20:21 01-06-2006 И опять продолжение
– Это расценивать как знак, или как что? – с деловым видом уточнила Наташа.
– Ну… ты ж у нас, вроде, по всякой потусторонней фигне специалист… – напомнила Ева.
– Я – ведьма, – буркнула Наташа. – Небесные знаки вне моей компетенции.
– Ага, – Ева немножко подумала, а потом предложила: – Так, ладно, если кто-то там, наверху, действительно хочет послать нам знак, то пущай перед нами покажется белый с серым «Мерин». Логично?
– Логично, – Наташа согласно кивнула. – Вполне понятный знак, что нам тут делать нечего. И я готова к этому знаку прислушаться.
«Где мы им в такое время найдём коня мужского пола?» – схватился за голову Аполлонарий.
«Где, где, – забурчал Афиноген. – Тут где-то зоопарк был…»
«Зоопарк?! Афиноген, не слишком ли всё это…»
«Слушай, поэт музейного рассола, эти же ненормальные ваще отсюда не сдвинутся без знаков! Так что вали в темпе и обеспечь нам эту лошадь!»
Аполлонарий протестующе поджал губки и укоризненно посмотрел на своего невольного компаньона.
«Афиноген, хочу я снова Ваше обратить вниманье на манеру выражаться, коей Вы меня достали!» – изрёк он.
«Слушай, недоразумение летающее, я же не придираюсь к твоим базарам, хотя твои стихи мне уже поперёк горла! – осадил Афиноген. – Ты мне тут зубы не заговаривай, лучше давай быстро беги за конём, пока эти две красавицы ещё чего не учудили».
Аполлонарий вздохнул, но смолк и исчез.
..
– Гляди! – Ева внезапно толкнула уже, было, почти задремавшую на остановке Наташу. Та продрала глаза и узрела… по полупустой дороге медленной рысью передвигался белый в яблоках конь.
– Я чё, сплю?.. – Наташа старательно протёрла глаза.
Конь по-прежнему вышагивал перед остановкой туда и обратно.
– Откуда это чудо?
– Не знаю, но… Наташ, он белый. С серым, – почти шёпотом сообщила Ева.
– И чё? – соображала Наташа ещё не очень.
– Наташка, это же мерин! – воскликнула Ева. – Ты что, не понимаешь?! Это знак!!
– Да-а? – на Наташином лице возникло выражение неподдельного изумления. – А мне казалось, когда ты говорила про мерина, ты имела в виду обычный «Мерседес»…
Афиноген и Аполлолнарий застыли с вытаращенными глазами.
– А я и имела, – растерянно подтвердила Ева в это время. – Но… но он ведь тоже белый. С серым. И он тоже мерин.
– Ну ладно. Хорошо. Воспримем это как знак, – Наташа, потягиваясь, поднялась со скамейки. – Но на будущее, чтоб без этих совпадений.
..
Решаем в пятницу отсидеть всё. Договор встретиться. Ангелам не нравится.
– Знаешь, завтра надо бы отсидеть весь день. Хоть раз в неделю, – сказала Наташа. – А то опять с какой-нибудь контрольной пролетим…
– Надо, – Ева тяжело вздохнула. – Ладно, давай завтра с утречка…
Глава 4.
Наташа в который уже раз посмотрела на часы и вздохнула – Ева опять опаздывала. Как и всегда.
«Ну чё ты тут стоишь?»
Она поймала себя на этой мысли, когда та уже в двадцатый раз пронеслась в голове. Наташа нахмурилась и попыталась переключиться на другую тему, но тут почувствовала, как ноги буквально тянут её к подъехавшему поезду. Она резко выдохнула и решила подождать ещё немножко.
«Вот послал Господь упрямую хозяйку! Ну зачем она тебе сдалась? Неужели на свете других подружек нет?» – Афиноген снова попытался подтолкнуть свою подопечную к поезду, который подошёл уже с другой стороны платформы, но та с завидным упорством решила проигнорировать и этот.
Внезапно Наталья оживилась, и недоумённому взору Афиногена предстала удивительная картина: по платформе во весь опор мчалась запыхавшаяся Ева! Она слегка запиналась почти на каждом шаге и, видимо, эти шаги стоили ей некоторых усилий…
«Стой! Остановись же, наконец!!» – услышал Афиноген истеричный вопль и увидел что-то белое, болтающееся за спиной девчонки на манер парашюта. Когда ангел понял, ЧТО это на самом деле, его разобрал смех: уцепившись за ноги Евы, её пытался удержать Аполлонарий. Именно пытался, так как она совершенно не обращала на эти попытки внимания. Наконец раскрасневшаяся Ева резко затормозила и Аполлонарий, по инерции пролетев ещё несколько метров, наполовину провалился в удачно стоящий прямо у него на пути столб.
«Вот оно, несчастье...» – увидев ухмыляющегося Афиногена, Аполлонарий быстро взял себя в руки, независимо отряхнулся, поправил парик и поджал губы.
«Мы тут немного... м... опоздали, – с самым равнодушным видом заметил он. – По независящим от нас, гм, причинам...»
– Ты представляешь! – жаловалась в это время Ева. – У меня сегодня просто день фатального невезения какой-то! Ключи едва нашла, щипцы для завивки сломались, автобус перед носом ушёл и, не пойму, вроде мои «Гриндерсы» изрядно потяжелели...
– Ага. А меня почему-то безумно тянуло отсюда уехать, – высказалась в свою очередь Наташа. – Представляешь, ну толкает к поездам и всё тут. Я, было, сначала подумала, что надо торопиться в институт, так меня ж к противоположным поездам тянуло. Интересно, с чего бы это?
Аполлонарий и Афиноген напряглись.
– Ну, давай рассуждать логически, – задумалась Ева. – Меня вроде как что-то сюда не пускало. Тебя отсюда вроде тоже, словно кто-то пытался утащить. Так?
– Так, – кивнула Наталья. – Ты хочешь сказать, что это знак?
«Ну же, ну...» – с надеждой посмотрели на них оба ангела.
– Да, это знак, – со значительным видом кивнула Ева. – Мои логические выводы говорят, что это знак свыше, указующий нам...
«Давай, скажи это, подружка!»
– ...что в институте сегодня делать нечего! – завершила Ева радостно.
Ангелы со стонами сползли по стенке, хватаясь за головы.
«Вот дуры! – выдохнул Аполлонарий. – Прости, Господи».
«Это твоя дура, а моя – нет, – возмутился Афиноген. – Это твоя тут лезла со своей женской логикой! Натаху не трожь!»
«Чего?! Да Евочка моя вообще тут ни при чём! Это ты! Ты виноват! – набросился на Афиногена Аполлонарий. – Пока удерживал свою хозяйку я, давно бы мог ты увести свою отсюда!»
«Поля, и это ты называешь «удерживать»? Да ты развевался за своей девчонкой убогим транспарантом!» – парировал Афиноген ядовито.
Аполлонарий уже открыл рот для гневной тирады, но...
– Ты права. Знаки свыше надо слушаться. Так куда мы идём? – спросила в это время Наталья.
«До-мой! До-мой!» – мигом забыв о перепалке, стали скандировать ангелы в два голоса.
– Поехали домой, – предложила Ева.
«Ф-фу!»
– К тебе или ко мне? – уточнила Наташа.
Аполлонарий взвыл и стал драть на себе парик. Афиноген же просто плюхнулся в изнеможении на мраморный пол станции метро.
«Дуры?» – немного успокоившись, вопросительно посмотрел на Афиногена Аполлонарий.
«Обе», – соглашаясь, с тяжёлым вздохом констатировал Афиноген.
* * *
Через полчаса обе уже сидели в квартире у Евы и дружно квасили. Хмурые ангелы с независимым видом парили рядом, старались не замечать друг друга, лишь изредка переругиваясь, и от нечего делать прислушивались к доверительным задушевным откровениям своих хозяек о мужском непостоянстве.
– Ну, так вот я ему и говорю, а он мне, понимаешь...
– А ты?
– А я ж его люблю, ну что ж поделаешь...
«И где она такого эгоиста откопала?» – задался вопросом Афиноген.
«А вот ты б его простил?» – полюбопытствовал Аполлонарий.
«Да я б его давно послал», – критично откликнулся Афиноген.
«Что ж, а я ещё так удивлялся, на каком же основании утверждают, что все слухи о терпенье ангелов преувеличены и сильно», – подколол Аполлонарий.
«Слушай, ты, голубь мира недощипанный, я те щас...» – завёлся Афиноген.
«Ну ладно, ладно, только тихо…» – Аполлонарий мгновенно стушевался.
Оба стихли и снова прислушались. Но чем больше горячительного вливали в себя девушки, тем больше шумело в голове у ангелов. Вскоре, уже сами, не понимая каким образом, оба сидели почти в обнимку и хлюпали носом, жалея весь мир в целом, и друг друга в частности.
«И как ты попал-то на эту работу?» – спросил растроганный Афиноген.
«Сожгли меня во время Инквизиции Святой, – вздохнул Аполлонарий. – Ты представляешь, всё из-за того, что кто-то из моих соседей хотел себе быстрее увеличить площадь проживанья! Вот алчность до чего людей доводит… – Аполлонарий снова вздохнул и продолжил. – Ну а поскольку я душою был невинен, меня как мученика взяли в Творческий Отдел».
«Да-а, – пожалел Афиноген. – Не повезло тебе, братан».
«А ты как оказался ангелом, Афиноген?»
«Ой, такая история получилась нехилая, – повспоминал тот. – Прикинь, во время гонения христиан одним римским императором, мы с отрядом прикрывали отступление мирных жителей. И вот я вижу, что двое отстали от остальных. Это оказались маленькая девчонка и вредный, но довольно разумный по тем временам раненый священник. Я подлетаю на коне, и понимаю, что спасти могу только одного».
«И кого ты спас?» – уставился на него Аполлонарий.
«Обоих», – хмыкнул Афиноген.
«Как это? – захлопал Аполлонарий глазами. – Ты ж сам сказал, что…»
«Я сказал, что смог бы спасти одного и остаться в живых, – поправил Афиноген. – А я вот решил, что такого выбора делать не буду, и был подло убит каким-то придурком, который выстрелил мне в спину. Ну, когда очутился на небе, там все повосхищались геройским поступком и направили меня в Спецотдел».
«Да-а», – протянул теперь уже Аполлонарий.
Помолчали, подумали. Девчонки тоже как-то стихли.
«А что, дедок твой помер, да? – наконец спросил Афиноген. – Жаль».
«Спасибо за сочувствие, Афиноген, – хлюпнул носом растроганный Аполлонарий. – Но мой дражайший Аполлон не помер вовсе, а… гм, как бы помягче, угодил в лечебницу с больной душою. Ну, в смысле…»
«Чё? Так он копыта не отбросил, а всего лишь спятил, и я так страдаю???» – вся пьяная жалость у Афиногена пропала мгновенно.
«Страдает он! – праведно возмутился Аполлонарий. – Ну а по чьей вине мой бедный Аполлон сошёл с ума, ты не подумал?? Как твой бугай его мутузил, не припоминаешь?!?»
«Да Гена из-за этого старикашки всю жизнь себе поломал!! Он-то думает, что этот старый пень давно в могиле!!» – возопил Афиноген.
«Да твой бандит за всю оставшуюся жизнь деяний подлых не искупит!»
«Мой Гена не бандит, а кто-то щас получит в рожу!»
«Урка неумытый!!» – взвизгнул интеллигентный Аполлонарий.
«Патлы пообрываю!!» – пообещал Афиноген, засучивая рукава.
– О, – Ева очнулась от пьяной полудрёмы и подняла палец. – Опять начинаес-сь-ся.
– Чё? – открыла глаз такая же поддатая Наташа.
– Это, – вполне понятно пояснила Ева с важным видом. – Голова гудит.
– Аналохич-чно, – Наташа кивнула.
– И шо це таке?
– М... – Наташа глубоко задумалась, а минут через пять изрекла: – Ето злая сущность. Во. И я тя щаз буду от неё спс-сать!
«Ась?» – ангелы даже спорить прекратили и ошарашено уставились на Наташу.
– Ага! Притихла! – торжествующе воскликнула Ева. – Испугалась, блина!
«Поля, как она нас назвала?» – изумлённо переспросил Афиноген.
«А… э… у… м… – невнятно пробулькал тот. – Что делает она?»
– Натах, ты чё творишь? – полюбопытствовала Ева, в то время как Наташа, даже не пытаясь подняться с дивана, старательно выводила руками какие-то пассы и бурчала что-то себе под нос.
– А? Не сбивай. Именем этого... Провидца и Всевидящего Ока, а ещё всех его, как их там... Духов, во! Заклинаю... Блин, а чё я заклинаю-то? А, ну да. Сущ-щнос-сть, мешающая моей подруге, появись перед моими глазами, я желаю тя видеть!
– И-ик, и я желаю, – добавила Ева, с пьяной серьёзностью тоже поразводив руками. – Хде оно?
– Ща, всё будет, – успокоила Наташа, поднимаясь.
Перепуганные ангелы дружно отодвинулись подальше в угол.
– О дух! – воскликнула Наташа грозно. – Ты повинуешься воле Господа и моей собственной воле! Силою Йод-Ха-Вав-Ха я приказываю тебе явиться и обрести видимость! Да будет так!
Наташа топнула ножкой. Тотчас за окном сверкнула яркая молния, и раздался страшный грохот. Лампочки во всём доме одновременно мигнули и погасли.
– Ну вот, – не ожидавшая от себя такой прыти Наташа огорчённо шлёпнулась обратно на диван. – Опять я чё-то не то колданула. Извини, Евчик, но света в твоём доме, похоже, не будет как минимум...
– Наташ, – бледная как полотно Ева вглядывалась куда-то в угол комнаты. – У меня глюк.
– Какой? – Наташа с интересом посмотрела в угол, и глаза её внезапно различили одинокую фигуру с белоснежными крылами и нимбом над головой. – Ого! Обычно напиваются до чёртиков, но чтоб по пьяни ангела увидеть?..
– Ты видишь то, что вижу я? – уточнила Ева.
– Он с крыльями?
– Угу.
– И с нимбом?
– Ага.
– Тады мы видим одно и то же, – заключила Наташа.
– И хто это?
– По виду – это ангел.
– Да ты что! Какой, блин, это ангел? – изумилась Ева.
– А чё, по-моему, вполне похож, – изрекла Наташа, рассматривая Аполлонария. – Глаза такие выразительные, кроткие и голубые. Профиль греческий...
– Да ну? – Ева недоверчиво вглядывалась в недовольную рожу Афиногена. – Ну, у тебя и зрение... И ты уверена, что голубые?
– Ну да. Такой он хрупкий и высокий...
– Наташ, если, по-твоему, этот тип хрупкий и высокий...
– А что? Изящный блондин...
– Ну... Может быть, и был когда-то... – с сомнением протянула Ева. – Теперь же это тёмный, полный...
– И этого ханурика ты считаешь полным?
– Ханурика?? С таким-то пузом??
– Ты где здесь пузо разглядела? Это же рёбра выпирают!
– Какие рёбра, блин, ты глянь! Ну и видок, да это ж новый русский! Братан, в каком монастыре ты этот крест надыбил? Ваще, ты кто? Откуда взялся?
«Я – муза. Я к тебе приставлен», – пропищал голос растерянного и ничего не понимающего Аполлонария у Евы в голове, а Наташа увидела, как он недоумённо рассматривает свой маленький деревянный крестик, и так же недоумённо взглянула на Еву.
– Муза? А ты летать-то хоть умеешь? – посомневалась Ева, тем временем оглядывая Афиногена. – Что-то не больно ты похож.
«Да у меня и лира есть!» – обиделся Аполлонарий.
– Где? Наташ, ты видишь лиру?
– Ты чё, совсем?? Он ей перед тобой махает! – заявила Наташа.
– В упор не вижу. Пузо есть. Крест есть. Лиры – нет. И ваще, если он муза – пущай споёт, – предложила Ева.
Обе одновременно уставились на ангелов.
– Пой, – потребовали девчонки.
«Что?» – в один голос изумились ангелы.
– Пой счас же!
«Ну...» – засмущался Аполлонарий.
Видимый Еве Афиноген открыл рот и неожиданно в её голове раздался удивительный чистый голос а-ля Робертино Лоретти, распевая гимн «Аве Мария».
– А ничего, – заценила довольная Ева.
Наталья же лицезрела совсем другую картину: худенький Аполлонарий смущённо потупил глазки, сложил ручки на груди и внезапно сиплым басом выдал:
«Скажи мне, киллер, не меня ль ты ждёшь?
Не мне ль ты хочешь продырявить бошку?
Быть может, выше этажом пройдёшь,
И только попугаешь понарошку.
Парарурай, парарурай, парарапарам парурай,
И только по-пу-гаешь понарошку!»
Наташа только рот открыла.
– Фига себе! Прости, но если это ангельское пение... И как в таком тщедушном теле оказался настолько мерзкий хриплый голос?
Аполлонарий аж задохнулся от возмущения.
– Наташ, тебе не угодишь! – возмутилась Ева. – По-моему, очень даже ничего.
– Не думала, что ты поклонница шансона.
– Да это классика!!
– Чего?? – пока Наташа в шоке вытаращивала на Еву глаза, стал приходить в себя Афиноген.
– Да это самое ужасное пение, какое я только слышала! – высказала Наташа.
«Звиняй, сеструха, но я сегодня не в голосе. Как смог, так и исполнил», – заявил Афиноген.
– Хорошее оправдание для музы! – ядовито поддела Наташа.
«Чего? Какая, на фиг, муза? Я – ангел-воин из спецотдела по Особо Сложным Случаям!»
– Ты – воин??? – Наташа едва ли не открыв рот вперилась в худенькую фигурку Аполлонария.
«А чё, по мне не видно?» – изумился голос в Наташиной голове.
– Не... – протянула та. – Ева, он говорит, что он из спецотдела.
– Во, точно, – обрадовалась Ева. – Видок что надо! Такой кому угодно в рожу даст!
– Ты что, совсем с ума сошла?? Такое хлипкое создание?? Да он и мухи не обидит!
Наташа и Ева одарили друг друга совершенно ничего не понимающими взглядами.
– Так, здесь без поллитры не разберёшься, – наконец высказалась Ева.
– Ну, поллитра уже в нас, так что шансы есть, – успокоила Наташа.
– Ага, – Ева приободрилась. – Тады, значит, пойдём логическим путём.
– Пойдём вместе, – кивнула Наташа.
«О нет, опять! Только не это!» – простонали Аполлонарий и Афиноген, хватаясь за головы.
– Цыц, сущность, – шикнули девчонки.
Ангелы стихли и опасливо прислушались.
– И так, – принялась рассуждать Ева. – Чё мы имеем?
– Музу-воина со странной внешностью и мужского пола, – обобщила Наташа. – Который называет себя ангелом.
– Угу, – задумалась Ева. – Вот скажи мне, Наташ, может быть ангел у некрещёного человека?
– Не, – с умным видом изрекла Наташа.
– Хорошо. Идём дальше. Ты – крещёная?
– Не, – снова замотала головой та.
– И я не. А если б даже и была, какого пола должен был бы быть мой ангел? – уточнила Ева.
– Женского, – выдвинула версию Наташа.
– Стопудняк. А этот – мужик, – радостно напомнила Ева. – Наташ, ты видишь среди нас двоих какого-нибудь крещёного мужика?
Наташа внимательно посмотрела по сторонам и отрицательно покачала головой.
– И я не вижу. Какой отсюда следует вывод?
– Сие – бесовское видение! – заявила Наташа категорично.
«Что??? – возмущённо завопил Афиноген. – Равнять меня с нечистым??? Да я стопроцентный ангел!»
«Как??? – ужаснулся Аполлонарий, пытаясь упасть в обморок. – Да у меня же нимб над головой! Какое из меня бесовское видение?»
– Двуличный Ану… э… Янус! – припечатала Ева. – Блондин-брюнетистый пузатый мужик с выпирающими рёбрами! Чё, думал, нимбом прикрылся, крылышки сзади прилепил, кликуху ангела взял, так мы тя сразу за своего примем и в кореша заделаем?
– Хрена, – подтвердила Наташа. – Нас на мякине не проведёшь! – она грозно взглянула на перепуганного Аполлонария, сверкнула зелёными глазами и потребовала:
– А ну поднимай балахон, я хочу увидеть твои копыта!
«ЧТО?!? – истошным фальцетом взвыл Аполлонарий так, что Ева схватилась за голову. – Афиноген! Сделай что-нибудь!!»
«А чё я могу сделать, если у них мозги куриные? Давай, Поля, устрой девочкам мужской стриптиз, может они и...»
«Ах ты похабник!!» – завопил задетый за живое Аполлонарий.
– Поля? – Наташа непонимающе посмотрела на Еву.
– Афиноген, – произнесла та. – Слушай, меня терзают смутные сомнения, что мы чего-то не учли, и их тут двое.
«ДА!!!» – воскликнули ангелы облегчённо.
– И ты, значит, муза? – уточнила Наташа, показывая пальцем на Аполлонария.
Тот энергично закивал головой.
– Он говорит, что да. Его зовут Аполлонарий, – сообщила Ева, прислушиваясь к голосу в голове. – Но Наташ, я там его не вижу. Я вижу этого...
«Афиноген я!» – заявил раздражённый голос в голове Наташи.
– Это Афиноген, – представила Наташа вслух. – Но почему я тебя не вижу?
«Потому что заклинание у тебя хреновое, тоже мне, ведьма, блин!» – доходчиво объяснил голос Афиногена.
– Наташ, Аполлонарий предполагает, что ты что-то перемудрила с заклинанием, – дипломатично подсказала Ева. – Помнишь, ты просила увидеть того, кто связан со мной?
Наташа надулась, а потом, внезапно просветлев лицом, заявила:
– Ну ладно. Щас я всё исправлю.
«Не-ет!» – взмолились оба ангела.