времена Холодной войны?
Р.Б.: К сожалению, мы были очень далеки друг от друга и существовали как бы в параллельных мирах. И у вас, и у нас было очень мало информации о том, кто мы есть на самом деле. Я верил, что коммунизм — это зло, и что с этим злом необходимо бороться. Но в то же время я прекрасно понимал, что нельзя смешивать тиранов и народы: нельзя по Гитлеру судить немцев, по Муссолини — итальянцев, по Сталину и его последователям — русских.
М.Т.: А вы вообще знали, насколько вы популярны в СССР?
Р.Б.: (смеется) Да я и до сих пор не знаю. Дело в том, что ваши ребята не заключали со мной никаких контрактов: они просто потихоньку переводили мои рассказы на русский. Они мне не платили ни цента, и потому мне как-то неудобно было спрашивать, как у меня идут продажи.
M.T.: Писатель-фантаст отчасти напоминает пророка: он как бы заглядывает в будущее и задает вектор человеческим мечтам и страхам. Вы видели много «будущего» за свою долгую жизнь. Что из описанного в ваших произведениях сбылось?
Р.Б.: Много всего сбылось. Переносные телефоны, наушники, через которые можно слушать музыку и книги... Да даже телевидение — в моей молодости люди и не мечтали о том, чтобы в каждом доме был свой телевизор.
М.Т.: Ну, наверное, кое-кто все же мечтал... А что не сбылось?
Р.Б.: Я зачастую ошибался в сроках. Иногда события опережали мои «предсказания» — как в случае с полетом на Луну, иногда наоборот — запаздывали. В пятидесятые годы казалось, что к началу двадцать первого века мы уже вовсю будем топтать марсианские поля.
M.T.: О чем вы мечтали, когда вам было двадцать лет?
Р.Б.: (смеется) О немногом. Всего лишь о том, чтобы стать знаменитым писателем. Мои рассказы никто не печатал, поэтому мне было чего желать от жизни.
М.Т.: Ну а сейчас, когда с этой мечтой вы уже разобрались? О чем мечтает известный на весь мир классик?
Р.Б.: Закончить начатое. У меня сейчас в работе новая книга, несколько рассказов и сборник стихов. Мне восемьдесят четыре года, так что приходится поторапливать себя.
M.Т.: Наверняка в вашей жизни был кто-то, кто помог вам стать тем, кто вы есть. Кто-то должен был говорить с маленьким Рэем об окружающем мире, кто-то должен был учить его задаваться вопросами и искать на них ответы. Был такой человек в вашей судьбе?
Р.Б.: Был. Это была моя тетя Нива. Я считал ее за свою вторую маму. С ней было очень интересно: она отлично рисовала, увлекалась скульптурой, дизайном, театром. Именно она познакомила меня с моими любимыми книгами. Она разговаривала со мной. По-настоящему разговаривала.
М.Т.: А что говорили ваши родители по поводу вашего намерения стать писателем?
Р.Б.: Они всегда поддерживали меня во всех моих начинаниях. Мне очень повезло с родителями — они верили в меня как никто другой.
М.Т.: И никогда не желали для вас иной карьеры и иной судьбы?
Р.Б.: Они были не такими людьми, которые решают что-то за кого-то.
М.Т.: А кем вы работали до того, как стали получать регулярные писательские гонорары?
Р.Б.: Я продавал газеты на углу. И зарабатывал аж целых десять долларов в неделю. Вообще поначалу мы с моей женой Мэгги жили очень бедно. Она работала в мебельном магазине и получала около восьми долларов в неделю. На эти деньги мы кое-как умудрялись содержать себя и наших дочерей. Но даже когда меня начали публиковать, ситуация не очень-то изменилась. Первое издание «Марсианских хроник» вышло крошечным тиражом в три тысячи экземпляров и прошло три года, прежде чем их все раскупили.
М.Т.: А вы пытались делать какой-нибубудь промоушен для своих книг?
Р.Б.: А как же! Я даже разъезжал по стране с рекламным турне. После того, как я окупил дорожные расходы, у меня осталось аж целых десять долларов — так что я стался в плюсе.
М.Т.: А вы когда-нибудь мечтали о том, чтобы ваши произведения изучали на уроках литературы?
Р.Б.: Да нет. Это получилось как-то само собой. Я придерживаюсь такой позиции: если людям нравится то, что я пишу — ну что ж, замечательно, я очень рад. Если не нравится — я все равно ничего не могу с этим поделать. Поэтому я просто каждый божий день сажусь за пишущую машинку и пишу. А там будь, что будет.
http://www.livejournal.com/users/agent_marge/13660.html
под катом текст
А вот и вчерашнее интервью с Рэем Брэдбери. Приветы передала: всем передавшим большое спасибо.<?xml:namespace prefix = o ns = "urn:schemas-microsoft-com
fficeffice" />В Советские времена Рэй Брэдбери был одним из немногих американских писателей, чьи произведения переводились на русский язык. Более того, он был официально признан в СССР — его имя даже упоминалось в Большой Советской Энциклопедии. А это в те годы означало многое.
Я рассказала мистеру Брэдбери о том, насколько трудно было раздобыть его книги:
М.Т.: Подчас тиражи даже не доходили до прилавков: все раскупали знакомые продавцов. Хороших переводных книг в те времена было до обидного мало. Так что ваши рассказы зачастую расходились самиздатом: люди перепечатывали их под копирку и переписывали от руки. Вы были для нас человеком-символом и человеком-легендой. А кем мы были для вас во времена Холодной войны?
Р.Б.: К сожалению, мы были очень далеки друг от друга и существовали как бы в параллельных мирах. И у вас, и у нас было очень мало информации о том, кто мы есть на самом деле. Я верил, что коммунизм — это зло, и что с этим злом необходимо бороться. Но в то же время я прекрасно понимал, что нельзя смешивать тиранов и народы: нельзя по Гитлеру судить немцев, по Муссолини — итальянцев, по Сталину и его последователям — русских.
М.Т.: А вы вообще знали, насколько вы популярны в СССР?
Р.Б.: (смеется) Да я и до сих пор не знаю. Дело в том, что ваши ребята не заключали со мной никаких контрактов: они просто потихоньку переводили мои рассказы на русский. Они мне не платили ни цента, и потому мне как-то неудобно было спрашивать, как у меня идут продажи.
M.T.: Писатель-фантаст отчасти напоминает пророка: он как бы заглядывает в будущее и задает вектор человеческим мечтам и страхам. Вы видели много «будущего» за свою долгую жизнь. Что из описанного в ваших произведениях сбылось?
Р.Б.: Много всего сбылось. Переносные телефоны, наушники, через которые можно слушать музыку и книги... Да даже телевидение — в моей молодости люди и не мечтали о том, чтобы в каждом доме был свой телевизор.
М.Т.: Ну, наверное, кое-кто все же мечтал... А что не сбылось?
Р.Б.: Я зачастую ошибался в сроках. Иногда события опережали мои «предсказания» — как в случае с полетом на Луну, иногда наоборот — запаздывали. В пятидесятые годы казалось, что к началу двадцать первого века мы уже вовсю будем топтать марсианские поля.
M.T.: О чем вы мечтали, когда вам было двадцать лет?
Р.Б.: (смеется) О немногом. Всего лишь о том, чтобы стать знаменитым писателем. Мои рассказы никто не печатал, поэтому мне было чего желать от жизни.
М.Т.: Ну а сейчас, когда с этой мечтой вы уже разобрались? О чем мечтает известный на весь мир классик?
Р.Б.: Закончить начатое. У меня сейчас в работе новая книга, несколько рассказов и сборник стихов. Мне восемьдесят четыре года, так что приходится поторапливать себя.
M.Т.: Наверняка в вашей жизни был кто-то, кто помог вам стать тем, кто вы есть. Кто-то должен был говорить с маленьким Рэем об окружающем мире, кто-то должен был учить его задаваться вопросами и искать на них ответы. Был такой человек в вашей судьбе?
Р.Б.: Был. Это была моя тетя Нива. Я считал ее за свою вторую маму. С ней было очень интересно: она отлично рисовала, увлекалась скульптурой, дизайном, театром. Именно она познакомила меня с моими любимыми книгами. Она разговаривала со мной. По-настоящему разговаривала.
М.Т.: А что говорили ваши родители по поводу вашего намерения стать писателем?
Р.Б.: Они всегда поддерживали меня во всех моих начинаниях. Мне очень повезло с родителями — они верили в меня как никто другой.
М.Т.: И никогда не желали для вас иной карьеры и иной судьбы?
Р.Б.: Они были не такими людьми, которые решают что-то за кого-то.
М.Т.: А кем вы работали до того, как стали получать регулярные писательские гонорары?
Р.Б.: Я продавал газеты на углу. И зарабатывал аж целых десять долларов в неделю. Вообще поначалу мы с моей женой Мэгги жили очень бедно. Она работала в мебельном магазине и получала около восьми долларов в неделю. На эти деньги мы кое-как умудрялись содержать себя и наших дочерей. Но даже когда меня начали публиковать, ситуация не очень-то изменилась. Первое издание «Марсианских хроник» вышло крошечным тиражом в три тысячи экземпляров и прошло три года, прежде чем их все раскупили.
М.Т.: А вы пытались делать какой-нибубудь промоушен для своих книг?
Р.Б.: А как же! Я даже разъезжал по стране с рекламным турне. После того, как я окупил дорожные расходы, у меня осталось аж целых десять долларов — так что я стался в плюсе.
М.Т.: А вы когда-нибудь мечтали о том, чтобы ваши произведения изучали на уроках литературы?
Р.Б.: Да нет. Это получилось как-то само собой. Я придерживаюсь такой позиции: если людям нравится то, что я пишу — ну что ж, замечательно, я очень рад. Если не нравится — я все равно ничего не могу с этим поделать. Поэтому я просто каждый божий день сажусь за пишущую машинку и пишу. А там будь, что будет.