время

время измеряется счетами за телефон.
помнишь, двести счетов назад мы были совсем молодыми,
а теперь мой позвоночник -- сухая березовая ветка,
сука, хрустит. я ненавижу
по ржавым рельсам на кухню и обратно в ванную.
"давай купим махровое полотенце?"
а я не люблю этой водой умываться,
у меня от нее замерзает сердце.
время растет снизу вверх,
и у нас ничего не осталось,
только растет иногда ненужная жалость
после слов:
"сынок, всю пенсию вытащили из кармана,
дай мне на хлеб..."
нет, мать, ничего не осталось,
кроме глаз, изъеденных водой из-под крана,
и запекшейся любви на щеках, после бритвы.
этого мало, мать, этого мало...
да не дрожу я, это трамвай едет
по ребрам города, упавшего навзничь,
раскинувшего бледные руки улиц.
осень наступает ему на горло,
в горле что-то хрипит и булькает,
а нам почти ничего не осталось,
только давиться его переулками...