Я ехал домой
мимо площади Дзержинского
рядом со мной
сидели с бледными лицами
люди совсем бедные
и бедные не очень.
Какая-то дама лет тридцати пяти
сказала: «Между прочим,
мне не жалко этих...»
И кивнула головой
в сторону повешенных:
«Я бы стреляла их сама,
как собак бешеных.
Суки, продали страну,
не моргнули глазом,
травить таких надо
специальным газом,
от которого сразу не умирают,
а очень долго мучаются,
может быть тогда все эти
пидарасы чему-нибудь научатся...»
На державных медных пальцах
висели какие-то люди,
отсюда они казались маленькими,
особенно по сравнению с памятником.
Его огромная голова с глазами-фонарями
брезгливо смотрела вниз на этих…
которых не жалко даме.
Женщина держала
в белых руках
полиэтиленовый пакет
в котором задыхалась
лысая курица,
быстрорастворимый обед
и большая бутылка
лимонада «Волга-Волга».
А с заднего сиденья
человек в штатском
смотрел на нее
с одобрением
очень долго.