Рэйдзин все-таки был немного сумасшедшим. По крайней мере Путник теперь считал так. Размышляя над тем, нужна ли ему помощь бога, в чьем здравом смысле он теперь сомневался, Путник шел к городской площади. Там, по словам Рэйдзина, он должен был найти одноглазого шамана в желтых одеждах, который все расскажет.
- Пойди – туда, сделай то – как они мне все надоели. – Бурчал себе под нос Путник, пробираясь через толпу народа на площади.
У храма всем богам, стоявшего в центре площади, Путник осмотрелся.
- Ты его легко найдешь, он в ярких желтых одеждах – вспомнил он напоминание Рэйдзина и выругался. Желтый был излюбленным цветом одежды у большинства жителей Ворот.
- Ты кого-то ищешь? – спросил кто-то Путника за спиной.
Путник обернулся, но никого не увидел.
- Не там – услышал он слева от себя, но и там никого заинтересованного в нем не было.
На голос справа он не обратил внимания, и повернувшись прямо увидел перед собой парня в ярко-желтой одежде, и повязке, закрывающей левый глаз. В руках он держал посох, обвитый огромным количеством разноцветных ленточек. На конце некоторых ленточек были привязаны маленькие косточки, принадлежащие какому-то мелкому зверю. На вершине посоха был надет кошачий череп. Парень заговорчески улыбнулся.
- Вот так всегда. Люди редко смотрят прямо перед собой. Сразу начинаются метаться, искать. Верно говорят, что если надо что-то спрятать, то надо положить это на видное место – гордо заявил он, словно эта мудрость была его собственной.
- Ты кто? – спросил Путник.
- Ты не видишь очевидного? – ответил вопросом на вопрос парень. – Ты кажется пришел сюда с определенной целью, а теперь эта цель у тебя перед носом, а ты начинаешь задавать глупые вопросы. Позволь представится – шаман Тангун, прозванный Одноглазым.
- Откуда ты знаешь, что я тебя ищу?
- Я же шаман – рассмеялся Одноглазый. – Как-никак я должен уметь видеть будущее, иначе грош мне цена в базарный день. Пойдем в мою хижину, там и поговорим.
Хижиной шамана оказался огромный домина, с цветущим садом, и десятками слуг.
- Чая, вяленого мяса и лапши – бросил на ходу шаман, и пошел вглубь дома. Внутреннее убранство не уступало размерам.
Подойдя к двери, которая была неокрашенной и неукрашенной, в отличие от всех остальных в доме Одноглазый сказал – Мы пришли.
Внутри были каменные стены, земляной пол с кинутой на него циновкой, столь грязной, что иная собака побрезгует на не спать. Окон не было, и комната освещалась лишь светом от огня небольшого камина в углу комнаты.
- Присаживайся – шаман кивнул на циновку, и сел на нее показывая пример.
- Это что? – удивленно спросил Путник. – никогда не думал, что шаманы живут так хорошо.
- Это? – удивленно спросил Одноглазый и осмотрел комнату – это моя скромная шаманская хижина. Никаких излишеств, как и положено шаману.
- Я про дом – перебил Путник.
В дверь постучали, и получив согласие одноглазого в комнату вошло двое слуг. Один поставил на пол небольшой столик, а второй нес поднос с едой. Когда они ушли, Одноглазый ответил.
- Люди предполагают, а боги располагают. Так было, есть и будет. Мой отец – высокородный Ха Баек был очень рад, когда после трех дочерей и почти потерянной надежды получить наследника, у него родился сын. Он устраивал пир за пиром, на каждом из которых утверждал, что его сын будет самым великим воином Трех Королевств. На одном из пиров пришел какой-то старик, и отец не прогнал его, хотя и не знал этого человека. Когда отец перебрал вина, и опять начал говорить о том, что я буду великим воином, старик перебил его, и сказал, что на все воля богов. «Мой сын, и воля моя» грозно ответил отец. Старик рассмеялся, и заявил, что высокородный Ха Баек, хоть и двоюродный брат императора, всего лишь пушинка во вселенской подушке, и что ему надо срочно покаяться, и просить богов о прощении, и лишь тогда его сын станет великим воином. Разгневанный отец приказал схватить старика, но когда стражники схватили его, халат был пуст, из него выпрыгнула лисица о девяти хвостах, и проворно убежала. Когда мне было тринадцать лет, мне в глаз попала стрела. В тот же вечер, я увидел свое первое видение – тот самый пир. Тогда-то отец и рассказал мне эту историю, до этого я ее не слышал. Через месяц, когда я снова стал практиковаться во владении оружием, стало ясно, что воином мне не быть. Каждый раз, когда я брал в руки меч, копью или хотя бы щит, я видел как кто-нибудь умирает. Отец, мать, сестры. Воина не пугает смерть, но я тогда еще не был воином. После года ежедневных попыток, в ворота нашего дома зашел тот самый старик. Он сказал отцу, что научит меня пользоваться даром-проклятием. Отец сдержался, что бы не зарубить старика, и позволил ему учить меня. С тех пор я и стал шаманом.

(Продолжение следует...)