Раз-два... Два-раз...
Мокрые щёки в тёмных разводах. Под капюшоном не видно лица, ни им, тем, кто смотрит, ни
ей, что нещадно бьёт по щекам полосками мокрого, неестественного, киношного снега. Нет
пушистых хлопьев и хруста под подошвами ботинок, ничего нет - всё скрыто за серой
пеленой неестественного снега, за водой, застилающей глаза и стекающей вниз чёрными
ручейками.
Шаг вперёд - ни следов, ни прошлого за спиной - чистые листы, девственно-белые,
заснеженно-мягкие. Оглядываться нельзя - она сметёт, скомкает и бросит на растерзание
наступающей белой пустыне, не дав разрешения на прощальные слова. Она жестока
настолько, насколько жестоки к ней.
...перед глазами яркие пятна. Развевающиеся на ветру флаги, яркое трёхцветье,
переплетение белых листов и бягряно-красных цветов осени. Чередующиеся полосы - алый и
жёлтый, кровавые солнечные пятна, мелькают перед глазами, зачаровывают и ведут за
собой, тянут, перебивают дыханье...
Раз-два, не сбиваясь. Внутренний голос молчит, это она заставила и его замолчать,
напугала излишеством белого, едва-слышно нашептала что-то на ухо. Колкие, как мокрый
снег, угрозы, тихие, но так ярко впечатывающиеся в память.
Шаг, ещё наг... А за спиной протоптанный путь заметает - ни следа, ничего не остаётся в
напоминание. Существует ли? Нужна ли? Надо ли шагать?..
...где-то там за пеленой белого, где-то там, за серыми рваными облаками, где-то там
оставлено сердце. Что-то тянет, сжимает горло в тисках, не давая произнести ни звука...

Шаг, боль - приверженность или честность,
Стиснув горло, будто беззвучно зовёт.
Раз-два... В пустоту шаги, в неизвестность,
Туда, где кто-то ждёт...