УБИЛИ СОБАКУ
Г. КОЛЕСНИКОВА
Убили просто так. Не по злобе и не за тяжкую какую провинность. «Хлеб нынче дорогой», - веселился отец хозяина собаки, объясняя разумность поступка сына.
Собака была не из породистых. Так, обыкновенная молодая дворняга. Она старательно облаивала проезжавших по дороге и, возвращаясь от забора, преданно заглядывала хозяину в лицо. Глаза у нее были прямо-таки человеческие.

Хозяин ее - из молодых, да удачливых. Дом - новый, жена - молодая, и во дворе есть все, включая мотоцикл. Но хотелось еще большего достатка - новой бензопилы, мебельной стенки. Деньги в этой семье добывались трудом, и счет им велся, по всему было видно, строгий. Чтобы исключить никчемную статью расхода на хлеб для собаки, позвали человека с опытом. Тот пришел с ломиком. Да вот незадача - ударил с промашкой.
Собака с душераздирающим воем кинулась вон со двора, забилась под хозяйскую телегу. Пес ошалел от боли и все никак не мог понять, за что его так.
Собаку на время оставили в покое. И только молодуха, добрая душа, прибежала к ней с белыми тряпочками - перевязать. А пес все ждал хозяина. Собрав последние силы, пополз к нему за защитой.
Жесткая проволочная петля захлестнула шею приползшей собаки, сильная хозяйская рука подтянула ее к дверному косяку. Так и не понял глупый пес, что его преданность - слишком ненужный товар, чтобы на него тратиться, что его скудные трапезы сэкономят теперь хозяину звонкие монеты.
- Зачем же грех-то на душу взял? - крикнула одна из доярок, увидев, как здоровый мужик тащит через дорогу мертвую собаку.
Грех? Да помним ли мы это слово? А если и помним - всегда ли вникаем в его смысл?
Вспомните, как бросали мы все дела и бежали к телевизору, чтобы еще раз заглянуть в глаза чудодея Кашпировского или прислушаться к молчанию Чумака. Нам нужно здоровье. Мы едем за тридевять земель, в санатории и пансионаты, чтобы раз и навсегда вылечить свое драгоценное тело. А о бедной, истерзанной душе нашей забываем.
Пять лет не была я в родной деревне. А приехав туда, во многом не узнала ее. Конечно, домов новых прибавилось, и техника стала современнее. Но как-то не чувствовалось той удивительной детской простоты в глазах постаревших моих сверстниц, не перекликались через дорогу словоохотливые соседки, не собирались в кружок мужики, чтобы покурить, потолковать о делах. А на крылечке унылого клуба нецензурными словами приветствовали друг друга молодые ребята.
Будто по своим уютным норкам разбежалась деревня. И только новость - «привезли товары» - в состоянии собрать односельчан вместе. Да и то не для шумного, веселого разговора, а для молчаливой, лениво переругивающейся цепочки к прилавку. Сплетнями, как дикой отравой, напоена моя славная деревня. Один неловко сказал, другой подхватил да свое прибавил, и пошло гулять злое слово по людским душам, разделяя близких, унижая слабых, уязвляя гордых.
Зло порождает только зло. И сегодня, чтобы попасть к речке, мне нужно пройти по пепелищу на месте бывшего хоздвора молодой трудолюбивой семьи. Чья-то злоба искала выхода в этом пожаре. Но что нашла она?
Любой преступник, совершая свое черное дело, думает об одном - чтобы его не видели люди, а значит, и не могли наказать. Но почему же забываем мы о том, что в любой, самой огромной и безлюдной, в самой темной и глухой ночи нас видит Бог? Почему не боимся наказания - справедливого и неотвратимого? В какие небесные реестры внесут наше злословие и жадность, воровство и прелюбодеяние, пьянство и умопомрачительное сквернословие? Как легко порой относимся мы к чужой беде, не думая, что, может, своя уже стоит за спиной!
Зло обладает удивительным свойством. Оно, как бумеранг, возвращается к тому, кто его сотворил. В каком обличье вернется оно к «автору» пожара? Может, отнимет у него то, что много дороже деревянных построек? А что получит хозяин убитой им собаки? Знает об этом один Бог.
Может, еще успеют они посеять добрые семена на поле своей злобы? Может, прольется еще свет покаяния в их темные души и, осветив, очистит. Может, откроются еще их души навстречу добру? И тогда хватит у них хлеба и для бездомной собаки, и для приблудившегося котенка
А пока... Спит усталая, натруженная деревня, дремлют души в мягком уюте обставленных спален. И только на пустыре воет над мертвой собакой пес-полуночник. По ком страдает он? По той, что уже отмучилась? Или по тем жестоким, чья мука еще впереди......