Journals.ru - Verbum caro factum est

Копирайт потерялся. Не моё.

- Вы можете мне сказать - что это такое? С утра Президент был не в духе. Он аккуратно, чуть ли не брезгливо, двинул пальцем синюю пластиковую папку. - Это вопросы от граждан нашей страны, - советник Президента аккуратно выпростал руки из-под складок бесформенного черного одеяния и подтянул папку к себе, царапнув длинными заточенными ногтями по столу. Президент поморщился. Советник открыл папку и некоторое время молча просматривал листы с аккуратными распечатками вопросов. Угадать, какое выражение было в этот момент на его лице, скрытом под желтой шелковой маской, не смог бы никто, тем более, что никто и не знал - есть ли там, под маской, хоть что-то, напоминающее лицо. Он закрыл папку. Президент выжидающе вглядывался в узкие щели, прорезанные в шелке. Он никак не мог разглядеть глаза советника и поэтому раздражался все больше и больше, хотя не подавал вида. - А что? Нормальные вопросы, - советник сдвинул кончики пальцев. Ногти лязгнули, словно кинжалы. - Особенно первый! - Президент все-таки не сдержался и повысил голос. Выдернув верхний лист из-под обложки папки, он нервным движением разгладил его и прочитал: - "Как вы относитесь к пробуждению Ктулху?" Советник пожал плечами и промолчал, видя, как шеф скомкал лист и швырнул в корзину для бумаг. - Они там что - думают, что это игрушки? - Президент с силой припечатал кулак к полированной столешнице. - Один идиот устроил модный... как его там... флэш-моб! А другие потянулись за ним, как бараны! Это же не кальмар, в конце-концов! Не осьминог! На секунду задумавшись, он нажал кнопку селектора. - Слушаю, - отозвался динамик. - Что там с мониторингом Р'Лайха? Доложите мне немедленно. - Через минуту предоставлю последние данные. Прошло не больше сорока секунд, и селектор ожил снова. - На шельфе спокойно. Температура и придонные течения в норме. Район патрулируется двумя нашими подлодками класса "Тайфун", никакой активности не отмечено. Около часа назад над точкой по своему курсу прошел японский траулер, после этого судов и самолетов в данном районе отмечено не было. Если необходимо, я могу связаться с капитанами обеих подлодок. - Не надо, - Президент чуть успокоился, но говорил все еще резко и отрывисто - верный признак недовольства, - передайте, чтоб отправляли доклад в штаб каждый час, ясно? - Так точно. В кабинете снова повисла тишина. Советник чуть заметно сдвинулся в кресле, зашелестела тяжелая ткань одеяния. - Не понимаю Вашего беспокойства, - его голос, пропущенный через коробку электронного фильтра, звучал ровно и мелодично. Без этого прибора понять советника было невозможно - частоты его речи были неуловимы человеческим ухом. - Звезды показывают, что до ближайшего благоприятного расположения, которое может повлиять на Заточенного, остается еще три тысячи двести лет. А без этого пробудить его невозможно, уверяю. - Звезды показывают? А кроме звезд? Разве непонятно, что существует еще и мысль, способная на многое? Уже восемь тысяч человек задают этот вопрос. Восемь тысяч! А это значит, что все восемь тысяч думают об одном! - Что такое даже восемь тысяч для Древних? - пренебрежительно уронил скрытый за желтым шелком собеседник. Президент откинулся на спинку кресла и медленно выдохнул, успокаивая нахлынувшую ярость. "Спокойно!" - сказал он себе. - Вы так больше не говорите, хорошо? - усмиренный волей, голос его не дрогнул. - Если у себя, в Ленге, вы можете такими... понятиями оперировать, то у нас в России я попросил бы учитывать реалии менталитета. Нам сейчас только Ктулху не хватало для полного счастья. Вы можете меня заверить, что в случае своего пробуждения он не станет угрозой для национальной безопасности? - Не могу, - ногти заскрежетали, яростно сталкиваясь, - и более того, не хочу. Потому что если Ктулху проснется, то никакой безопасности - ни национальной, ни, тем более, мировой - просто не останется. Это неприемлемо, потому что с крушением вашего мира непременно придет конец и нашему. - И что же? - Президент поднял бровь, скривил тонкие губы в непривычной усмешке. - Неужели вас всех это пугает? - Не пугает, - впервые за весь разговор советник посмотрел Президенту прямо в глаза, и тот прищурился, уловив холод, рвавшийся наружу из черных дыр в прорезях шелковой маски. - Дело в другом. За последнее время мы слишком привыкли к сотрудничеству. Ваши сновидческие экспедиции - достигли... будем честны, достигли больших дипломатических успехов. На самом высшем уровне, в ониксовом Кадате, впервые за бессчетное количество тысячелетий решено заключить договор с представителями людей. Кроме того, не последним аргументом стал успех карательной миссии в Антарктиде. Смерть Тсаттхогуа и безупречные действия вашего русского спецназа обсуждались повсюду, поверьте. Победа духа стала полной неожиданностью для... В общем, если бы это было не так, я бы не присутствовал здесь в качестве Вашего советника. Пискнул селектор, замигал красный огонек экстренного вызова. Президент нажал кнопку. - Северная Корея, не поставив нас в известность, осуществила запуск двух ракет средней дальности по направлению к известному квадрату на шельфе, - в голосе невидимого докладчика не чувствовалось напряжения, только глубоко скрытая ирония. - И? - советник увидел, как побелели костяшки крепко сжатого кулака. - Обе ракеты разрушились в воздухе, обломки одной из них упали на российской территории. Пострадавших нет. - Он спит, но все чувствует, - медленно произнес советник, склонив голову, покрытую капюшоном. Президент искоса глянул на него, хмыкнул и жестко проговорил в селектор: - Раз так - корейцы сами виноваты. Вопрос вынесите на обсуждение Совбеза ООН, а по личным каналам передайте, чтоб не пороли горячку, им же будет хуже. Отключив микрофон, Президент встал и прошелся по кабинету, сунув руки в карманы брюк. Развернулся на каблуках и переспросил: - Значит, спит, но все чувствует? - и, после утвердительного кивка желтой маски, пожал плечами. - Ну и пусть спит дальше. На здоровье. Какой там второй вопрос? - "Собирается ли Российская Федерация использовать для обороны своих рубежей огромных боевых человекоподобных роботов?" - медленно прочитал советник. Оба рассмеялись.