В то ноябрьское утро 2010 года мы с Элен даже представить не могли, что попадем в такую передрягу, иначе ни за что бы не приняли предложения Фредди приехать к ней погостить. Она позвонила рано утром, разбудив нас с подругой. Мы договорились, что приедем к восьми.
Когда Эллен, ворча что-то по поводу привычки Фредди звонить ни свет, ни заря, отправилась в душ, я занялась завтраком. Идея позвонить Крешу пришла как-то сама собой, как всегда. Куда же мы без него?
Весь день прошел в сборах, как всегда бывает, долго решаешь что взять, а что оставить, и наконец делаешь все наоборот.
Крешик как обычно немного опоздал, и в поезд на арбатской мы вошли только в семь вечера.
Поезд закрыл двери, мы уселись рядом в самом углу. До самой бауманской. Там закрылись двери, и мы въехали в тоннель. Почему-то за окном было светло, не как днем конечно, но все вокруг поезда можно было разглядеть. Вокруг возвышались какие-то колоны. Эллен встала и подошла к окну…
-мы куда-то не туда едем.
Тем временем мы выехали на улицу и я, было, успокоилась, но поезд не поехал прямо, он свернул… куда-то за гаражи, вниз, под откос…
Креш стоял с нами, я сама не заметила, как вцепилась ему в руку. Поезд тряхнуло, и я схватилась свободной рукой за перекладину. По ней потекло что-то горячее и густое… кровь…
Я вскрикнула и обернулась. Рядом со мной стоял какой-то парень. Из глубокой рваной раны на его горле фонтаном брызгала кровь.
Креш потащил меня куда-то в сторону, вовремя, потому что парень не устоял на ногах и упал как раз туда, где стояла я.
Мы пробежали по всем вагонам, мимо трупов, мимо людей, лежащих на полу, чьи тела были покрыты ранами и язвами. Видимо их поражала какая-то неизвестная болезнь. Мертвые ничем не отличались от живых. Казалось за пять минут в этом поезде болезнь развилась так, как должна была развиться минимум за несколько дней.
Вот наконец перед нами дверь кабины машиниста. Не заперта, ведь здесь уже не место условностям.
Слава богу, он был в порядке.
- Что происходит? – закричала Эллен
- Мы в Круге. – спокойно ответил машинист поворачиваясь к нам. – таких в Москве три, никто не знает, когда в него попадешь, но если это случилось, то пути назад нет. Кому-то везет, и они умирают сразу. Такие как мы - сильные чтоли… не знаю,… будут ездить по кругу, пока не умрут, кто от жажды, кто от шока. А некоторые сойдут с ума. Заприте дверь.
- Но нас же заметят, спасут, да? – я будто не слышала его слов.
- нет, попадая сюда, поезд исчезает из нормального мира. Нас не найдут. Я всегда думал, что все это байки, которые рассказывают работники метрополитена,… оказалось, правда.
- Смотрите - Креш указал в окно - мимо нас пронесся поезд, лучше бы мы не смотрели, на то, что в нем. Трупы, они лежали там уже очень давно. Эллен отвернулась, не в силах смотреть на такое, я же наоборот словно приросла к окну. Я представляла, что-то же самое случиться с нами.
«нет, мы должны выбраться» пронеслось в голове.
Креш присел на пол. Я примостилась рядом.
- Что будем делать? – осведомилась Эллен.
- надо прыгать. – Предложила я.
- слишком быстро едем. – Покачал головой Креш.
Машинист тут же подал голос
- И не затормозить. Тормозов у нас теперь нет. Кстати, я вспомнил, мы тоже скоро заболеем. Вот въедем в центр круга, болезнь и нас поразит.
Я закрыла глаза, пытаясь представить смерть. Не вышло. Кстати я никогда ее не боялась, но умирать мне не хотелось. Вдруг в кармане зазвонил телефон. Я подскочила и глянула на определившийся номер.
- Фредди, - орала я в трубку – Фредди, мы в Круге, в метро, нет не на кольце, тут что-то жуткое, какая-то чертовщина, мы отсюда не выедем, тут замкнутый круг и все умирают. Фредди, что нам делать? – я знала, что бесполезно просить помощи у нее, но мне было не до того. И в трубке раздались короткие гудки. Села батарейка.
- Странно, а говорили, тут нет сети. Мы еще не в круге. – заявил машинист, дергая тормоз. Поезд заскрежетал и остановился, только лобовое стекло и все перед ним исчезло, растворилось.
- Выходите, и не забудьте поблагодарить этого вашего Фредди. – машинист открыл дверь.
Воздух на улице был чистым и свежим, не то, что в вагонах. Запах жизни
К Фредди не поехали, поехали домой.
Той ночью я долго не могла уснуть. Мне не было страшно за свою жизнь, просто липкий ужас наползал при мысли, как оказывается незащищен человек