Это было со знакомым моего знакомого. Назовем его для краткости Петровичем. В ту пору он работал сторожем, или как это модно сейчас назвать в секьюрити одного из пионерских лагерей неподалеку Алматы. Работа была нетрудной, сами понимаете, пионерский лагерь, и весь труд состоял в том, что бы проследить за юными сорванцами, что бы они не мазали друг друга по ночам зубной пастой. Да и это делалось спустя рукава, так как самим детям это доставляло неописуемое удовольствие, а кто он такой Петрович, что бы лишать детей радости.
Все бы было ничего, но кто-то повадился воровать продукты со склада. Сначала понемногу, и никто не находил повода для беспокойства, но вскоре пропало два мешка с картошкой, и директор пионерского лагеря пришла в сторожку Петровича, и сказала, что бы тот начал вести расследование.
Петрович призадумался, но перечить не стал. Походил вокруг лагеря, и ничего подозрительного не нашел. До ближайшего населенного пункта было несколько километров, и Петрович справедливо решил, что если кто и воровал картошку, то делал это на машине либо телеге, которыми пользовались неискушенные сельские жители, не смотря на двадцатый век, царивший на дворе.
Доехав до поселка, Петрович поговорил с народом, не ездил ли кто куда этой ночью. В поселке было не до разъездов. Туда привезли ораву студентов, стройотрядовцев, и если кто и мог что натворить, это непременно они, но ни машины, ни телеги никто им не давал. Петрович недолго думая отправился к студентом, но никто из тонкошеих парней, приехавших в совхоз не вызывал ощущения, что кто-то из них мог утащить два мешка картошки из пионерского лагеря.
Ночью пионерский лагерь не спал. Все усиленно прислушивались, не решил ли злоумышленник снова ограбить детей, не проедет ли машина, не заржет ли лошадь, но тишину летней ночи нарушались лишь стрекот сверчков и нарочитые перешептывания вожатых.
Уже под утро из женских корпусов раздался визг, от которого, наверное, проснулись даже в поселке, в который ездил Петрович. Схватив ружье, заряженное солью, Петрович, как заправский Рембо, который тогда уже стал кумиром советской молодежи, побежал к женским корпусам.
- Неужто, сорванцы вместо зубной пасты, решили измазать кого-то битумом – крутилось в голове Петровича. Добежав до корпусов, и кое-как добившись от сонных, но тем не менее громких и шумных девчонок, в какой стороне искать, Петрович пошел туда, где пряталось, как было сказано детьми, чудовище.
- Выходи, а то стрелять буду, - прокричал Петрович, завидев силуэт в углу коридора. – У меня дробь – зачем-то добавил он.
Из угла коридора не отозвались, но силуэт пошевелился, и двинулся в сторону Петровича. Теперь под светом лампы сторож увидел, что имеет дело не с человеком, а кем-то похожим на обезьяну. Высокий рост, руки почти до колен, и покрытый шерстью, как и положено обезьяне.
- Снежный человек – закричал кто-то за спиной, и обернувшись Петрович увидел, что за ним прибежали несколько мальчишек.
- А ну брысь отсюда – крикнул он пацанам, и повернулся к снежному человеку, но того уже не было.
Говорят, потом в пионерский лагерь приезжали люди из академии наук, искали этого самого снежного человека, но ничего не нашли. Петровичу, не смотря на показания мальчишек объявили выговор, за то что не справился с поставленной перед ним задачей, и он скоро ушел работать в другое место.
Правда это или нет, судить, конечно Вам, но лично я прекрасно помню, как в годы перестройки, наткнулся на газетную статью, где говорилось о том, что снежного человека видели вблизи одного из Алматинских пионерских лагерей.