«ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ И ЛЮБОВЬ
Джон Майкл Осборн
Они брели через пески уже вторую неделю. Свирепое солнце, огнедышащая пустыня. Слабый ветерок, в иных местах называющийся бризом, здесь рвет легкие и засыпает следы. Песок и солнце убили все живое, они уже схоронили следы, но еще не успели расправиться с теми, кто их оставил. Цепочка сдвоенных следов, больших и маленьких, огибала барханы, колыхавшиеся под испепеляющими лучами солнца и исчезала. Но они всегда рядом, вместе. Сколь бы причудлив и загадочен не был их трагический путь, следы ни разу не покидали друг друга и погибали неразлученными.
Высокий темноволосый мужчина с трудом вырывал ноги из предательски податливого песками каждый новый шаг становился еще одним звеном в цепи бесконечной пытки. Стройная хрупкая женщина уже несколько раз в изнеможении опускалась на песок, но его жар поднимал ее с беспощадностью палача. Наконец, она рухнула без движения, но все еще твердая рука ее спутника подняла невесомое тело, и вновь поплыли призрачные следы.
Они брели сквозь пески уже вторую неделю, вторую неделю он спасал ее своей любовью, вторую неделю он прокладывал дорогу к жизни. Пища кончилась четыре дня назад, но она этого не заметила: каждый вечер, когда в застывшем зеркале песка неистовствовал первобытный закат - это были самые благословенные мгновения их одиссеи, жар отступал, а ночной холод еще медлил, в эти минуты он всыпал ей в ладонь крохи, которые с предусмотрительностью скряги экономил с первого дня. Для нее. Ночи они проводили в объятиях друг друга, он согревал ее теплом своего тела, и, просыпаясь на рассвете, в ее ушах звучали слова любви - его чувство было столь же большим и сильным, как солнце полуденной пустыни, и на рассвете, когда поднималось светило-убийца, любовь ее спутника становилась надежной защитой. Но солнце набирало силу, и любовь сливалась со смертоносными лучами.
На десятый день кончилась вода. Он смочил последними каплями ее трескаю- щиеся губы и приготовился к смерти. Но даже в эти, последние часы, он говорил ей о своей любви, и она шла навстречу гибели с безразличием приготовленного к казни.
Шаги, последние шаги... Но вдруг в тугих вихрях возникло нечто совершенно необыкновенное, словно в скорбный зал крематория ворвалась мелодия юного Моцарта. Вода! Вместе с раскаленными песчинками на их губы падали мелкие водяные брызги, и, вслед за губами потянулись тела. Он собрал последние силы, сжал ее руку, сделал вздох, выдохнул горячий воздух вперемешку со словами великой Любви, и побежал! Она летела рядом с ним, как стрела, не в силах оторваться от выпустившей ее тетивы, и, преодолев бархан, они увидели Реку. Ее серебряное тело разорвало пустыню на две части, разделило песок на Жизнь и Смерть, и они бросились к хрустальным брызгам.
И только в трех десятках ярдов от Жизни они увидели, что путь к ней преграждают всадники.
Один из всадников выехал вперед. Его черный конь нетерпеливо переступал точеными ногами, гордо изгибал лебединую шею. Всадник широко улыбнулся и в мгновение ока спешился, словно не желая обмануть ожидания своего скакуна. Он широким движением показал на реку и, смеясь, сказал: "Вода, много воды. А вы хотите пить".
Он не спрашивал, он утверждал. И у них не было оснований спорить с ним. Он снова улыбнулся: "Это ваша вода, а она, — он кивнул головой в сторону женщины, — должна остаться с нами. Ей будет хорошо, а ты получишь свою воду. Живи".
"Нет", - коротко ответил мужчина и обнажил клинок.
"Глупо", - с грустью произнес спешившийся.
Их было немного, но они надежно прикрывали Реку. Он остановился, а она сделала еще несколько шагов. Человек не шевельнулся, а только взглянул на своих товарищей. И в то мгновение, когда взгляд его оторвался от лица мужчины, женщина неуловимым змеиным движением вырвала меч из ножен склонившегося над ней всадника и по рукоять вонзила его в грудь своего спутника: "Боже, как он мне надоел со своей любовью!"