Когда мелом пишут достаточно долго, он стирается без остатка.
То, чем мы пишем, становится тем, что мы написали:
орудие письма превращается в его результат, средство
оборачивается целью. Материя трансформируется в дух
самым прямым, самым грубым, самым наглядным образом. <...>
Растворившийся в книге язык больше не угрожает ей рабством -
причинно следственным пленом.
А. Генис

Отличная метафора для описания гениальных произведений тех, кто больше уже ничего не сотворит. Они, Великие прошлого, ушли в свои романы, поэмы, картины, симфонии, здания, чертежи. Мел их гениальности оставил на грифельной доске истории след, в котором смывается разве что подпись.
С ныне живущими сложнее - потому что здесь и сейчас всегда требует некоторой публичности: интерес вызывает не столько меловой след, сколько форма мела.
И бороться с этим (не всегда успешно, увы) можно одним способом - переходом в первую описанную категорию.