если вы прочтете эту запись до конца, то наверняка узнаете, что делают из невинных барашков, где располагается город N, во что превращаются бедра, как ведут себя настоящие эстеты и еще много олезной информации вашему драгоценному



Забросив ноги на чемодан Роджер сопел себе в две дырочки не замечая творившегося вокруг, и было ему так хорошо и свободно, что едва ли что-либо могло бы вывести его из сего блаженного состояния. Тем не менее это «что-то» пришло и вывело:
- Как ты не понимаешь! – воскликнуло «что-то», - нельзя спать в такой момент! Мы едем в N!!
«Что-то» обрело вполне отчетливые очертания, лицо Роджера даже искривилось от такого счастья.
- Мммм, - ответил он, - заносите! – имел в виду себя в поезд, однако, «что-то» легко выдернуло свой чемодан с совершенно необходимыми вещами у Роджера из-под головы и гордо повиливая бедрами, прошествовало в вагон.
«Интересно, - подумал Роджер, наблюдая «картину Репина», лежа вниз головой, - почему до 13 лет «бедра» называются «попой»? Куда же она потом девается?»… но додуматься о сакральном смысле таинственных превращений ударнику не пришлось, поскольку он лишился еще одной опоры, оказавшись на холодном цементе ни только бедрами, но и спиной, руками, головой, и попой, которая на самом деле, если судить по болевым ощущением никуда не делась, а даже совсем наоборот.
Отскребши себя от асфальта, Роджер схватил свой саквояж и поспешил за остальными, нужно сказать, что очень вовремя, поскольку стоило ему запрыгнуть на подножку, как поезд тронулся.
Брайан с гордостью расположился на нижней полке, ну да, конечно, ноги в белых сабо при этом вызывающе торчали из купе, ну что ж теперь поделаешь? Дело-то житейское. Фредди, оккупировал полку напротив и тут же принялся выражать свое неудовольствие по поводу чересчур жестких сидений, нехватки зеркала, отсутствия жизненно необходимых полочек и всего прочего.
- Нам же всего полтора суток ехать!
- Что значит всего? А как же мой безупречный внешний вид? Моя неподражаемая харизма может пострадать от столь губительных условий окружающей среды!
- Эй ты, харя после катаклизма, - весело окликнул товарища Роджер, - Джонни к тому времени благоразумно устроился на верхней полке с книгой Сервантеса и удалился в иные сферы, не забивая себе голову ни белыми тапочками Брайана, ни отсутствием всякого присутствия салона красоты на борту, - ну-ка подвинься!
И Родя глубокомысленно плюхнулся рядом, роняя свой саквояж на ноги несчастному эстету, внутренняя организация которого с трудом выдерживала весь этот разброд и шатания.
- Роджер! Ты не мог бы быть немного поосторожнее, пожалуйста, - хотел было сказать эстет, но вымолвил нечто отличное от возвышенных сфер нашего бытия, такое, что не прилично упоминать и в обществе портовых проституток. Даже Джонни высунул одно ухо из-за книги, дабы убедиться, что не ослышался, и записать на подкорку новое сочетание до боли знакомых фраз.
На минуту в вагоне повисла гробовая тишина, кажется, из своих купе высунулись даже заезжие миссионеры из Свидетелей Иеговых, дабы на короткий промежуток времени стать Свидетелями Меркьюри. Брайан как всегда спас положение, заявив: «Не видите, молодожены выясняют отношения!», - другие пассажиры успокоились, вернувшись к своим делам, в то время, как Роджер, скооперировавшись с Фредди, культурно, шепотом, на трех языках (английском, фарси и производными от обоих) объяснили Брайану, кто он такой, кто его семья и все родственники до 7 колена, и что если он еще раз позволит себя столь неуместные инсинуации, то очевидно официально будет объявлено о скоропостижной кончине знаменитого гитариста при невыясненных обстоятельствах. Что можно сказать? Настоящие эстеты!
Брайан надулся и, дабы показать полное презрения, ко всяким там эстетам, уткнулся в замечательный журнал «Наука и жизнь», свежий номер которого он таскал с собой повсюду, и это было столь же священно для него, сколь и гитара. Журналы по «Занимательной физике» и «Увлекательной астрономии» были такой же частью Бриши, как и белые сабо, кудряшки или лозунг «Спасем пингвинов!».
Так он ушел в себя, заявив, что вернется нескоро, а эстеты извлекли из саквояжа Роджера нечто очень эстетическое, объемом 0,7 литра и принялись разговаривать разговоры, как и подобает заядлым путешественникам.
Поезд стучал себе по рельсам. Эстеты отмечали бракосочетание, Джонни, дремал, прикрывшись очередной умной книжкой, а Бри предавался изучению различий состава атмосфер на разных планетах, то ли собираясь населить их со временем пингвинами, то ли просто из праздного любопытства.
Наотмечавшись до выпадения осадка, Роджер и Фредди храпели в обнимку, о ноги Брайан то и дело кто-то спотыкался, дверь купе по понятным причинам не закрывалась, а Джонни делал вид, что все происходящее его просто не касается.
Кто-то всемогущий (наверное автор) довольно резко выключил свет. Настала ночь. Она была темной и лишь неяркое свечение ламп в вагоне позволяло угадывать траектории движений пассажиров, страдающих бессонницей или чем похуже. Страдающий похмельем Фредди, сбросил с себя «молодожена» под названием Роджер, тот впрочем не успел подумать о законах гравитации как сразу же испытал на себе все их действие, как говорится, в полной мере.
На ощупь Меркурий отправился в заветную комнату с зеркалом, нельзя было допустить чтобы завтра его вид свидетельствовал о не совсем эстетическом времяпрепровождении сегодня. Кроме того, сдавалось ему, что эстетических предметов в саквояже Детки вчера… то есть вполне уже сегодня… обнаружилось больше, чем одын штук.
Добравшись до заветной цели, Фредди уставился в зеркало, которое отчего-то все время подпрыгивало, как ни странно в разные стороны, хотя возможно легенду просто слегка штормило.
- Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее? – задал риторический вопрос Меркьюри, смутно пытаясь натянуть на лицо подобие улыбки, отчего его и без того не совершенный портрет перекосило как Джорджа Буша в славный праздник 11 сентября, - мать твою, - тихо выругался он…, - это я что ли такой страшный?
- Ты, а кто же еще? – лукаво подмигнув, ответило отражение.
Фредди в конец обалдел от такой наглости.
- А ты ваще заткнись! – храбрясь ткнул он пальцем в свое отражение, - да ты! Я с тобой не разговаривал!
- Ну, посмотри на себя! – продолжило отражение, - помятый, с похмела, стоишь тут сам с собой пререкаешься… тоже мне легенда! Да чем ты лучше, чем Роджер – пьянь подзаборная?
- Ты мне еще указывать будешь! Хотел напиться вот и напился! И вообще я вовсе не обязан перед тобой оправдываться!
- Ай-ай-ай! – покачало головой отражение, - и что мне с тобой делать?
- Сгинь глюк!
- Вот-вот, уже и глюки пошли… надо же было допиться до того, что отражение с ним первое заговорило! – отражение уселось на стульчак и нагло вылупилось на Фредди в то время как он сам опираясь на умывальник пытался изобразить устрашающую позу, что-то вроде «тигры на охоте».
- Тебя сюда никто не звал! И вообще, как тебе ни стыдно являться к людям в столь деликатный момент! Может я по делу!
- Ой, ну вы только посмотрите на него! По делу он… ну-ка брысь отсюда! – отражение сделалось угрожающим, храбриться дальше Фредди не представлялось возможным и со скоростью ветра он ускользнул прочь, лечить глюки и похмелье в вагоне ресторане.
В это время пробудился Роджер Тэйлор. Он был ужасно возмущен тем фактом, что проснулся один, что Брайан и Джонни уже спокойно себе играли в карты, кажется на раздевание, без него, а Фредди растворился в пространстве, точно сахар в стакане с водой.
- Ну и пожалуйста! – надулся Тэйлор, видя, что никто не спешит одарить «спящую красавицу» вниманием. Он гордо встал, и чуть было не своротив дверь к Кузькиной матери, которую к слову совсем недавно обещал показать кому-то Хрущев, направился вон.
Вон располагался в конце коридора и каков же был ужас Детки, когда очи его узрели страшно…
- Ребята! – возопил он, - кошмар! Кто же теперь будет петь!!? – озадаченные Мэй и Дикон воззрились на него, ожидая продолжения, - наш солист… - большие глаза его, похожие на очи раненой лани сделались еще больше, и готовы были вот-вот разразиться Ниагарским водопадом горючих слез, - утопился!
- Что ты такое говоришь!? Как?! Где?!
- В туалете!
Словно стадо ежей пробежало по коридору в одну, а затем почему то в другую сторону… от ужаса обуявшего несчастного ударника, он забыл обо всем на свете… опираясь на вовремя поданную руку Джонни он рыдал уже в голос:
- Он никогда не расставался со своей расческой, с 455 зубчиками и особым ворсом… ну это…, - тут его слова заглушили рыдания, - это еще как-то можно было бы…, - он снова всхлипнул, высморкавшись в жилетку Джонни, - но только ни его шарфик из особой ткани, изготовленной из шерсти молодых девственных барашков, заколотых на рассвете 13 числа месяца ниссана точно во время цветения чертополоха!
- Какая гадость, – тихо произнес Брайан, - с недоверием поднимая шарфик.
Тем не менее, надо было что-то делать!
- Может его еще можно как-то спасти? – воскликнул Кудрявый склоняясь над зияющим жерлом.
Озадачено представив нашему обозрению то, что вполне можно противопоставить морде лица квины сосредоточенно пытались разглядеть Фредди, который быть может еще не совсем утопился, кто знает?
Отражение в зеркале нервно посмеивалось.
Тут взору недоуменного солиста предстали его друзья, тщетно пытавшиеся выловить чего-то из унитаза, при этом Роджер размахивал его драгоценным шарфиком, явно собираясь запустить один конец в унитаз, а Брайан похоже собирался кинуть туда же его расческу.
- Вы что совсем охренели! – крикнул он, не в силах допустить такого свинства.
Его друзья на секунду превратились в статуи, затем Роджер, наклонившиь ухом к унитазу, тихо произнес:
- Он не умер! Он нас слышит.
- Конечно, дубина! Слышу!… и щас прибью!!!
Тут умный Брайан догадался, что источник звука расположен правее, чем предполагалось ранее, должно быть он не зря читал свои журналы.
- Фредди ты жив!!! – обрадовался он, оборачиваясь к другу и разверстав свои объятия.
- Фреддичка! – заливаясь слезами взвизгнул Тэйлор, кинувшись ему на шею…
Только Джонни остался спокоен и невозмутим, ведь он был очень воспитанным.
- Вы что ОБАЛДЕЛИ что ли? – извергая громы и молнии, крикнул он, отняв у Роджера свой шарфик, а у Мэя - расческу.
- Я думал ты утопился! – не переставая плакать и ласкаться кричал Роджер.
- Я очень рад, - зло отстранился Фредди, - ты бы лучше за собой следил, - констатировал он, застегивая другу штаны.
- Ты вообще куда делся? – поинтересовался Брайан, когда все волнения улеглись.
- Вышел я… воздухом подышать, а то вы так храпели, что моя тонкая душевная организация просто не могла этого вынести. Кроме того, мое отражение совсем взбесилось… а вы отчего хотели выкинуть мои любимые вещи!
- Мы только хотели тебя спасти… - закусив губку протянул Роджер.
- Ладно… давайте пить чай, - примиряюще предложил Дикки, у меня и варенье есть можжевеловое…

Как все-таки хорошо, что английские поезда непохожи на наши, а город N располагался вовсе ни в 1200 км от Лондона…

отредактировано: 03-08-2005 15:07 - Eddie Mercury